больше ни чего не сказал. Минут десять пятнадцать они сидели в тишине. Ролан смотрел в одну точку и о чем-то размышлял.
Эрика думала о том, куда мама спрятала книгу, ведь ещё вчера они учили по ней этикет. Думала что же дальше. Надеялась, скоро они все уйдут, и она сможет обо всём расспросить мать.
А дальше всё пошло совсем не так как она хотела…
Дальше Ролан встал и, повернувшись к Татьяне, сказал:
— Либо ты сейчас же говоришь, где Гримор либо все мужчины присутствующие в этой квартире, побывают в твоём анусе.
— Ролан я прошу не надо, это убьёт меня.
— О, Тати ты не оставляешь мне выбора… — как будто с грустью сказал мужчина.
— Ты столько лет обходился без Гримора и сейчас сможешь — попыталась Татьяна отвлечь Ролана.
— Ты не понимаешь. Орден замышляет что-то, я чувствую, но что не понимаю. Парис тоже не понимал, и мне удачно всё удалось провернуть. Не хочу повторить его жалкую учесть!
— Не говори так, отец был хорошим правителем, в отличие от тебя! — гневно сказала Татьяна.
— Да. да. да. Старая пластинка… — закатив глаза, сказал Ролан. — Ты будешь говорить?
Эрика наблюдала за всем происходящим, как будто в тумане. Казалось, что это плохой сон, ну или фильм по телевизору. Что угодно только не реальная жизнь.
Она понимала, что мать ни когда не скажет где Гримор, даже под страхом смерти. И поэтому вопрос Ролана повис в воздухе без ответа.
— Ты готова умереть за Гримор. Но готова ли к этому твоя дочь? — сказал Ролан через пару секунд тишины.
Крипсы, охранявшие Эрику, резко подняли её с кресла. И снова поставили в ужасную позу рабыни. Король медленно приблизился. Оценив прелести Эрики, он положил свою ладонь, так что четыре пальца лежали почти на пояснице, а большим он надавил на кольцо сфинктера. Девушка напряглась всем телом.
— Расслабься милая, так будет легче — ехидно сказал правитель.
Но Эрика не могла. Это было ужасное ощущение. Кучу народу пялятся, как её лапает какой-то мужик. Ролан сделал несколько круговых движений пальцем, каждый раз усиливая нажим.
— Когда ходила в туалет?
— Утром — испытывая стыд, ответила девушка.
— Мальчики, ведите в туалет и почистите, не хочу, чтоб тут всё обделала!
Крипсы несли её под руки, столько силы. Небольшой вес девушки они даже не ощущали. Зайдя в туалет, её, наконец, поставили на пол. Один из стражей начал рыскать по шкафчикам, проверив каждую полочку, спросил:
— Клизма?
Эрика пожала плечами.
— Придётся импровизировать.
В этот момент девушка очень пожалела, что у матери не оказалось спринцовки. Крипс взял из душа лейку и открутив верхнюю часть, оставил только шланг. — Наклони её.
— Фига ты, Макс, сообразительный — сказал тот, что стоял рядом с Эрикой.
И долго не раздумывая, он наклонил девушку, так что сложил её пополам.
— Держи, чтоб не рыпалась — сказал Макс.
Потом он взял с полки крем, открутил крышечку и налил большое количество крема прямо на анальное отверстие девушки.
Эрика почувствовала холодный крем меж ягодиц, а затем и шланг, который крипс вставил без особой нежности. Затем он повернул кран. Внутренности как будто засунули в холодильник, ну или в неё запихали лёд.
— Ай, холодно — вскрикнула Эрика.
— Хочешь, могу включить горячую? — отозвался крипс.
— Нет не надо.
— Ладно тебе Макс, добавь тёплой. Ей придётся многое терпеть.
— Ладно, ладно — согласился крипс, и немного повернул вентиль с горячей водой.
Эрика не почувствовала изменений. Может они и были. Но стремительно наполнявшийся кишечник избавлял от каких либо ощущений, кроме желания сесть на унитаз.
— Хватит — взмолилась девушка.
— Ещё терпи — рявкнул Макс.
— Пожалуйста, я больше не могу! Я сейчас лопну.
Крипс открыл крышку унитаза и выключил воду. Затем достал шланг из Эрики.
— Сажай, только аккуратно.
Второй, не давая девушке распрямиться, раньше времени, подвёл её к туалету. И затем резким движением усадил.
Лиса расслабилась, и огромное количество воды полилось из неё.
— Смотри-ка, ей понравилось — сказал Макс.
Спустя несколько минут, когда вся жидкость покинула её организм, крипс заговорил:
— Ну что повторим?
— Не надо — сказала Эрика, как будто от неё что-то зависело.
Крипсы повторили процесс промывания ещё дважды. Анус горел огнём, но это мало кого интересовало. После девушку снова отнесли под руки в гостиную.
Ролан рядом с Татьяной всё так же сидел на диване.
— Ну как, чистенькая теперь?
— Так точно, мой повелитель.
Король приближался в девушке в позе рабыни, по пути снимая штаны. Подойдя, он облизал указательный палец и резко сунул в анальное отверстие девушки. Эрика подпрыгнула от неожиданности и не приятных ощущений.
— И, правда, чисто. Молодцы мальчики, хорошо постарались.
Ролан взял в руку уже вновь напрягшийся член и подвёл его к сфинктеру девушки.
Эрика почувствовала, как король упирается в неё. И он усиливал нажим с каждой секундой. И с каждой секундой боль становилась всё сильнее. Во-первых, после промывания всё, горело. Во-вторых, ни какой смазки. И, в-третьих, она была анальной девственницей.
— Ай, больно — закричала девушка.
Ролан не обращал внимания, продолжая своё дело.
— Не надо прошу!!! — Эрика начала плакать.
— Хватит! — крикнула Татьяна. Вскочив с дивана, она кинулась в сторону короля.
В этот момент всё произошло очень быстро. Таня на полпути упала на пол. Ролан обернулся и увидел, как женщина лежит в неестественной позе, а из её спины торчит нож. Один из стражей машинально метнул холодное оружие, как только Татьяна побежала в сторону правителя.
— Ты что наделал! — закричал король. Он быстро приблизился к женщине и, опустившись на колени, повернул её лицом к себе. Из уголка губ Татьяны побежала струйка крови. Женщина начала хрипеть, её лёгкие издавали булькающие звуки.
— Мама! — Эрика кинулась к родной и любимой.
— Уберите! — рявкнул король.
Крипсы не дали девушке быть рядом с матерью. Ролан прислонил свой лоб ко лбу женщины, и начал покачиваться, как будто баюкая.
— О моя, Тати. Это же всё ради тебя. Я люблю тебя. Трон ради тебя! Всё что я делал ради тебя. Не уходи, ты нужна мне. Прошу не оставляй меня…
Но уговоры короля не могли остановить неизбежное. Татьяна последний раз взглянула на дочь и её душа покинула тело.
В комнате царила тишина. Ролан держал в руках любимое, но уже безжизненное тело. Так он просидел, может час, может пять минут Эрика уже не понимала. Она думала, что хуже быть не может, когда её уволили, но в этот момент поняла, что хуже может
