Разумеется, лишь в крайнем случае. Так что нам обоим будет лучше, если мы станем действовать сообща. Согласна?
Хотелось возразить, послать демона куда подальше, поскольку в академию я собиралась вернуться в любом случае, правда, делать этого не стала, понимая, что он прав.
Что ж, наживкой мне быть ещё не приходилось, но какие наши годы? Страх замужества отступил перед лицом реальной опасности, заставляя подобраться и забыть о капризах. Мы поймаем тех, кто придёт по мою душу, а потом… потом можно вернуться к выполнению первоначального плана.
Рэймон неторопливо расправлялся с завтраком, с любопытством поглядывая на меня, совершенно не скрывая своего интереса.
– Что? – Подобной пытки я не выдержала и пяти минут, опасаясь поперхнуться очередным кусочком вкуснейшего блинчика, приготовленного Булей, из-за такого пристального мужского внимания.
– Я ждал протестов и истерики, а ты даже не возмутилась, – откликнулся он, не став долго мучить моё любопытство, поднявшее голову над всеми остальными эмоциями. – Вот думаю – это признак глупого безрассудства, или ты действительно отважная девушка, не сдающаяся перед лицом опасности.
– Конечно, глупого безрассудства, – небрежно отмахнувшись вилкой, не стала разочаровывать собеседника, а то вдруг ещё заинтересуется всерьёз, а мне такое и даром не нужно. – Разве девушки могут быть отважными? Уж точно нет! Это же прерогатива мужчин. Вот сейчас позавтракаю и начну метаться по дому, вопя от ужаса и заливая пол слезами, как ты и предполагал… Просто блинчики очень вкусные, не хочется пока отвлекаться.
– Я так и подумал, – совсем по-юношески фыркнул он, мгновенно утратив своё ледяное высокомерие, став похожим на обычного парня, причём, довольно симпатичного, – но всё же надеюсь, до этого дело не дойдёт: не люблю сырость.
– Надо же, какое совпадение, – брякнула я, совсем не собираясь откровенничать, вот только произошедшая с ним перемена немного выбила из колеи, прорвав оборону показного безразличия.
– Тоже не любишь сырость и дождь? – удивился мужчина, причём, судя по выражению лица и по тому, как он подался вперёд, забыв о вилке, которую поднёс ко рту, эта общая черта была ему приятна.
– Нет, не люблю, – взяв себя в руки, не сразу нашлась с ответом, вызывая очередную едва заметную улыбку, скользнувшую по мужским губам. – Это плохо сказывается на цвете кожи.
– Зря стараешься, – возвращаясь к завтраку, спокойно произнёс снежный.
– Ты о чём?
– О том, что ты пытаешься казаться хуже, чем есть на самом деле, так вот – зря. Я неплохо разбираюсь в людях, вижу лицемерие и фальшь. В тебе их нет. А вот юношеского максимализма и упрямства, присущего возрасту, хоть отбавляй. Пытаешься настроить меня против себя, чтобы я отказался от свадьбы?
– Нет, что ты, – горько усмехнулась, сбрасывая маску светской леди и становясь собой, – всего лишь пытаюсь не дать нам совершить ошибку. Мы оба знаем, что абсолютно разные, как огонь и снег, день и ночь, и обрекать нас на жизнь, полную разочарования и боли, в угоду политическим интересам я не хочу.
– А ты в курсе, что противоположности притягиваются? Что те же день и ночь дополняют друг друга, обретая в единстве целостность? Не думала дать нам шанс, а не рубить с плеча? – пылкая речь снежного повергла меня в лёгкий шок, и я растерялась, что в его присутствии со мной происходит с завидной регулярностью, уже входя в привычку, но мужчина понял моё молчание по-своему. – Похоже, не думала. Судьба сводила нас с тобой раз за разом не просто так, поверь. Судя по всему, у неё на нас планы, и рушить их нам никто не позволит.
– То есть ты предлагаешь смириться? Запихнуть подальше свои чувства и делать вид, что так и должно быть? – сорвалась я, вскочив со стула и заметавшись по комнате.
– Я не предлагаю их никуда запихивать, наоборот, прошу дать им шанс развиться, – остановил мои метания Рэй, поймав за руку и развернув лицом к себе. – Меня учили всю жизнь, что любви не существует, что это сказка, придуманная слабаками, но Буля права, между нами что-то есть – искры, которые могут перерасти в настоящее пламя, способное либо согреть наши души и сердца, либо сжечь, оставив после себя лишь пепел. Но решать только нам, каким именно оно будет. Ни твоему дяде, ни моему народу, а нам двоим.
Выпустив мою руку из цепкого захвата, Этмар резко развернулся и вышел из комнаты, оставив наедине со своими мыслями, жалящими не хуже разъярённых пчёл.
Что ж, вынуждена признать, снежный умеет убеждать. После его взволнованной речи мои попытки увильнуть от замужества казались жалкими и какими-то по-детски глупыми. А если действительно дать нам шанс? Не пытаться отстраниться от проявившейся между нами симпатии, не пытаться быть той, кем не являюсь на самом деле..? Я привыкла носить маску, привыкла скрывать истинные чувства и мысли, привыкла руководствоваться разумом, а не сердцем. Но правильно ли это?
Хороший вопрос, ответа на который у меня пока не было.
Вернувшись в комнату, я нашла там несколько своих многострадальных сундуков, кочующих со мной с места на место. Отец давно предлагал создать портальный карман, способный запросто вместить в себя весь мой гардероб, и ещё много чего в придачу, но эти сундуки когда-то принадлежали маме и были мне дороги как память.
Лишённая материнской ласки, я страдала больше, чем брат, мне не хватало женского участия, совета. В детстве хотелось поделиться своими секретами, но было не с кем. Говорить с отцом или Алвеном о чем-то слишком личном не хотелось совершенно, и, глядя на эти сундуки, я представляла, что частичка маминой души находится со мной, отчего становилось легче.
Отец, конечно же, любил меня по-своему, заботился и оберегал, но этого было недостаточно для маленькой эмоциональной девочки, с любопытством взирающей на мир. Именно из-за этого моя драконица себя до сих пор не проявила, по крайней мере, так говорили целители.
Детская травма оставила слишком глубокий след в моей жизни, заставляя держаться на расстоянии от людей, драконов и прочих разумных существ, подпуская только самых близких: отца, Алвена, Ламиру и Элину. Вот, пожалуй, и все кто знает меня такой, какая я есть на самом деле, и Рэймон в этой компании казался лишним. Но был ли он таковым?
До страшного рассказа леди Доры, нашей комендантши, о её детстве, вернее, о нападении одного из сородичей Этмара на селение, в котором она жила с родителями, я даже не задумывалась о
