силы некроманта над могуществом не-жизни — всё это вызывало у виконта чистейший незамутнённый восторг. Решение было принято, и юный Бенджамин начал методично обыскивать фамильный замок на предмет призраков, чтобы на них потренироваться и испытать пару заклятий, выписанных из той же самой книги со страшными историями.
Но то ли в замке Шелдонов не было призраков, то ли нездоровый энтузиазм младшего графского отпрыска их распугал, но ни одного привидения парнишка не обнаружил и мгновенно убедил себя в том, что это он — будущая звезда терейской некромантии — нагнал на них страха.
Отец сначала относился к увлечению младшего сына с иронией и определённой снисходительностью, но исключительно до того момента, как Бенджамин начал отказываться от нормальной одежды, забив шкафы в своих комнатах рубашками, брюками и плащами радикального чёрного цвета. И всё бы ничего, но паршивец повадился и к гостям выходить в таком виде, так что некоторые гостьи графа, обладавшие особенно тонкой душевной организацией, пугались и не рисковали задерживаться, что самого графа раздражало и порой злило.
Дальше стало только хуже: к чёрным одеждам добавились всевозможные странные предметы, которые томный и демонстративно мрачный виконт повсюду носил с собой. Граф был абсолютно убеждён, что ни череп какого-то грызуна, болтающийся на шнурке, ни перья чёрного ворона, торчащие из светлой шевелюры Бенджи, ни отполированная годами трость с головой какого-то чудища вместо набалдашника не являются обязательными деталями костюма молодого аристократа. К этому безобразию добавлялась щедро присыпанное белой пудрой лицо и густо подведённые чёрным глаза.
Но последней каплей, переполнившей чашу отцовского терпения, стали регулярные визиты юного дарования на кладбище, где Бенджи, стоя на полуразрушенном склепе, с подвываниями декламировал бесконечно длинные стихи о смерти, тлене и прелестях могилы. Робкие попытки окружающих, просивших перенести эти перформансы куда-нибудь подальше от родительского замка, натыкались на ледяное презрение виконта Шелдона.
Когда граф узнал о необычной академии, которую открыл король Ганелон для, скажем так, несколько проблемных детей аристократов, он тут же задействовал все свои солидные связи, чтобы добиться включения Бенджамина в число будущих студентов.
Узнавший об этом Бенджи с воплем восторга повис у отца на шее, чего не позволял себе уже несколько лет. Счастью будущего некроманта не было предела: как же, он отправится в эту потрясающую академию к самому Теодору Холверту, который, вне всякого сомнения, не сможет не заметить его таланта! Он, Бенджи, станет лучшим учеником, а потом и… Что будет потом, виконт сказать не мог, так как настолько далеко его фантазия не залетала. Нет, конечно, он представлял себе в мечтах, как стоит рядом с закутанным в чёрный плащ ректором Холвертом, сжимая в руках магический посох, чёрный, разумеется, а перед ними падают ниц и рассыпаются в прах целые полки умертвий! Нет, не полки! Армии!!
Замок, в котором расположилась академия, полностью соответствовал представлениям виконта Шелдона о том, какой должна быть обитель некромантов: старые стены, башни, огромный сад и, главное, совершенно бесконечное, бескрайнее кладбище. Вот оно — счастье!
Несколько, правда, подпортила впечатление сама процедура поступления, но тоже только до того момента, как Бенджи понял, что уставший молодой мужчина в серой рубашке и потёртой кожаной куртке и есть тот, о ком он столько думал и мечтал: ректор Теодор Холверт, один из сильнейших, а может, и сильнейший некромант современности. Первое разочарование моментально исчезло, стоило Бенджамину понять, что раз сам лорд ректор так молод, значит, и он, виконт Шелдон, сможет добиться многого уже в молодом возрасте.
Комната, в которую привёл Бенджамина призрак демона — сам факт этого поверг будущего некроманта в состояние, близкое к экстазу, — юноше понравилась. Единственным её недостатком было обилие светлых тонов, но Бенджи почти решил эту проблему, сменив бежевые занавески на предусмотрительно привезённые с собой чёрные с элегантным узором из вышитых серебряной нитью черепов. Несколько больших плакатов, собственноручно нарисованных Бенджамином, закрыли часть светлых стен и радовали владельца изображениями могильных крестов, пентаграмм и чёрных котов. Постельное бельё виконт планировал сменить вечером: у него в сундуке была припрятана парочка очень стильных комплектов с рисунком из скелетов.
Когда Бенджамин понял, что находиться в комнате не может просто физически, он решил выйти и прогуляться по территории, полюбоваться на замок. О, эти толстые каменные стены, эти мрачные, полные тайн башни! Может быть, ему удастся даже выглянуть за ворота и посмотреть на бескрайнее кладбище, а если повезёт, то и увидеть кого-нибудь из призраков. Но, честно признался себе Бенджи, пока лучше исключительно издали. Он, конечно, великий некромант, но пока ещё в перспективе…
Параллельно с Бенджи на замок любовался какой-то толстяк в тренировочной форме академии: у самого Бенджамина в шкафу тоже лежало несколько таких. Виконт подошёл к нему и начал разговор, а когда парень обернулся, то юноша узнал в нём Огюста Стендриджа, сына королевского казначея. Они несколько раз встречались на обязательных для посещения королевских мероприятиях, но общаться им не доводилось. Компания, в которую входил Огюст, была неинтересна виконту, и это отсутствие интереса было взаимным: светским «львятам» увлечённый странными вещами сын графа Шелдона тоже был глубоко безразличен.
Поговорить толком они не успели, так как, во-первых, Огюст выглядел странно измученным и явно пребывал не в восторге от своего нынешнего положения, а во-вторых, их беседу прервало появление призрака очаровательной, совсем юной девушки, которая ничего не сказала, а просто прикоснулась к руке Огюста, а потом к его, Бенджи.
Что она хотела сказать этим жестом, будущий некромант не понял, зато ясно увидел, что его собеседник не просто удивлён появлением призрака, он потрясён, выбит из равновесия. Даже совершенно неопытный в делах подобного рода виконт Шелдон понял, что сердце Огюста Стендриджа без боя отдано прекрасной незнакомке. Толстяк стоял и с выражением абсолютной растерянности смотрел на то место, где призрак девушки в розовом платье шагнул в пушистое облачко.
– Кто это?! – хрипло спросил Стендридж, не отрывая взгляда от медленно тающей в воздухе последней маленькой туманной завитушки. – Ты знаешь, кто эта девушка?
– Точно не знаю, – честно признался Бенджи, – но могу предположить, что это один из главных призраков замка, может быть, даже его душа… Хотя вряд ли, обычно душой замка становятся воины, а не симпатичные девушки.
– Она не симпатичная, – медленно проговорил Огюст и, не успел Бенджи возразить, продолжил, – она невероятная, восхитительная, это мечта, а не девушка…
– И тебя совершенно не смущает то, что эта красавица призрак? – Бенджи с интересом смотрел на толстяка, который никак не производил
