Фебу рассказывать, как расследование вести. Я просто передам информацию. Давить не буду. А дальше… Пусть Феб сам решает, идти к брату Альдора или это пустышка.
«А может, ты сама сходила бы?» – что-то екнуло в области желудка. Страх? Любопытство?
Я примолкла, не слушая больше сплетни девушек о последних новинках моды, белых рубашках под кожаные корсеты. Я задумалась о том, как воспримет этот брат мой визит? И если мы уже знакомы, не получится ли конфуза? А вдруг… он доложит Альдору о том, что я была у него в гостях? Да нет, если я попрошу хранить мой визит в тайне, никто не выдаст меня, я уверена. Не могла же вся семейка Соулов быть чокнутой, правда? Должны же иметься исключения? Тем более, что Аннет сказала: брат Альдора – отшельник. А значит, будет рад моей компании. Вот и отлично! Никакого Феба. А то еще запретит соваться, куда не просят. Схожу я сама к брату Альдора и приду к Фебу уже с более нужной и полезной информацией, чем местные сплетни про Соула-старшего, который собирается продавать дом и перебираться ближе к морю.
***
– Это уже просто какие-то нелепые фантазии, господин дознаватель! Мои друзья точно отличат меня от какого-то похожего мужчины. Это же не трактирные пьянчуги, которые после третьей кружки мать родную не узнают! – Альдор надменно задрал подбородок, а потом изогнул губы в хищной усмешке. – Но спасибо за информацию о Мэри. Естественно, я не намерен забывать о супруге, с которой клялся быть до смерти перед богом и людьми. Я найду ее… и разъясню, что она давно не вольная незамужняя пташка, чтобы так себя вести. На этом разрешите откланяться? Пока на меня не записали не только убийство Эмми, но и остальных девушек, а заодно повесили всех собак!
Он презрительно фыркнул, стараясь казаться невозмутимым. Кажется, у него плохо получилось? Когда Альдор развернулся, чтобы уходить, но медлил, словно его путами держал пристальный взгляд Феба.
Он знал, что победил, когда припер к стенке лорда Соула. Альдор знал, что Феб на своей территории.
«Я сильнее здесь, я дознаватель. А ты просто визитер. Который справляется о судьбе жены, вызванной на допрос!» – хотелось торжествующе бросить Альдору в лицо.
Феб покачал головой, думая о том, что… Ему праздновать бы победу. Ведь он обвел Соула вокруг пальца, сказав информацию про тетушку, которая была заведомо неверной. Запутал следы. Обезопасил Мэри. Теперь Альдор не причинит ей вреда, будет заниматься ее тетушкой, но… Праздновать победу Фебу почему-то не хотелось. А хотелось напиться в хлам. После милой беседы с Альдором.
Феб перевел дыхание медленно, глядя в спину Альдору. И не увидел, что совсем рядом, за поворотом коридора, стоял Джон. Его непосредственный начальник. И внимательно смотрел на мужчин.
А Феба снова сорвало. От того, как Альдор снова бросил так надменно, что «займется» супругой, снова намекая на физическую расправу над Мэри. Феб не мог, не мог допустить, чтобы до нее добрался муж и причинил ей боль!
Феб хищно перетек прямо к Альдору и схватил его за плечи. Резко развернул лицом к себе. С силой ударил спиной о прутья решетки, которая стояла рядом с ними.
– Не смей трогать Мэри, ясно? – звонкий голос Феба разносился далеко по коридору, выдавая влюбленного идиота с головой.
Хорошо, что остальные дознаватели далеко. И не слышали Феба. Только Джон. Но Феб в этот момент даже не догадывался об этом.
Альдор дернулся с силой, пытаясь оттолкнуть. На миг, упершись ладонями в его широкие плечи, он даже удивленно приподнял брови. Ему казалось, что Феб тоньше, хрупче его самого. Но не подумал, что это подтянутость тренированного хищника. Скрытая сила, смешанная с пластичностью и ловкостью того, кто умеет управляться с клинком. Феб и сам как клинок сейчас. Острый, сверкающий.
– Не слишком ли много внимания к чужой жене? – наконец сумев оттолкнуть Феба, выпалил Соул. – Еще дома я заметил твои взгляды на нее! Хорошо, что она уехала! Но когда я верну Мэри домой, то позабочусь, чтобы она не шлялась, где попало и с кем попало! Держись подальше от нее, иначе оба пожалеете!
Феб замахнулся пощечиной. Сильной, несдержанной, ревнивой. Хотя в глазах Альдора не светились уязвленные чувства, о нет. В них проглядывала холодная ярость зверя, у которого пытаются выдрать добычу прямо из клыков.
«Я собственник. И лучше тебе, Феб, это не оспаривать!» – явственно читалось в серых глазах Альдора. Ведь он сейчас смотрел на Феба уже не как дрожащий подозреваемый, отнюдь нет.
***
– Что за цирк вы устроили в отделении?! – как гром среди ясного неба, разнесся голос Джона по коридору.
Он вышел из-за угла, бросаясь к Фебу и Альдору. Двум сцепившимся хищникам. «Хотя, о боже, какие хищники? – подумал Джон, качая головой. – Мартовские коты, которые орут под окнами, дерясь за соседскую мурку?»
Он усмехнулся уголком губ презрительно, почти брезгливо. За кого они драться собрались? За подозреваемую в убийстве? Но драчуны не успокаивались, даже чужой голос их не отдернул! Джон быстро подошел к ним, громко чеканя шаг по коридору. И резко перехватил Альдора за плечи, который уже вцепился в Феба, как клещами. Рывок, толчок – и Соул отлетел спиной на решетку. Сильно до звона. До стона с его губ, сдавленного, задушенного. А Джон набросился уже на Феба, сгребая его рубашку, встряхивая, как нашкодившего щенка.
– Я спрашиваю, что здесь происходит?! Допрос ведите в кабинете! А свои личные дела решайте за дверью участка!
Феб дернулся, подумав вдруг, что Джон выше его самого. Выше и сильнее. Феб, конечно, считал себя тренированным хищником, как думал о нем Альдор. Но его тело было стройным, гибким, как у танцора. А тело Джона широкое и мускулистое. В участке его не зря называли «воин смерти», по заслугам считая, что в ближнем бою он непобедим. Феб вспомнил, как много раз они устраивали шуточные состязания отдел на отдел. Из которых Джон неизменно выходил победителем.
– Он первый начал! – вякнул вдруг, сползая по решетке, Альдор.
Феб умудрился обернуться, все еще вырываясь из рук Джона. И прошипел на эту белобрысую гадину:
– Заткнись! А то я тебе добавлю сейчас!
В голове зазвенело от звонкого подзатыльника Джона. Да что за!.. Феб вспыхнул и мучительно покраснел. Как мальчишка. Когда стальные пальцы Джона разжались и выпустили его на свободу.
– Только тронь, Феб, только полезь к нему, и
