– Что-то случилось, отец? – раздался звонкий голос его сына, и Бенджамин сделал шаг вперёд. – Ты сам на себя не похож…
– Случилось, – не стал отрицать граф и признался, – только я не знаю, как вам сказать…
– А вы скажите правду, так будет всем проще, – предложила Октавия, и остальные согласно закивали, подходя ближе.
– Вы все вернулись в академию, так как поняли, что ей грозит опасность, – махнул рукой на правила и опасения Леонард, – и вы оказались абсолютно правы. Опасность существует, и она достаточно серьёзная. Хотя, если честно, она очень серьёзная. Я бы даже сказал – смертельная.
Огюст с Кайлом быстро переглянулись, и это не укрылось от внимания Бенджи, который сказал:
– Мы в курсе, что Кайл и Огюст знают больше, чем мы, но понимаем, что это не их тайна, так что всё в прядке. Но хотелось бы тоже представлять себе масштаб проблемы. И, пожалуйста, не считай нас детьми, мы сознательно вернулись и готовы… почти ко всему.
– Хорошо, – Леонард кивнул сыну и, стараясь говорить спокойно и по существу, начал рассказывать. – Однажды, несколько веков назад, этот замок уже пытались захватить, так как в нём расположен колоссальный источник силы, путь к которому спрятан и магически защищён. Тогда обороняющиеся выстояли, пусть и ценой невероятных жертв. Теперь потомки тех, кто тогда проиграл, решили повторить попытку.
– На замок планируется нападение? – один из молодых демонов, кажется, Флориан – Леонард плохо их знал и поэтому путал – толкнул брата локтем в бок.
– Да, и мы склонны предполагать, что нападающих будет много, может быть, даже очень много. И мы должны подготовиться как можно лучше…
– Сколько у нас времени? – задал Морриган вопрос, витающий в воздухе. – Месяц?
Леонард покачал головой, и ребята встревоженно переглянулись.
– Меньше? – Октавия нахмурилась, но не испуганно, а скорее, сосредоточенно.
– У нас два дня, – негромко проговорил граф, и над поляной повисла тишина. Казалось, никто даже не дышал.
– Два так два, – неожиданно спокойно ответил Огюст, – это значит лишь то, что нам надо шевелиться быстрее и подумать, как и кого мы можем привлечь. И кто где может лучше всего пригодиться. Ну и разведчиков вперёд выслать, благо есть кого…
Леонард молча смотрел на этих ребят, среди которых был и его младший сын, и чувствовал непривычный комок в горле. Они не впали в истерику, не стали искать повод вернуться домой, а спокойно и по-деловому восприняли непростое известие.
– Ректор Теодор предлагает собраться всем завтра в полдень и определиться с планом действий, сегодня просто не успеем, – приняв деловую манеру разговора, сказал граф, – поэтому сегодня активно генерируем идеи, формулируем предложения, чтобы завтра суметь чётко их представить на совете. Задача ясна?
– Ясна, – ответил за всех Бенджи, задумчиво глядя на непривычно собранного и решительного отца. В душе молодого человека зародилось подозрение, что он очень многого не знает о собственном родителе. – Я тогда в библиотеку, мне надо кое-что посмотреть в книге, которую я отложил на «после каникул».
– А я в лабораторию, – тоже сразу определился Владислав, – мне нужно проверить запасы ингредиентов и поставить вариться первую партию мази. Чувствую, её надо заготавливать бочками..
– Я могу тебе помочь, – вызвалась Октавия, – я всё равно пока больше ничего для себя не придумала.
– И я с вами, – решительно отозвался парнишка, имени которого Леонард не знал, хотя лицо и казалось ему смутно знакомым. Видимо, в его взгляде что-то такое отразилось, так как мальчишка улыбнулся и представился, – я Дерек Кравиц, мой отец – придворный целитель. Я здесь на факультете алхимии. А вы граф Леонард Шелдон, отец Бенджамина, я вас видел на одном из приёмов.
– Раз знакомству, – улыбнулся Леонард, и троица алхимиков двинулась в сторону лаборатории, уже погрузившись в обсуждение каких-то только им понятных деталей.
– Флориан, – окликнул одного из братьев-демонов второй незнакомый Леонарду парень, – пойдём проверим мастерские артефакторов, есть ли там что полезное или то, что может пригодиться для заготовок.
– Ага, иду, – тут же откликнулся сын посла и, повернувшись к графу, сказал, – это Скотт Вильфор, он артефактор. Говорят, когда Великая Бесконечность раздавала талант, он был первым в очереди.
– Да ладно тебе, – смутился Скотт и неловко поклонился графу, – Флориан преувеличивает, я просто умею чувствовать камни и металлы.
«Как говорят легенды, все носители древней крови – очень сильные маги» – почему-то вспомнилось Леонарду, и он внимательно посмотрел на молодого артефактора.
– Милиен, Вирджил, мы с Кайлом идём в оружейную, вы присоединитесь? – окликнул оставшихся друзей Огюст и неожиданно мягко улыбнулся графу. – Хотите пойти с нами?
– С удовольствием, – моментально согласился Леонард, так как Огюст с каждой минутой интересовал его всё больше. И дело было даже не в том, как разительно изменился сын лорда Уильяма. Было в Огюсте что-то, что выделяло его среди других ребят, вернувшихся в академию. Леонард никак не мог понять, что именно, но чутьё в голос кричало о том, что к парню необходимо присмотреться. А своей интуиции генерал привык доверять.
Шагая к той части замка, где располагалась оружейная, Огюст размышлял о том, как радикально изменилась его жизнь за последний год. Разве мог он себе представить ещё пару лет назад, что окажется в центре событий, которые, как он не мог не понимать, могут изменить судьбу не того Терейи, но и всего мира. Что будет готов защищать академию, которую так ненавидел поначалу, буквально до последней капли крови. При этом он совершенно не планировал умирать, напротив, он собирался сделать всё для того, чтобы победить. В сердце не было паники и страха, напротив, откуда-то пришла спокойная уверенность в том, что он всё делает правильно.
Когда через три часа Огюст вышел из подвала, где располагалась оружейная, уже окончательно стемнело, и над замком раскинулось бескрайнее, непостижимое в своей бесконечности звёздное небо. Стендридж никогда раньше даже не задумывался, насколько удивителен мир, который его окружает, насколько он многогранен и невероятно, запредельно интересен. При мысли о том, что он мог прожить всю жизнь и даже не догадываться об этом, юношу на мгновение окутал самый настоящий ужас, сменившийся волной жаркой искренней благодарности судьбе, давшей ему возможность изменить себя и своё предназначение.
Неожиданно Огюст почувствовал, что, несмотря на усталость, совершенно не хочет спать. Он прекрасно понимал, что правильнее будет сейчас пойти, умыться и лечь, так как никто не может заранее сказать, что принесёт им завтрашний день. Вполне может получиться так, что понадобятся все силы, как моральные, так и физические. Но ноги сами понесли его в сторону от общежития, где на первом этаже была организована большая просторная комната со всеми возможными удобствами, включая две душевые в специально отгороженном углу. Они все прекрасно там разместились, а для Октавии – как для единственной девушки в их мужском коллективе – поставили кровать в дальней части комнаты и отгородили симпатичной ширмой. Впрочем, Габриела приглашала девушку переселиться к ней, и Октавия обещала подумать.
Пришёл в себя молодой человек только тогда, когда споткнулся о какой-то не то корень, не то камень. Он с удивлением огляделся и понял, что стоит в старой, густо заросшей кустами части сада, которая почти граничит с лесом, и что именно его тёмную громаду он видит практически перед собой. Как он сюда забрёл, Огюст категорически не понимал, так как прекрасно помнил слова Теодора о том, что глухие, «не окультуренные» пока части сада – не самое удачное место для прогулок даже днём, не то что ночью. И сам он ни за что сюда не пошёл бы, значит, что-то его сюда привело. Теперь осталось понять – что и зачем.
Прекрасно осознавая, что от него в данной ситуации абсолютно ничего не зависит, Огюст постарался расслабиться и даже присел на обнаружившийся неподалёку камень. Какое-то время вокруг по-прежнему было очень тихо, но это была не страшная, глухая, а самая обыкновенная ночная тишина, слегка разбавленная негромким шелестом листвы, писком и сопением шуршащей в траве мелкой живности, далёким криком совы. Да и сам Огюст не испытывал даже тени дурного предчувствия, наоборот, ему казалось, что должно произойти что-то очень важное и хорошее. Именно поэтому он совершенно спокойно воспринял появление высокой фигуры, окутанной непроницаемым мраком. Несмотря на жутковатый вид, он не ощущал от незнакомца никакой угрозы, скорее, осторожное любопытство. Как он это чувствовал, Огюст не смог бы объяснить даже за все сокровища мира: он просто знал и всё.
