их квартиру. Брэндон нашёл призрачный след «Поющего Лебедя» и сейчас, по словам самого вампира, пытался выяснить, как можно продолжить поиски. Впрочем, Ксавьер не сомневался в том, что тот недоговаривал и знал намного больше. Это было вполне в духе Брэндона, да и с нависшей угрозой от Элиаса делиться информацией было довольно рискованно.
Что до Элиаса, он явно не торопился переходить к активным действия и это не могло не настораживать фамильяра. Его подчинённые сегодня кружили возле «Крепости Цветов», но исчезли, как только появился Брэндон.
— Тебе не кажется, — Луна поворачивается в сторону Ксавьера, одаривая того мягким взглядом полным нежности и любви. Заправляет часть волос за ухо, вновь льнёт к фамильяру, устраиваясь на его груди, позволяя забыть обо всех тревожных мыслях, о ковене и Элиасе. — метка на лбу Эвелины слишком знакомой?
— Я не рассматривал её метку, — мурлычет в точности как кот, прижимая к себе Луну и поглаживая её руку. Такая приятная на ощупь. Его пальцы пробегаются вверх, стараясь не задевать то место, где находилось «Святое Обязательство». Вспомнив о нём, губы фамильяра неприязненно кривятся, а внутри появляется тупая горечь. Приходится делать усилие над собой, чтобы отогнать непрошеные мысли.
— Я рассматривала, — возражает ведьма, подняв на него серые глаза и внимательно изучая лицо Ксавьера. Сейчас, когда они наконец-то вместе, хотелось запомнить как можно больше деталей. Её пальчик рисует на груди Ксавьера витиеватые узоры. А внутри расползается приятное тёплое чувство, будто бы в морозный день выпиваешь кружку горячего чая. — Эльфы же обычно не клеймят никого? — над её бровями пролегает мрачная складка, а взгляд мрачнеет.
История Эвелины не давала ей покоя, а метка… У неё было чувство, будто она видела её, не вживую, где-то в старых книгах, по которым училась магии. Может быть даже принадлежащим ковену. Это клеймо на лбу служанки Брэндона не давало покоя, периодически напоминая о себе навязчивыми мыслями и желанием узнать его происхождение.
Ксавьер фыркает, касается губами её лба, вкладывая в этот жест всю нежность, на которую только был способен. На лице появляется лёгкая улыбка. Вот она, Луна, которую знал всё это время, и та, которая пряталась от него за маской напускной холодности и безразличия, выстраившая между ними неприступную стену, которую в итоге сама же и разрушила. И даже сейчас не перестаёт беспокоиться о других. Его ведьма словно маленький лучик света в этом тёмном мире. Как бы банально это не прозвучало. И для него в том числе. Если бы она оставалось равнодушной к бедам других даже в этот момент, то это была бы не его Луна.
— Хочешь поговорить о её метке сейчас? — бросает насмешливо, сверкнув медовыми глазами, хотя в ответе Ксавьер не нуждается. Ведь знает, что хочет.
— Знаю, сейчас не идеальное время для этого, но… — она осекается на полуслове и виновато опускает глаза. С минуту колеблется, а затем нерешительно выныривает из рук фамильяра и подходит к своему столу.
Изобразить на бумаге нужный символ будет намного проще, чем пытаться объяснить Ксавьеру. К счастью, рисовать Луна умела отлично. Многие из букетов в Крепости цветов были созданы по её эскизам.
Тихим шагом Ксавьер поднимается с кровати и подходит к своей ведьме, расположившейся за столиком. Заглядывает через плечо, попутно бережно обнимая, и тут же в удивлении вскидывает брови, видя на листе бумаги небольшой узор, напоминающий нечто среднее между ветвью дерева и оленьими рогами.
— Ты про этот символ говорила, — задумчиво протягивает он, хмуря брови и поглаживая плечи Луны.
Она поднимает на него серые глаза, встрепенувшись и отложив простой карандаш в сторону.
— Ты его видел?
— Да, — внимательно изучает символ, лежавший перед ним, и напряжённо сглатывает. — Это древнее проклятье немоты. Очень древнее и старое. Удивлён, что мы его нашли.
— Брэндов говорил, что уже нашёл её с ним, — задумчиво замолкает, а затем неуверенно продолжает: — Неужели эльфы прокляли перед тем, как изгнать?
— Я не знаю, — наклоняется ближе к самому уху своей ведьмы, вдыхая аромат её волос. — И зная твой следующий вопрос, детка, я понятия не имею, как это снять.
— Некоторые проклятия снимаются разрушением самой метки, но, — осекается, нахмурив брови, и закусывает губу. — Этот способ сейчас нам не подходит. Думаю, нужно рассказать обо всём Брэндону.
— Итак, — сложив руки лодочкой, Брэндон беспристрастно скользнул взглядом по Ксавьеру с Луной, расположившихся на диване напротив него и державшихся за руки, словно пара школьников. — Встреча столь рано наверняка имеет веские причины. Что ж., у меня тоже есть хорошие новости. Кто первый?
— Это насчёт Эвелины, — Луна напряжённо сглотнула, говорить такое вслух казалось странным. Особенно сейчас, когда её ладонь сжимала рука Ксавьера. — Клеймо на её лбу не простое, это древнее проклятье, накладывающее немоту.
Бледное лицо вампира вытянулось в удивлении, и на долю секунды с его обычная, холодная, беспристрастная маска исчезла, сменившись удивлением, горечью и болью.
— От него можно избавиться? — голос Брэндона был более хриплым, чем обычно, хоть внешне он вновь казался невозмутимым.
— В теории. Мы не знаем способа как, — вмешался Ксавьер.
— Такие знание наверняка есть, но они находятся в ковене, — продолжила Луна.
— А вы в него попасть не можете, — красноречивый взгляд Брэндона скользнул по держащимся за руки ведьме и фаильяру. — Как раз об этом я и хотел поговорить, — в голосе слышались торжествующие нотки. — Сегодня вечером вместо тренировки у вас состоится встреча с одним из колдунов «Поющего лебедя». Постарайтесь произвести на него хорошее впечатление. Мои подчинённые заберут и отвезут на встречу. При выходе они также будут дожидаться.
— Что делать с Эвелиной? Ты можешь достать заклинание? — Луна с надеждой взглянула на хозяина дома. Ей хотелось помочь этой бедняжке, на её долю и так выпало слишком много горестей. И Луне хотелось сделать мир Эвелины чуточку лучше.
— Если это древняя магия, то скорее всего такие знания не валяются на дороге, достать его будет непросто, — Брэндон тяжело вздохнул. — Заклинания вампиров у меня имелись, потому что наш род потратил не одно десятилетие в попытках забрать то, что может нанести нам вред. И ради них было пролито немало крови, что вампирской, что ведьмовской. Вы уверены, что эта метка принадлежит ведьмам? Хоть она наполовину человек, но родилась Эвелина у эльфов…
Луна напряжённо сглотнула. Эльфы также обладали магией, своей собственной, да и эльфийские проклятия существовали, редко, но они были. Она изучала это будучи подростком под руководством своей бабушки. А уж её бабуля была дотошной и скрупулёзной ведьмой и заставляла внучку оттачивать приёмы магии
