Поппи, и взгляд Свена стал любопытным. — Именно так мой отец понял, что с ним что-то случилось. Когда Малек потерял сознание, это разбудило Айреса.
— Интересно, — пробормотал Свен, вернувшись к почесыванию бороды. — Итак, он — сын Первородного и Супруги, — начал Свен, — и его погребение должно было как-то повлиять на окружающую среду.
— Кроме Кровавого леса? — сказал я, и Поппи выпрямилась. Черт. Я не мог поверить, что это только что пришло мне в голову. — Вот почему там Кровавый лес. Деревья выросли, потому что он был там замурован.
— Так же, как деревья растут из-за тебя, — сказал Киеран, глядя на Поппи.
— Я думал, вы все это знаете, — заметил Свен, подняв брови.
— Видимо, не знали, — сказал его сын, и Делано усмехнулся, потому что мы не знали.
Поппи наклонила голову, изучая моего отца.
— Кто именно помог Элоане с Первородным заклинанием? Знаем ли мы, чью Первородную сущность она использовала?
— Это был не я, — заметил Свен.
— Полагаю, ей помогла Вильгельмина, — сказал отец, и никто из нас не ожидал этого. — Какую сущность она использовала… я не знаю.
— Но знаем ли мы, что станет с Малеком, когда мы победим Кровавую корону? — спросила Хиса. — Вернем ли мы его обратно в землю?
Все взгляды, включая взгляд Эйларда, обратились к нам. Я не ответил, имея достаточно здравого смысла, чтобы понять, что это не мое дело. Это было дело Поппи.
— Нет, — сказала она, расправив плечи. — Мы позаботимся о том, чтобы он вернулся домой со своим братом, к Никтосу и Супруге.
Поппи
К тому времени, когда мы закончили обсуждение наших планов отправиться в Кровавый лес, был уже ранний вечер, и я смогла провести некоторое время с Тони. Войдя в покои, я с облегчением обнаружила две глубокие ванны, стоящие рядом друг с другом и наполненные водой, от которой шел пар.
Пока Кастил задержался… в надежде поговорить с отцом… я осмотрела покои, пока раздевалась. Открытые потолочные балки и побеленные каменные стены напомнили мне о спальнях в Нью-Хейвене. Однако эти покои были намного просторнее, в них имелись гостиная и столовая, разделенные ширмой. Дверцы шкафа были открыты, и я обнаружила там одежду, которую привезла Вонетта. Но то, что висело рядом с ней, вызвало у меня улыбку.
Одежда для Кастила.
Они действительно не сомневались, что мы вернемся. Вместе.
На дне шкафа стоял ящик… тот самый, в котором хранилась корона короля Джалары. Скоро к ней присоединится еще одна. Я все еще не знала, что мне с ними делать.
Я подошла к столику у кровати и положила руку на коробку из-под сигар, зная, что лежит внутри.
Наши короны.
Глубоко вдохнув, я оставила коробку закрытой и пошла в ванну. Слабая боль в челюсти вернулась ко мне, когда я принимала ванну и смывала с себя, казалось, недельную грязь, а затем высушилась и, найдя халат, накинула его. В дверь постучали как раз в тот момент, когда я закончила завязывать поясок.
— Войдите, — позвала я, проходя мимо стоящей ширмы.
Киеран вошел, закрыв за собой дверь.
— Ты одна? Я подумал, что с тобой будет Тони.
— Я была с ней, но она устала.
Он огляделся.
— Я просто хотел проверить, как ты держишься.
Моя бровь приподнялась.
— Я в порядке. А ты?
— Прекрасно.
Я уставилась на него.
Киеран уставился в ответ.
— Ты тоже здесь, потому что Кастил разговаривает со своим отцом? — спросила я.
Он грубо рассмеялся.
— Это так очевидно?
— Немного. — Я подошла к одному из кресел у незажженного камина. На маленьком столике рядом с парой стаканов стоял графин с какой-то янтарной жидкостью. — Хочешь что-нибудь выпить?
— Конечно, — ответил он, пока я наливала два стакана. — Я подумал, что если задержусь, то Кас использует меня как предлог, чтобы не разговаривать с его отцом.
Моя грудь сжалась, когда я протянула Киерану стакан.
— Я надеюсь, что он поговорит с отцом и с Маликом, но…
— Но у него должно быть много чего в голове. — Киеран прислонился к камину, пока я сидела в кресле. — И он может быть не в том состоянии, чтобы выслушать все, что хочет сказать его отец.
Я сделала глоток дымящегося виски, думая о том, что сказал мне Валин.
— Вряд ли ему понравится то, что скажет его отец.
Я сделала глоток дымного виски, думая о том, что сказал мне Валин.
— Вряд ли ему понравится то, что скажет его отец.
— Вряд ли. — Киеран отпил, уставившись в узкое окно, когда мой взгляд упал на тонкий шрам на его предплечье.
Поджав ноги, я опустилась в мягкое кресло, наблюдая за Киераном. Кастил наверняка нашел бы дорогу ко мне скорее раньше, чем позже, если бы поверил, что я одна. Но Киеран мог навестить свою сестру или кого-нибудь из друзей, с которыми он не виделся неделями. Он мог бы провести время с Маликом. Но, вероятно, он также не был готов сесть и поговорить с ним. В любом случае, Киеран был здесь по другим причинам, и я догадывалась, по каким.
— Кастил сказал тебе, что мы говорили о Присоединении?
Киеран взглянул на меня.
— Сказал. — Прошло мгновение. — Он сказал, что ты хочешь сделать это.
Приказывая себе не окраситься в сто оттенков красного, я сделала еще один маленький глоток.
— Он хочет, чтобы я взяла следующие пару дней на обдумывание, но я знаю ответ. Он не изменится.
Его ветреные глаза внимательно смотрели на меня.
— Тебе стоит воспользоваться этими днями и действительно все обдумать.
— Я так и сделаю, но ничего не изменится. Кастил все обдумал. Я знаю, что это влечет за собой… что может произойти, а что нет. — Я знала, что влечет за собой Присоединение. Кастил подробно рассказал об этом, когда мы сидели в лесу глициний. Неважно, что получится или не получится, когда мы соединим их сущности с моей, это будет интимно. Интенсивно. Меняющее жизнь. Никто из нас не будет прежним после этого. — Ты уверен, что это то, чего ты хочешь? По-настоящему?
— Этот вопрос должен задавать я, Поппи.
Я опустила стакан на согнутое колено, наблюдая, как он идет к креслу напротив меня и садится.
— Мы бы не вели этот разговор, если бы я не была уверена.
— Правда. — Он наклонился вперед, держа в руке стакан. — То же самое касается и меня, Поппи. Я здесь, потому что хочу быть здесь. — Оттенок его голубых глаз был ярким, сияние за зрачками — еще ярче. — Я не думаю, что многие вольвены отказались бы присоединиться к
