Ульяна Соболева - Восемь. Знак Бесконечности

Она не разрешала, только отвечале "да" на каждый мой вопрос. Женщина посторонилась, поправляя выцветший свитер на плече. Ее светлые волосы, собранные в небрежный хвост на затылке, казались такими же тусклыми, как и взгляд светло-голубых глаз.

— Да, конечно, помню.

Я прошла за ней в небольшую залу. Миссис Бероев слегка полноватая, в старенькой, но чистой одежде напоминала мне мою собственную мать. Элиза указала мне на кресло и я села, повесив сумочку на спинку, позади себя.

— Хотите чаю?

Я попыталась улыбнуться, но улыбка не получилась. Странно улыбаться в доме, где завтра собрались хоронить ребенка.

— Кофе, если можно.

— Мы не пьем кофе, миссис Логинов, только чай.

— Мисс…Мисс Логинов. Тогда чай. Крепкий. Без сахара.

Элиза вышла на кухню, а я снова осмотрелась по сторонам. Довольно скромно, впрочем, мы с мамой жили намного скромнее, если не сказать ужаснее, видно, что здесь считают каждую копейку. Реалии жизни иммигрантов, которые так и не нашли себя заграницей. Когда профессор или академик мог работать сторожем на складе, а учительница музыки мыть виллы или, как миссис Бероев, работать старшей горничной в трехзвездочном отеле за копейки, выкладывая все деньги за учебу детей, чтобы те все же смогли себя найти в отличии от их родителей.

— Ваш чай, очень горячий, осторожно.

Элиза поставила на стол чашку и подвинула ко мне вазочку с ореховым печеньем. Несколько минут мы молчали, а потом она спросила:

— Вера часто к вам приходила?

— Нет. Не часто. Один раз в начале года. Ей не нужна была помощь психолога.

Миссис Бероев кивнула. Поправила за уши светлые пряди и посмотрела на меня.

— Почему она это сделала?

Господи, этот вопрос начинает меня преследовать, скоро я буду слышать его в своих ночных кошмарах.

— Я не знаю и мне очень жаль. Очень. Я пытаюсь в этом разобраться. Элиза, Вера последнее время ничего вам не рассказывала? Новые знакомые, подруги, странное поведение?

Элиза отрицательно качнула головой.

— Ничего такого. Она очень хорошая девочка, правильная. Никогда не уходила ночью на дискотеки, не курила. Не употребляла наркотики.

Многие матери так считают, дети умеют очень сильно удивлять.

— У нее был мальчик? Знаете, в её возрасте девочки уже засматриваются на противоположный пол.

— Вы об Эрике, да? Об этом ублюдке, который сбивал её с толку, курил под нашими окнами и свистел, вызывая ее на свидание. Я не пускала! Я даже плеснула на него один раз помои. Нет, моя девочка с такими уродами не встречается! Она бы не стала, она скромная и…

Элиза закрыла лицо руками, я тихо выдохнула, понимая, что задела то самое болезненное, то самое, что так мучит саму миссис Бероев.

— Значит вы не разрешали им встречаться? — тихо спросила я.

Женщина резко вскинула голову.

— Считаете это я виновата, да? Я виновата в том, что она это сделала?

— Нет, я так не считаю.

— Считаете, — она посмотрела на меня с какой-то отчаянной ненавистью, — я не хотела, чтобы моя дочь стала такой как они, эти грязные шлюшки, которые красят лица в четырнадцать лет и спят с кем попало…Вера ходила со мной в церковь, она…

Я слушала этот монолог, не перебивая. Я даже знала, что именно она кричала своей дочери, когда та шла на свидание с Эриком Хэндли. Примерно то же самое кричала и моя собственная мать.

— Элиза, я уверенна, что вы ни в чем не виноваты. Иногда подростки, они настолько замкнуты в себе, что мы даже понятия не имеем насколько им по-настоящему страшно и одиноко.

Она меня словно не слышала.

— Моя девочка в отличии от этих шлюшек, по вечерам ходила по домам и собирала, пожертвования для местной католической церкви. Когда другие вертели задницами на вечеринках, Вера ездила на уроки музыки. Она ценила, что я вкалываю по двенадцать часов, чтобы она могла заниматься с частным учителем. Вы понимаете? Она не могла…не могла так.

— Понимаю, конечно.

Я протянула руку и сжала ее запястье.

— Ваш муж скоро вернется?

— Не знаю. — Элиза отвернулась, — он возможно останется в ночную.

— Можно мне посмотреть комнату Веры? Это помогло бы мне понять почему она это сделала. Я обещаю ничего не трогать.

Элиза несколько секунд смотрела на меня, а потом кивнула:

— Да, можно. Конечно.

Когда мы зашли в комнату Веры, я отметила огромный контраст со спальней Аниты.

Ничего общего, все настолько разное, настолько…небо и земля.

На стенах висели портреты Веры, на них она была похожа на куклу. Идеальную красивую куколку, пример для подражания. На всех фото девушка одета в юбку до колен, закрытые кофточки, ее волосы собраны или в хвост, или заплетены в косу. Вещи не яркие в сиренево-розовых тонах, как шторы на окнах её спальни и покрывало на аккуратно застеленной постели.

— Элиза, вы не знаете Вера вела дневник?

Я посмотрела на женщину и увидела, как та нахмурилась.

— Думаю, что вела. В интернете. Она часто что-то там писала по вечерам, но если я заходила она тут же закрывала крышку ноутбука.

— Вы знаете о чём она могла там писать?

Элиза пожала плечами.

— Я не знаю никогда не проверяла.

— Я могу взять ноутбук на несколько дней? Может мне удастся что-то прочесть.

Кажется, она задумалась, а потом. Тяжело вздохнув, ответила.

— Да, возьмите. Там всё равно поставлены пароли, не думаю, что вы что-то найдете.

"Если не проверяла, то откуда знаешь про пароли?".

Внизу зазвонил телефон и Элиза, извинившись, вышла из спальни. Когда за ней со скрипом закрылась дверь, я подошла к окну и, раздвинув шторы, посмотрела вниз. Дождь лил как из ведра. Я опустила взгляд на подоконник и увидела на нем следы. Странные царапины. Потрогала оконную раму. Изнутри казалось, что ручка отломана, окно не должно было открываться.

Я вернулась к письменному столу и долго смотрела на монитор открытого ноутбука, потом тронула мышку и экран засветился.

Вернулась Миссис Бероев.

— С похоронного бюро звонили, уточнили время панихиды.

Она снова несколько минут смотрела на меня, а потом вдруг спросила:

— Разве может человек, который верит в Бога, совершить самый страшный из грехов?

А потом сама себе ответила:

— Может, если его искушает дьявол. Помогите мне, Катя….я хочу знать почему она это сделала.

Давно я этого этим не занималась…еще с колледжа. Что ж придется вспомнить, как взламывать аккаунты. У хороших девочек иногда имеются плохие способности. Я смотрела на закрытый блог Веры Бероевой и одновременно сбивала пепел с тлеющей сигареты в полную пепельницу. Блог с черно-бордовым фоном совсем не соответствовал образу на портретах. Вверху надпись кроваво-красными буквами: " Lasciate ogni speranza voi ch'entrate"*1.