Ощутив, что мои руки больше не держат, уперлась ладонями принцу в грудь, пытаясь оттолкнуть. Но он был сильнее.
— Принцесса! — Дамиан, наконец, отстранился. — Надеюсь, вы получили такое же удовольствие, как и я.
Я уловила сарказм. Но мне было все равно, такого просто не ожидала. Почувствовала, как подогнулись мои ноги, и не в силах устоять, я медленно сползла по стеночке балкона.
Подняв взгляд на принца, увидела его довольство и с силой сжала зубы. Ненавижу! Чтоб ты был проклят!
— Это и был мой прощальный подарок вам… — он ухмыльнулся, с грацией хищника провел указательным пальцем по своей нижней губе. — Жду не дождусь, когда пролетят эти года.
— А я — нет! Лучше бы они вообще никогда не заканчивались! — дерзко ответила я, не отводя взгляда от принца, который продолжал все также довольно улыбаться.
— Знаете, — он наклонился, легонько поднял мое лицо за подбородок. — Вы еще пожалеете о своих словах.
— Почему вы так себя ведете? — отвернулась, продолжая сидеть на полу и смотреть куда угодно, но не на Дамиана. — Что я вам сделала? Ведь я ваша невеста! Понимаю, что может не в вашем вкусе, но так себя вести… это отвратительно!
— Ох, простите, если чем-то не угодил, но такой уж родился!
Все же взглянула вновь на него, замечая, как при последних словах его лицо вдруг резко изменилось. Оно не было злым или как часто бывало насмешливым. Нет. В нем проскользнуло отчаянье. А может мне показалось? Ведь в следующий миг оно вновь застыло каменной маской. Однако только я хотела спросить об этом, как принц развернулся ко мне спиной, намереваясь уйти и лишь напоследок, не оборачиваясь, сказал:
— До встречи, моя принцесса.
Он оставил меня одну на балконе, скрывшись за дверью. Я же не спешила вставать, чувствуя себя нехорошо. Что это сейчас было? Не сдерживаясь, прикоснулась пальцами к влажным губам, чувствуя на них еще горячее прикосновение принца. Совершенно его не понимаю! То он зол, то радуется как ребенок, а уже в следующую секунду холоден и равнодушен. А как понимать его отношение ко мне? Злится, наказывает, пугает, в конце концов — бьет, нарушая все рамки приличия, а потом целует на прощанье? Почему? Прикрыв глаза, я постаралась расслабиться. Четыре года! Четыре! Я буду свободна…
На моих губах невольно расплылась довольная улыбка. Хоть чуть-чуть, но я не буду видеть принца Дамиана. Это несказанно радовало! Настолько сильно, что случившееся казалось пустяком. И если он думал своим поцелуем меня смутить или заставить переживать, то глубоко ошибался. Ведь как мой жених, он имеет на это полное право. Правда, не думала, что принц сделает такое сейчас.
Медленно поднялась, облокотилась на перила балкона и посмотрела вдаль. Слабый ветерок взметнул волосы, снял жар с лица. Стало спокойнее.
— Папа, почему же твой выбор пал именно на Давилию? — тихо прошептала я, до сих пор не понимая этого. Ведь если бы дело было только в положении нашей страны, союз можно было создать и с другими близлежащими королевствами, которые бы согласились. Почему именно с врагом? Вот только теперь я никогда этого не узнаю, ведь спросить у папы уже не могу.
Перед тем, как уехать, я перерыла весь папин кабинет, но не нашла ничего, чтобы дало мне ответ на мои вопросы. Куда отец ездил перед смертью? И что на самом деле произошло? Стало ли что-то известно за то время, что я провела здесь? Однако сейчас я не могу съездить в Ринэлу, лишь после нашей свадьбы, когда мне исполнится шестнадцать.
Я тяжело вздохнула, смотря на открывающийся вид. Горы, леса, жаль только море с этой стороны не было видно. А ведь когда была меньше, я мечтала путешествовать и побывать во многих королевствах. Теперь же моя судьба предрешена. Быть женой принца Дамиана и сидеть здесь, во дворце. Увы, я смогу покидать стены дворца только с разрешения своего мужа. Но почему-то мне кажется, что мне откажут в моей просьбе. Насколько я успела понять, мой будущий муж — не из милых и добрых молодых людей, как я всегда надеялась. Помимо всего он еще и некромант. Они ведь славятся своей жестокостью в проведение обрядов. Как же мог поступить так отец, который ненавидел темную магию? Или быть может он не знал? Ведь и я не могла даже представить себе, что окажусь в семье магов. Удобно! Почему бы и не скрывать от других королевств свою привилегию.
— Вот вы где, принцесса?! — ко мне не слышно, впрочем, как всегда, подошел Ян. — Что-нибудь произошло? Я только что видел брата, он явно выглядит довольным! Будто бы кот наевшийся сметаны.
— Нет, что вы! — постаралась улыбнуться, из-под челки наблюдая за молодым человеком, который тоже облокотился рядом на перила балкона. — Он просто попрощался со мной, ведь завтра с утра его уже не будет во дворце.
— Академия Ларрасс… — вдруг задумчиво произнес Ян. — Отец хочет меня тоже туда отправить, когда мне исполнится восемнадцать.
— Он и правда вас любит! Дорожит вами.
— То, что он ко мне хорошо относится, еще ничего не значит! — неожиданно резко оборвал мою речь Ян. — Лучше бы он сначала головой думал, прежде чем заводить незаконнорожденного ребенка. Как бы ни относился ко мне сам король, придворные презирают меня. Я знаю, что за моей спиной обо мне говорят много неприятного.
— И вы лично слышали? Не думаю, что придворные столь глупы, чтобы идти против воли короля.
— Не слышал, но знаю.
Изумленно посмотрела на молодого человека. Пусть он и бастард, но король признал его, а значит он вполне возможный наследник на престол, если с Яном что-нибудь случится. Вряд ли бы придворные стали бы открыто обсуждать его. Скорее он немного преувеличивает. Мне почему-то так казалось.
— Как по мне, главное, что вы о себе думаете, а не другие!
— Да, — как-то чересчур равнодушно ответил он. — Вот только есть вещи, о которых я жалею и не могу исправить…
— Можно задать вопрос?
Я не знала, стоит ли будоражить прошлое Яна, но мне бы хотелось знать о нем все. Как-никак считаю его своим другом, единственным в этом замке!
— Принцесса, вам даже не стоит спрашивать разрешения.
— Вы говорили, что ваша мать Элиза была фавориткой короля. Но что вы имели в виду, сказав, что ваш отец не смог защитить ее?
Лицо Яна изменилось, приобретя схожие черты с Дамианом. И этот ставший холодным взгляд… точь-в-точь, как у принца!
Ян молчал, словно бы не зная, отвечать ли на этот вопрос. Лишь через некоторое время совсем тихо произнес:
— Ее убили…
Мне стало не по себе от его глухого голоса. Может, не надо было спрашивать? Я уже хотела перевести тему, когда он сам ее вдруг продолжил:
— Она много знала, а поэтому стала кому-то мешать. Но король не обратил внимания на предупреждение матери. Он просто не поверил ее словам о покушении. Так как тогда можно говорить о любви? Мне было шесть, когда все это случилось. Но я помню тот день, как сейчас…
