Когда Пожиратель, окончательно озверев, схватил стрелявшего в него Пса за горло и с силой ударил того о стену, до меня донесся его стон, я не сдержалась.
— Леонар, нет! Ты не должен! Остановись, — я вырвалась из захвата Стрелка, невольно причинив тому боль из-за раны и выступила на несколько шагов. Так, чтобы оказаться между Гаретом и генералом. Второй Пес с избитым окровавленным лицом лежал на полу среди обломков. Пожиратель без признаков ранения замер напротив меня, словно чего-то, ожидая или прислушиваясь к чему-то внутри себя.
— Кроха, отойди, — ласково, словно говоря с безумной, произнес Гарет за моей спиной, — ты мне мешаешь.
— Это мой муж.
— Это Пожиратель. Он не помнит, кто ты и кем была для него. Он тебя не узнает.
— Леонар, — повторила я, стараясь рассмотреть что-то осмысленное в его взгляде. Но нет, там был лишь голод и жажда смерти. Моей, разумеется.
А затем… Видимо, тот, кого аквилонцы назвали своим лидером, решил действовать. Он не мог отступить, когда рушили его дворец, столицу, да и весь план по захвату власти. И он использовал свой козырь. То единственное, против чего Псы были бессильны.
Сначала мне в уши ворвался тонкий звук, похожий на завывание ветра, а затем…
— Аквилонский смерч, — прошептал кто-то из Псов.
Я напряглась, пытаясь вспомнить, чем он нам может грозить.
Стихия, помноженная на магию. Жизнь и сила, отнятая во имя разрушения и смерти. Я знала, что смерч после победы Каганата был запрещен как летальное оружие. Все разработки засекретили, но, видимо, новый лидер решил иметь в борьбе с Каганатом неоспоримый аргумент.
Смерч был порождением магии и науки. То, чего союз мог бы стыдиться, если бы, по мнению многих стратегов это не было единственным действенным оружием против Псов. Разумеется, он не был в силах уничтожить весь Каганат. Слишком много на его создание требовалось смертей людей, обладающих зачатками силы. А маги в Союзе были редкостью. Я уже давно не слышала об этом оружии, которое сложно создать и практически невозможно контролировать. Как можно контролировать стихию или человеческую жизнь?
До того сохранившаяся стена здания, отделявшая нас от ночного города, рухнула в один миг, осыпавшись прахом под ногами. Дальше последовал толчок, и по полу извивающейся змейкой побежала трещина. Гарет опоздал на мгновение. Он рванул ко мне, пытаясь удержать, когда генерал, выкинув вперед руку с удлинившимися когтями, схватил меня за шею и привлек к себе, через расширяющийся провал. Я повисла в воздухе над пропастью, чувствуя, как с меня спадает и летит вниз одна из туфелек. Мне показалось, что меня обнюхивают, хотя взгляд генерала по-прежнему был бездушным.
— Не стреляй, заденешь девушку, — донесся до меня крик Гарета сквозь скрежет рушащихся камней.
Я знала, что вполне возможно, это мои последние минуты жизни. Хотя, кому я вру? Пожирателю хватит и нескольких мгновений, чтобы разделаться со мной. Когда-то им могли противостоять лишь Темные Целители. Но в Союзе их не могло быть.
Я закрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Умереть в объятиях своего любимого. В его руках. Возможно, кто-то бы счел это даже романтичным, если не учитывать, что именно эти руки и отнимали мою жизнь.
Я открыла глаза, когда решила, что уже мертва. И оказалась там, где не могла бы оказаться никогда.
Потрескавшаяся почва, хмурое небо, наползающие тучи, давящее ощущение присутствие чего-то, с чем ты никогда не сможешь сравниться в силе. Он был рядом. Стоял напротив, слегка склонив голову, и разглядывал меня белыми светящимися глазами.
— Вернись, — тихо попросила я, интуитивно догадываясь, где мы. Грань… Место, куда уходят после своей смерти. Место, откуда у истинного целителя есть крохотный шанс вернуться и вернуть. Вот только что я должна делать, я не знала. Меня такому не учили, я просто врач, недоцелитель, который узнал о силе и своих способностях по многочисленным книгам из домашней библиотеки.
— Пожалуйста! Мне страшно! — добавила я, поежившись от промозглого ветра, рвущего на мне тот жалкий кусок материи, еще недавно бывший роскошным платьем.
— Леонар, — подавила всхлип, не желая показывать свой страх перед зверем, чующим свою добычу.
Почувствовала, как мои силы стремительно уходят, растворяясь в безжизненном пространстве. Грань никогда не отпускает своих жертв легко. Здесь могут находиться единицы из тех, кто годами обучался. Грань между жизнью и смертью. И лишь один шанс вернуть того, кто готов ее перейти. Быть может, даже ценой собственной жизни.
Я первая потянулась к генералу, все еще не видя на его лице признаков человечности. Обняла его и прильнула к холодным губам, словно стараясь влить в него свою силу. Ту, что еще осталась.
* * *
— Стрелок! Уходим! Ее уже не спасти, — крикнул Гарет, взваливая себе на плечо раненого товарища. Он видел, как с дальней стороны города на них неумолимо и неотвратимо надвигалась смертельная стихия.
Скоро здесь все будет уничтожено. Не будет следов от взрыва. Останется то, что после себя оставит смерч. Живой, дышащий и жаждущий. Против него нет оружия ни у Псов ни у Пожирателя. А после, у лидера будут все основания начать новую войну. Еще более кровавую и жестокую. Они сами развязали ему руки своим побегом и уничтожением резиденции.
Стрелок всматривался в провал, стараясь рассмотреть еще недавно светлый лоскут ткани, или хоть что-то что бы говорило о том, что эта глупая девчонка еще жива. Он пытался смотреть через дым и пепел, норовящий залезть в глаза, тянулся силой, пытаясь почувствовать искру жизни, и не мог.
— Стрелок!
Он чувствовала, как смерч неумолимо подступал к ним.
— Они будут ждать нас на орбите, чтобы не выпустить с этой планеты, — прокомментировал то и дело поднимающиеся в небо истребители Гарет, все еще удерживая на плече раненого.
— Слышишь сирену? Они объявили эвакуацию. Видимо скоро во всех новостях будут говорить о нападении Псов на резиденцию лидера, — заметил Стрелок, медленно поворачиваясь к Гарету и указывая, как быстро отступают из центра города силы аквилонцев, — они придумают, чем объяснить применение смерча. В таком случае, столица становится для них не такой уж и важной.
— Там в городе остались люди, — обреченно произнес Гарет.
— Мы ничем им не поможем. Даже героически умерев. Подумай про нашу миссию.
Стрелок сделал несколько шагов, отступая от опасного обрыва, мысленно прося прощения. У кого? Он не хотел сейчас об этом думать. Их всегда учили беречь жизни и, не колеблясь жертвовать собой ради других. И теперь у него на душе было мерзко и тоскливо. Он не справился. Что-то глубоко внутри него выло и рвалось наружу, мешая просто развернуться и уйти.
Звук ползущих вниз камней заставил обоих Псов напрячься и приготовиться к новой атаке. Оба вскинули оружие, когда из провала, потягиваясь на одной руке, и прижимая другой к своей груди хрупкое тело бесчувственной девушки, вылез Пожиратель… Генерал Старк. Его взгляд по-прежнему внушал опасение, в нем не было ничего от человека. Однако, замерев напротив Псов, он положил к их ногам тело своей жены.
— Спаси ее, — он обращался к Стрелку, не сводя с него своих сияющих бесчеловечных глаз, — увези отсюда. Думал, что смогу себя держать… не смог. Я убью ее. Я так хочу ее выпить… почувствовать ее вкус… Этот голод сильнее меня.
В тот же миг Пожиратель отступил от Псов, все еще держащих его на прицеле, улыбнулся жуткой улыбкой и прыгнул с обрыва.
Стрелок осторожно взял на руки девушку, сканируя ее состояние своей силой. Он не был целителем, но их учили оказывать помощь. Она была жива, на грани, опустошена, но все еще жива. Это главное.
— Быстрее, — поторопил его напарник, и оба Пса неся на себе раненых, направились перебежками из центра города. Прочь от стихии, преследующей их. Туда, где в укромном месте поджидал катер, чтобы доставить на крейсер класса «невидимка».
