— Сзади, — она указала на дверь. — Но он не нанимает, если ты для этого.
Я благодарно кивнула и прошла мимо потеющего мужчины, от которого свежими бревнами и стола мужчин с соломой на их шерстяной одежде — наверное, извозчики — в конце комнаты.
Я открыла дверь. Я не собиралась слушать бред мэра. В этот раз он меня послушает.
Когда я закрыла за собой дверь, приглушив шум обшей комнаты, я потеряла уверенность.
Мэр Алебрен был там, да. Сидел в кресле с кружкой чего-то, пахнущего резко и обжигающе сразу.
— Мэр Алебрен? — спросила я.
Он посмотрел на меня слезящимися глазами.
— Никто давно не звал меня так, девочка. Все решают Рыцарь и королева.
Я фыркнула.
— И что будет, когда вы попросите о помощи, а не будете биться сами?
Он прищурился.
— Ты — та Охотница. Вернулась, да?
Я огляделась в тесном кабинете. Тут не было окна, единственная свеча трепетала и дымила. Одеяла были собраны на мягком кресле в углу, пергамент собрался горой на столе рядом с бутылкой, откуда пахло так же, как и от его кружки.
— Вы не выходите отсюда? — в ужасе спросила я.
— Мне не нужно уходить. Гостиницы хватает, — он сделал еще глоток.
— А деревня? Вы — мэр! Вы хоть знаете, что происходит? Будет война. Люди умрут. Вам нужно выйти и предупредить их. Сказать им бежать, забирать семьи с горы к долинам.
— Тебе-то что? — его слова были невнятными.
Я сжала губы, прошла вперед, схватила его кружку и вылила содержимое на пол.
— Эй! — он потянулся за кружкой, и я отдала ее.
— Хватит этого! — сказала я, но не была уверена, злилась или ощущала безнадежность, увидев его таким. Он уже не был во главе. Он даже не покидал комнату, не слышал, что я вернулась. И матушка Тэтчер уже не была королевой общества в Скандтоне.
Почему я не заметила этого раньше?
Я была ослеплена проблемами семьи, попытками вернуться в Фейвальд, новыми людьми и положением Олэна, потерей всего, что я знала, и не понимала, что перемены проникли глубже.
— Ты пролила мой напиток.
Я хватила его за толстый подбородок и задрала его голову.
— Вы — мэр Скандтона. Это ваш долг. Поднимите народ. Уведите в безопасность, пока есть возможность.
— Сама это делай, — он отбил мою ладонь, его голова опустилась, подбородок лег на грудь. — Если так переживаешь, спасай людей, которые того не хотят. Они не хотят тебя. Не хотят меня. Они хотят рыцарей и королев, и им плевать, что фейри придут грызть наши кости.
— Вы это знаете? — выдохнула я. — Вы знаете, что они придут всех убить. Мэр?
Фырканье, и его голова покачнулась. Он уснул.
Я ударила кулаком по столу. Даже это его не разбудило.
Небеса и звезды! Никто не поможет спасти эту деревню? Только я видела то, что они отказывались видеть?
Ругаясь, я оставила его в его бесполезности, прошла через общую комнату и попала на улицу. В деревне не осталось никого с властью, кроме рыцарей, а они ясно дали понять свое мнение. Я не могла спасти это место. Было слишком поздно.
Но я еще могла спасти людей.
Пора было сосредоточиться на том, что я могла, пока я еще была свободна сделать это.
Новая энергия наполнила меня, я пошла по дороге к дому Чантеров. Мне нужно было забрать вещи, которые я спрятала в кустах, и я смогу кого-нибудь спасти.
Глава семнадцатая
— Кошмарик! Ты меня слышишь?
Я скользнула за ближайшее дерево, сердце колотилось в груди. Я вытащила зеркальце, появилось размытое лицо Скувреля.
— Шш! — сказала я, посмотрела в стороны, но он не слушал.
— Армия твоей сестры собирается в Степях Единорогов, — прошептал он, взглянул в сторону, словно тоже боялся, что его подслушают. — Пир Воронов уже близко. Если у тебя есть план, как с этим покончить, нужно действовать быстро.
— Я не знаю, что делать, кроме как поймать ее в клетку, но для этого нужно попасть в Фейвальд, — сказала я, выглянула из-за дерева. Я слышала шорох на тропе, но не знала, был это человек или мое воображение.
Когда я посмотрела на зеркальце, он пропал.
Я выругалась.
Мне не хватало информации.
И я все еще не открыла путь в Фейвальд.
Сердце колотилось в груди.
Народ двух миров мог надеяться только на то, что я предотвращу войну, а я ощущала себя не готовой к этому. Но нужно было попробовать. Это означало быть Охотницей. Это означало, что нужно было охотиться на угрозу деревне. И сейчас соя деревня была в опасности от армий внутри и снаружи.
Мне нужно было охотиться на них. Найти способ.
Глава восемнадцатая
Я вскоре забрала вещи из куста и клетку с мечом из дерева, где их спрятала.
— Тебя долго не было, — прорычала Валот, когда я подняла ее.
— Появились дела.
— Надеюсь, ты убила кого-нибудь за меня, — сказала она со смешком.
— Почти дошло до этого.
— Как жаль. В следующий раз заверши убийство.
Было еще раннее утро, когда я прошла в дом Чантеров и тихо постучала в дверь родителей.
— Да? — шепнула мама, приоткрыв дверь, чтобы я видела ее.
— Тебе нужно забирать папу и уходить из деревни. Забери и Чантеров и всех детей и невинных, кто пойдет с тобой.
Она открыла дверь до конца.
— Все не так просто, Элли.
— Война близко, — сказала я ей. — Ближе, чем ты думаешь. Я пыталась говорить с мэром Алебреном и матушкой Тэтчер. Пыталась говорить с Олэном. Я пробовала все, и никто меня не слушает. Может, они послушают тебя. Нам нужно забрать всех уязвимых — детей, чувствительных и стариков — из деревни, пока мы еще можем. Хочешь, чтобы я разобралась с сестрой? Я не могу это сделать и убрать людей в безопасность. Помоги мне. Помоги, забрав отсюда как можно больше людей.
Она посмотрела на меня с состраданием.
— Элли, ты была в Фейвальде десять лет. Ты подумала, что это была неделя. Если бы они хотят прийти в наш мир, они месяцами будут собирать силы, да? — я пожала плечами, и она продолжила. — Ты будешь бабушкой раньше, чем они придут. Я уже умру. Нет смысла убегать от вторжения, которого не будет.
