— И что с ним стало, с твоим братом? — спросила Али шёпотом. И куда только боевой настрой делся?
— Ничего. Он вернулся на малую родину, взял в супруги демоницу из местных, примерно через сто лет вошёл в совет клана и умер около четверти века назад.
— Умер?
— Мы тоже смертны.
— Я знаю, но…
— На моей родине время словно течёт немного иначе. Сама жизнь там неспешна, размеренна и сурова, нравы строги, перспективы немногочисленны и все наперечёт. Потому-то большая часть молодёжи покидает подобные посёлки, как только достигает подходящего возраста, и зачастую не возвращается. В прежние времена некоторые кланы постоянно враждовали с соседями, соперничали и воевали как с другими расами, так и с себе подобными, но нынче большинство из них объединились, образовав собственное государство. Однако в таких вот наполовину затерянных поселениях день за днём, год за годом, порой даже век за веком ничего не происходит. Жизнь в их пределах неизменна, будто застывшее в янтаре насекомое, и обитатели их живут меньше, чем могли бы. Стареют много быстрее и умирают раньше.
— А за пределами?
— За пределами можно и подольше.
— Так ты ещё и меня переживёшь?
— Вряд ли, — Ройс неожиданно усмехнулся, и Али подняла голову, посмотрела ему в лицо, пытаясь понять, что его развеселило. — На такой срок не хватит ни меня самого, ни хвалёного демонического долгожительства. Больше не хватит.
— Что ж… ладно, — Али взгляд отвела, голову опустила и уткнулась в мужское плечо.
Минуту-другую стояли молча. Отпускать Али Ройс явно не торопился, а ей не хотелось высвобождаться. В конце концов, можно побыть немного в объятиях ловца, и сохранности статуса волка-одиночки это никак не повредит.
Она волчица-мизантроп.
Он нелюдимый ловец.
Почти идеальная пара, если подумать.
— У тебя там ничего не подгорит? — Али принюхалась подозрительно, но гарью с кухни не тянуло, хотя времени прошло немало.
— Нет. Я переставил, когда услышал, что кто-то открывает дверь.
— У меня холодильник пустой наполовину, только заморозка осталась.
— И пельмени.
— Ты жаришь пельмени?!
— Почему нет? Мне жареные больше нравятся.
Ну да, на вкус и цвет…
— Значит, зашёл перекусить после тяжёлого рабочего дня, — Али заворочалась в кольце рук. — И если бы я не вернулась сегодня, то и не застала бы…
— Застала бы.
Али вновь голову вскинула, глянула недоверчиво на Ройса.
— Неужели?
— Тебя это удивляет? — лицо спокойно, невозмутимо до безобразия и только ответный взгляд пристальный, каплю выжидающий, отчего волчице опять захотелось на ловца броситься, повалить на пол, прижать покрепче, чтобы трепыхался поменьше, и не отпускать.
Ибо нечего от неё бегать и предлогами всякими благовидными прикрываться.
— Да… немного, — призналась Али.
Неожиданно оно как-то. Вроде первый был против отношений и допуска её до своей жизни — или себя до её, — и внезапно передумал.
— Ты осталась, помнишь? — Ройс склонился к самому её лицу. — Так позволь остаться и мне. Теперь остаться.
Позволит.
Они оба это знают, и нет нужды повторять вслух.
— И… что дальше? — спросила тихо-тихо.
— Пельмени остыли, поди, — на губах Ройса появилась улыбка, лёгкая, понимающая. — Надо бы их подогреть. И съесть. Ты будешь?
Али кивнула.
Пожалуй. Чем не завершение вечера?
