Лунное Затмение. Начало - Daria Zubkova

– Разве вы никогда об этом не думали?

– Нет – из меня ненароком вышел вздох отчаянья – Сколько себя помню, я всегда думала о сестре, отце, и как устроить достойную жизнь для Кейт. Единственный раз, когда я подумала о себе, это когда я объявила о своём намерении переехать в Нью-Йорк и поступить там в университет.

– Как я понимаю, вам по итогу удалось это сделать.

– Да – впервые за весь вечер на моем лице появилась широкая улыбка – И даже с частичным стипендиальным обеспечением.

– Неплохо – произнёс мистер Вайт – А почему вы перестали строить планы на жизнь дальше?

– Потому что я поняла, что о чем бы я ни мечтала, это всегда останется всего лишь фантазией, не имеющий ничего общего с жизнью. Нужно быть реалистом, а не слепцом, верящим во всякую ерунду.

– Например? – вновь мистер Вайт смотрел на меня внимательным взглядом, с интересом ожидая мой ответ

– Например, почти все мои друзья всегда фанатели от сериалов вроде «Сверхъестественное» и «Дневники вампира». В моем детстве все только и говорили, что о «Сумерках» и вечно спорили, кто лучше вампиры или оборотни.

– А какого мнения придерживались вы? – мистер Вайт придвинулся ближе ко мне и посмотрел мне прямиком в глаза, но при этом мягко улыбаясь.

– Никакого. Я всегда считала и до сих пор считаю, что все это ерунда и глупые россказни, которые только затмевают здравый разум глупыми фантазиями. Зачем верить во всякие небылицы, когда надо думать о реальных вещах и решать реальные проблемы?

– Возможно, люди, таким образом, уходят от реальности, которая их не устраивает. Они ищут чуда или чего-то необычного в жизни, хотя в душе понимают, что это всего лишь фантазия.

– Это очень глупо с их стороны. Как можно верить в людей, которые якобы становятся волками в полнолуние?! Что за бред вообще? А вечные подростки, которым больше сотни лет, и они бесконечно вынуждены ходить в школу. Что за абсурд? Мне всегда было интересно, кому пришли первому эти глупые фантазии в голову?

– По моим наблюдениям, эти россказни исходят ещё от древних народов, которые пытались таким образом объяснять непонятные им явления. А позже, такие писатели как Стокер немного окультурили эти легенды и превратили их в художественный образ, который со временем обрёл популярность.

– Вот вы первый, кто разделяет мое мнение. Так вы тоже считаете все это бредом?

– Я бы не назвал это бредом, а лишь глубокой фантазией, изложенной на страницах книг и журналов.

– Но тенденцию все это настолько сильно возводить в культ я считаю огромной глупостью и бедой современного общества. Нужно быть реалистами, чтоб видеть мир таким, какой он есть.

– А если кто-то не хочет его таким видеть?

– Тогда у него большие проблемы, и ему придётся довольно тяжко в жизни. Уход от реальности не значит решать проблемы в ней – холодно произнесла я.

– Вот здесь я с вами согласен. Уход от реальности не лучший способ решения проблем – мистер Вайт произнес это как-то отрешенно, устремив свой взгляд далеко за пределы реки.

– Вот именно. Сразу видно, что вы умный и образованный человек, профессор, в конце концов. Вы сразу поняли мою мысль и даже поддержали ее, что немного удивляет меня.

– На самом деле я сам всегда так считал и до сих пор считаю. На своих лекциях я всегда говорю студентам, что мифы и легенды люди придумывали либо для объяснения непонятных для них вещей, либо для запугивания. А так же это один из самых доступных способов ухода от реальности. Так что в своих рассуждениях вы попали в десятку.

– Рада это слышать – я вновь улыбнулась, довольная поддержкой моего собеседника.

– Так вы ответите на мой вопрос?

– На самом деле я не знаю, чего хочу или о чем мечтаю. Думаю, со временем ко мне придёт это понимание, но на данный момент я не имею нужного жизненного опыта, чтоб этого понять.

– Мисс Пайнс, вы меня все больше удивляете сегодня. Настолько глубокие мысли в таком юном возрасте.

– Я быстро повзрослела, и это сказалось на моей личности.

– Я заметил – как-то странно и тихо произнёс мистер Вайт – Вы не похожи на своих сверстниц.

– Каждый человек индивидуален в той или иной степени.

– Но большинство людей мыслят в основном ограничено и имеют шаблонное мышление – лицо мистера Вайта стало максимально походить на профессора, принимающего экзамен у студента.

– Вы во время своей преподавательской деятельности сделали подобные выводы?

– И из-за неё в том числе.

– Тогда я вам немного сочувствую.

– Это ещё почему? – глаза мужчины вновь широко открылись, и в них ярким отблеском отражался свет полной луны

– Потому что судя по вашим рассуждениям и рассказам вы довольно скрытный человек, который старается сторониться людей. Я понимаю, что на это у вас, возможно, есть личные причины, но не совсем правильно совсем закрываться от мира.

– Каждый живет так, как ему комфортно. Я не исключение.

– Это вы себе внушили, что вам так комфортнее. Но вы же не знаете, какого жить по-другому. Поэтому вы не можете сказать, что жизнь в обществе менее комфортная, чем без него.

– Я могу – практически шёпотом произнёс мистер Вайт и отошёл в сторону.

Я так и не поняла, что его задело или обидело в моих словах, но я тут же подорвалась со своего места и быстрым шагом направилась за своим проводником. Я очень боялась, что своими россказнями могла испортить его положительный настрой ко мне, и он сейчас пошлёт меня куда подальше. «Получится, что я зря потратила два дня своей жизни, любезничая с ним и желая добиться его расположения к себе». Эта мысль возмутила меня и придала уверенности в моих дальнейших действиях. Я встала перед мистером Вайтом и строго произнесла:

– Я не знаю, чем я вас обидела или задела, но я прошу за это прощения. Давайте прекратим эти болезненные и неприятные нам обоих разговоры и спокойно закончили нашу экскурсию на положительной ноте.

– Прекрасное предложение мисс Пайнс – голос мистера Вайта был спокоен и размерен, что вновь удивило меня – Может вы проголодались?

– Мы с вами уже обедали.

– Но на улице уже поздний вечер и давно настало время ужина. Давайте закончим нашу экскурсию как того просит этикет и деловая этика.

– Я не вижу в этом особого смысла.

– И все же я настаиваю на ужине.

– Если вы настаиваете, то мне ничего другого не остаётся,