– при дворе такие нравы.
Няня пожала плечами.
– Постараюсь его не прибить. Большего обещать не могу, – ее глаза снова загорелись гневом. – Но, если он еще позволит себе меня тронуть, гад!
– Не бранитесь при Лили.
– Простите. Я пойду принесу завтрак.
Няня встала со стула, распрямила передник и вышла, тихо притворив дверь.
– Что вы делали в Кохунто, в лесу полном волков? – задала я, мучивший меня, вопрос.
– Мы заблудились. Но, думаю, Ботрел применяет магию, заставляя путников забредать в Кохунто.
– А ваши спутники?
– Нашлись плутающими в том лесу. Волки не тронули ни их, ни лошадей. Но давай не будем об этом. Все уже в прошлом и решение принято. Меня беспокоит другое. Няня Милисент рассказала, что виконт де’Вилиер заинтересовался тобою?
Я опустила голову и покраснела.
– Признаюсь, я сам хотел для тебя мужа аристократа, но тут я сильно задумался. Няня говорит, парень слишком развязен и успел скомпрометировать тебя. И я узнавал – он из разорившегося рода, даже замок заложен. Отец его, граф де’Вилиер, когда-то был приближен ко двору, но сейчас слаб и болен... Король, в память о старом друге, приютил виконта. Но он, как говорится, без штанов.
Отец развел руками.
– Думай сама. Он получит приданное, а ты титул и большие возможности. Но стоит ли оно того?
– Я не знаю, – равнодушно ответила я.
Папенька многого не знал. О романе виконта с Нинелль, например. Но сейчас все это уже не имело значения.
– Няня говорит, он тебе нравится. И после некоторых событий... поцелуев при свидетелях... Я дам согласие?
– А виконт уже просил моей руки?
– Вчера вечером. Я сказал, что спрошу тебя.
– Я подумаю и дам ответ.
Папенька поцеловал меня в лоб. Тут и няня Милисент подоспела с огромным подносом. И правда, в животе уже неприлично урчало.
Папенька оставил нас, а я накинулась на еду.
Перед Ботрелом следует предстать во всем великолепии. И с запасом сил.
– Няня Милисент, – спросила я, тщательно прожевывая гренку, – А как вы полагаете, Ботрел на супружеский долг способен?
Няня округлила глаза.
– Думать о таких вещах невинным девицам не подобает.
– Но тут исключительный случай, вы же понимаете? – Я запихнула в рот ложку с черничным вареньем.
– Вряд ли, – степенно ответила няня, но глянула на меня недовольно.
– Значит мне не надо будет бояться его поползновений?
– Думаю, нет. Но вам он не нужен, Лили. Ни он, ни поганец виконт. Поверьте мне, вы еще слишком юны и вполне можете встретить другого. Приятного и чистого сердцем.
– Я уже встретила всех, кого только было можно, – неопределенно ответила я.
Действительно, будущее мне виделось в самом темном свете.
Но стало особенно больно, когда выйдя из комнаты, я нашла на пороге подсолнух. Я подняла это маленькое солнышко и прижала к груди. Почему? Почему все обернулось так грустно? И только одна мысль успокаивала меня. Я ни на секунду не доверяла виконту.
Я прошла дальше по коридору и остановилась у двери тетушки. Звуки оттуда неслись самые что ни на есть непристойные, но я их и раньше слышала. А любопытство вдруг взяло свое. Ведь надо же мне знать, как все это происходит.
Дверь была слегка приотворена и я тихонько заглянула внутрь. Так и есть – тетка с поднятыми юбками, а шевалье Будон пыхтит над ней с голым задом. Я схватилась за пылающие щеки и унеслась. Стыдно-то как. Но хорошо, я не успела увидеть многого. Так только, чуть-чуть. И как я сейчас смогу смотреть в глаза Раулю, ума не приложу. Ведь сразу пошлые мысли начнут лезть в голову. Уехал бы он уже.
И снова подумалось о Ботреле. Я решительно сжала губы. Я спасу папеньку. Даже, если для этого придется стать женой чудовища.
Нинелль прикрыла глаза ладонью. Она не могла смотреть на это безобразие – нервы уже не те.
Трактирщик, челядь, слуги, постояльцы собрались во дворе, – не по своей воле, естественно, – а Кристоф, постоянно грозясь выжженной на ладони печатью, начал ревизию.
В трактире нашел он много чего, и одушевленного и не очень. Пару ведьм, одного темного колдуна, магов-шулеров, наркоторговцев – вот почему так невыносимо болит голова – каких-то умертвий неопределенного происхождения, но бойких, много-много амулетов. Большей частью незаконных. Нинелль порадовалась, что выбросила амулет для потенции. Вот был бы срам, обнаружь Инквизитор сей артефакт в ее загашнике.
Остальные амулеты он все таки нашел и молча покачал головой. Очень осуждающе. И что? Нинелль подняла брови.
– Мне сбыли их вчера во время игры в карты вместо фишек! – воскликнула она.
– Вы были легкомысленны, – заметил он мрачно.
Кристоф стоял во дворе трактира неумолимым и строгим столпом, указуя перстом на несчастных, выловленных им, мелких жуликов. Сейчас, больше не скрытая чарами, Нинелль хорошо видела все его облики.
Истинный его вид был весьма привлекателен. Второй же, который он принял сейчас, с бледным строгим ликом и горящими голубым огнем глазами, был наносным, инквизиторским. И безусловно, весьма полезным на такой нервной работе.
Жуликов было жаль. Очень. Сейчас он их всех скопом отправит через порталы в столицу. Прямо в тюрьму. А потом суд и... и в продажу поступит новая партия статуй.
И хотя изготовление этих скульптур процесс сложный и долгий, Инквизиторы на специалистов не скупились, обращая в камень всех без исключения. Они называли такой подход гуманным.
Как бы помочь несчастным?
Старая ведьма из толпы подмигнула Нинелль, признав в ней коллегу. Аккуратным жестом поправила черные бусы на морщинистом горле. Нинелль не ответила, но план ведьмы поняла. Надо просто помочь, поделиться с ведьмой силой. И если они все вместе поднапрягутся, то получится... Или не получится. Разве возможно одолеть Инквизитора? Матушка говорила, что такое случалось в древности.
А вот сейчас Инквизитора стало жалко. Но ничего, очухается. Главное, чтобы способность к деторождению не утерял. Но это вряд ли. И потом, хватит его жалеть. Она ведь думает превратить его в статую. Он вполне этого заслужил.
Нинелль потянулась к ведьме силой. Лишь бы Кристоф не заметил. Вот он уже принюхался, хищно втянул воздух в ноздри и начал к ней поворачиваться, но они успели. Старуха кинула
