Часть 10
Джослин не могла пошевелиться. Она, конечно, догадывалась, что тела мужчин отличаются от тел женщин. Она же не полная идиотка, она видела кошек, собак, лошадей и быков. И всегда самочки кое-в-чем, да отличались от самцов. Но людей она не видела. И то, что сейчас предстало перед ее глазами шокировало, лишала дара речи, вгоняло в ступор, наполняло краской и… Почему-то очень волновало.
Что же это такое… Великие небеса!.. Почему она не может даже рукой дернуть, смотрит, как дурочка на этих двоих и глаз отвести не смеет?
А тела у них… Светлые небеса… Какие крепкие! Она и представить себе не могла, что мужские тела могут быть такими крепкими, рельефными и мускулистыми.
У руда широкие плечи, мощные руки и широкая мускулистая грудь, правда скрыта под густой черной порослью. И талия у него крепкая, такая уверенная, а на животе между кубиками пресса темная дорожка волос спускается к…
Ой!.. Боги небесные…. Что это такое!!!
Джослин стремительно перевела взгляд, но тут же напоролась им на Доркена, не менее массивного и крепкого, разве что чуть более тонкого в талии и без растительности. Она есть только на голове и… Ох, что же делать, куда ей смотреть?!
Куда не глянь, везде это…
Джослин не могла прийти в себя, тело не слушалось, глаза смотрели не туда, куда надо, щеки горели, а сама она по какой-то труднообъяснимой причине испытывала тепло внизу живота.
Этого явления она себе объяснить не могла совершенно. Возможно, какой-то новый эффект стыда или смущения.
- Твою ж за ногу! – прервал затянувшееся молчание крик Кинариэля. – Доркен, Руд, да прикройтесь, вы, мать вашу!
- Хы, - усмехнулся дракон и отвернулся, демонстрируя Джослин упругий мужской зад.
Оборотень будто не спешил скрывать свою наготу, он скрестил руки и расставил ноги, от чего все, что находится у него между них, стало видно чуть отчетливее. Взгляд при этом у него стал вызывающим и хищным.
Джослин наконец смогла шевелиться. Она попятилась. Шаг, другой, третий…
И вот она уже развернулась и бежит по коридору, слыша в ушах собственный пульс.
Что она сейчас видела? Почему она это видела? Почему они все голые там? Все? Нет, не все. Кинариэль одет. А остальные? Почему они все голые? И почему она не смогла шевелиться, когда увидела их? Наверное, все от шока. Ведь она никогда раньше не видела голого мужчину, прямо вот так, сразу, открыто. И они… Небеса… Они красивые, только пугают очень. Но у мужского тела какая-то странная притягательность… Иначе как объяснить то, что она, как дурочка, несколько минут пялилась на них. А у Кинариэля тоже также между ног, как и у них?
О, небо, о чем она думает?!
Как она вообще такие мысли допустила??
Но мысли, пока Джослин бежала, все равно лезли. И совсем не те, которые положены приличной девушке. За ними она даже не сразу расслышала, что бежит не одна, и что за не несется едва уловимый шелест эльфийских сапог.
Когда она завернула за угол в какую-то комнату, которая оказалась небольшой кладовкой для горничных с полками, швабрами и табуреткой, следом за ней влетел Кинариэль.
- Ты в порядке? Ты что там делала вообще? – спросил он сходу.
Взгляд эльфа выражал явное беспокойство, кончики ушей подрагивали, а между бровей пролегла едва заметная, но все же морщинка.
Джослин задрожала.
- Я пришла…
- Зачем?
- Спросить…
- Что?
- П-про корыто… - пролепетала Джослин, чувствуя, что щеки ее уже не просто горят, а пылают настоящим пламенем.
Кинариэль не понял.
- Корыто? Какое еще корыто?
Она шумно сглотнула, чувствуя, как в ней неустанно нарастает какое-то непонятное, мощное ощущение, как учащается пульс и пересыхает во рту.
- Для купания… - еще тише ответила она. – Оборотень Руд сказал, что от меня плохо пахнет, и я решила помыться. А Пэгги пошла распорядиться об обеде… Я не смогла у нее спросить, где корыто… Я хотела искупаться…
Джослин чувствовала, что вот-вот расплачется. Почему-то сейчас она ощущала себя ужасно беззащитной и маленькой. Где-то недалеко оборотень, который на нее почему-то взъелся, там же дракон, ему она, тоже будто бы не нравится, а здесь – эльф. Этот вообще не понятен, кто знает, что у него в голове. Единственное, что понятно – это он спас ее от энергетических пиявок.
Несколько секунду Кинариэль всматривался в лицо Джослин, потом выдохнул и произнес:
- Святая музыка, зачем же корыто? У нас есть отдельная ванная комната для таких процедур.
Джослин ушам не поверила.
- Отдельная?
Он кивнул.
- Более того, - сказал эльф. – Не одна. Для каждых апартаментов своя ванная, а у слуг свои купальни. Чтобы они не пересекались с господами, сама понимаешь. Хотя из слуг сейчас здесь только горничные.
- А я? – неуверенно спросила Джослин. – Я тоже слуга?
Кинариэль покачал головой.
- Нет, ты не слуга. Ты наемный сотрудник по контракту. С дополнительными условиями и фиксированной суммой жалованья, а также с правами и обязательствами.
- А… а в чем разница? – робко спросила Джослин.
- Слуги просто, по сути, сдержанцы. Да, какие-то жалование у них есть, но его не хватит, чтобы существовать самостоятельно. Да и уйти они не могу. Незачем и некуда.
- Понятно… - произнесла Джослин.
Сейчас ее голова соображала плохо. В мыслях светились только образы Доркена и Руда, голе, мощные и яркие. Особенно то, что ниже пояса…
- Джослин, ты в порядке? - спросил Кинариэль.
- А? – отвлеченно отозвалась она.
Вместо ответа эльф ухватил ее за плечи и прижал к стене, внимательно вглядываясь в глаза.
Сердце ее пропустило удар. Его пальцы такие горячие, такие сильные и, одновременно, нежные, почему-то это чувствуется даже сквозь рукава. Почему он так на нее смотрит?
- Я тебя спрашиваю, - повторил Кинариэль тихо и чуть приглушенно, - как ты себя чувствуешь?
- Не знаю… - прошептала Джослин. Сейчас она понимала только одно – она снова в руках почти чужого мужчины, который прижимает ее к стене. Самое глупое из этого, что одна ее часть буквально вопит о том, что это ужасно, неправильно и надо бежать, а другая – любопытна. И ей, как минимум, интересно, как выглядит обнаженный Кинариэль.
Небеса… Что случилось с ее мыслями? С мыслями приличной домашней девушки.
Кинариэль продолжал смотреть на нее внимательно, его лицо зависло так близко, что она ощущала его терпковатый дразнящий запах, и он волновал ее не меньше, чем сама ситуация.
- Я понимаю, - шепнул эльф, - ты испугалась. Ты никогда такого не видела. Ты не должна бояться. Здесь тебе ничего не…
На секунду он завис у самых ее губ. Джослин замерла. Сейчас он поступит точно так же, как и Руд. Прижмет ее и поцелует. Властно и требовательно. Как на это реагировать она не знала, да и не могла. Что можно сделать, если ты принципиально слабее?
Но, к нее изумлению, Кинариэль вдруг немного отпрянул. Его обычно голубые глаза потемнели, стали как предгрозовое небо весной.
- Он тебя… трогал? – проговорил Кинариэль глухим и мрачным голосом.
- Кто? – растерялась Джослин.
- Руд, - еще тише и мрачнее пояснил эльф.
- Я не… не знаю…
Голос Кинариэля стал очень терпеливым и даже ласковым, будто он уже пытается ее утешить.
- Джослин, не бойся. Скажи мне. Ты мне можешь сказать все. Посмотри на меня и ответь, сделали ли Руд что-то такое, что тебе не понравилось? Он сделал тебе больно?
В горле Джослин появился комок. Она не знала, что ответить. Всю жизнь ее учили быть послушной и не вызывать конфликтов. Но как ей быть сейчас? Очевидно же, если она ответит неправильно, снова возникнет ссора, а ей меньше всего хочется, чтобы друзья ссорились. Но ей нужно обезопасить и себя. С другой стороны, Руд боли ей не причинял. Взволновал, напугал, взбудоражил какие-то неведомые ощущения, которые снова возникли, когда увидела их троих в кабинете. Но нет, боли не было.
