в душе всколыхнулось смятение.
Волку предстояло встретиться со своими страхами и заглянуть в раскосые глаза Лисички, чтобы увидеть в них ненависть. Три месяца – слишком крохотный срок, чтобы забыть о том, что именно Радмир убил ее отца.
Вертолет сделал остановку на территории усадьбы. Радмир не удивился, когда Тим отдал распоряжение лететь в город без него, а сам подошел к брату.
– Завтра ждем с Зарой вас здесь, – мотнул головой Тим, на прощание обняв Радмира, – Отоспись, ну или как получится.
Путь домой казался Радмиру невыносимо долгим. Он погрузился в свои мысли, вороша в памяти прошлое, боясь думать о будущем.
И уже на крыше небоскреба, в котором располагались квартиры всех братьев Вольновых, Радмир вдруг понял, что Женя там, несколькими метрами ниже.
Ему не нужно было спускаться на свой этаж, чтобы убедиться в этом. Он чуял ее аромат, даже через стены, металл и стекло.
Но последние метры дались ему тяжело. Едва волоча ногами, Радмир Вольнов, по прозвищу Волк, преодолел ничтожные метры и застыл перед дверью своей квартиры.
* * *
Женя не спала. Бродила из угла в угол, по всему телу – дикая дрожь. Даже стакан сложно было держать пальцами.
– Женя, успокойтесь, – негромко произнес Клим и удивил девушку тем, что накрыл ее ладони своей. – Дайте мне стакан. Не хватало, чтобы вы поранились.
– Клим, мне нужно знать, что происходит? Почему мы внезапно приехали сюда. Почему Верховный не выходит на связь. Почему Заря ничего не знает, – выдохнула Божена и сама уже вцепилась пальцами в одежду стража.
Хищник медленно перевел взгляд на ее пальцы, побелевшие и дрожащие.
– Моя задача – охранять вас, Женя, – спокойно произнес Клим, – Верховный не ставит меня в известность о своих планах. Приказы я не привык обсуждать.
– Да-да, конечно, – прошептала хищница, опустив плечи, – Просто… Просто я так устала… Так устала…
Женя готова была расплакаться от переживаний и того, как стремительно ее швыряло в эмоциональном плане. Хорошо, что от Олега они уехали, пусть тот и выглядел весьма недовольным. Но Женьке было плевать на его чувства. Она просто хотела тишины, покоя, хотела хоть какой-то стабильности.
– Все будет хорошо, Женя, – негромко произнес Клим и некрепко приобнял ее за плечи.
Женя зажмурилась. Она чувствовала, как зверь, прятавшийся в ее сознании скулил все громче. Крохотный комок из шерсти и тоски. Наверное, все хищники относятся к ней с сочувствием. Еще бы, когда у взрослой хищницы вместо зверя – щенок!
Вольнова вздохнула. Не стала отстранять крепкой руки охранника, когда тот легко погладил ее по затылку, точно ребенка.
– Все наладится, вот увидите, – пообещал Клим.
Женя неопределенно повела плечом, вздохнула. И вдруг почувствовала, как Клим вскинул голову, словно мог рассмотреть что-то на потолке.
А потом, спустя несколько ударов сердца, Женя вдруг поняла, что там, за дверью лифта кто-то стоит.
Она даже не слышала, как зашумел подъемный механизм. Но кто-то определенно вот-вот войдет в просторный холл апартаментов.
– Только не кричите, Женя, – негромко предупредил Клим и задвинул девушку за спину, придерживая могучей рукой ее за талию, а сам повернулся лицом к медленно разъехавшимся в стороны дверям.
В одно мгновение ее жизнь изменилась. В нее ворвались краски, цвета, ароматы.
В нее ворвался ураган.
И пусть сейчас он дико рычал, скалился, рвал мешавшую одежду, а все равно – это был ее, Женькин, ураган!
– Рад-мир…, – по слогам выдохнула Женя, едва сумев шевельнуть губами.
Но никто ее не слышал. Хищники сцепились, вспарывая острыми когтями дорогое покрытие стен, полов, потроша мягкую мебель и разбивая стекла.
И в этом диком, рычащем, яростном комке двух тел, Женя разобрала одно: любимое, испачканное, с глубокими гниющими ранами на спине, плечах.
– Рад-мир! – уже громче выкрикнула Женя, как раз в ту секунду, когда мужчина взмахнул смертоносными когтями, чтобы распороть противнику глотку, или грудь.
Женя поняла, что Клим уступил. Поддался? Или оказался слабее?
Девушка не хотела думать об этом. Все это – неважно. Главное, перед ней действительно ее волк, ее муж, ее истинный. Ее Радмир!
Она видела, как хищник дышит рвано и, повернув голову, смотрит на нее.
Рукой он все еще удерживал Клима за глотку, ногой давил на мощную грудь.
– Кто? – прорычал он, не сводя взгляда с дрожащей Жени, но обращаясь к Климу.
– Охрана Божены Вольновой. Приставлен Верховным, – приглушенно вымолвил Клим, поднял руки, показывая, что сопротивляться не станет.
– На ней твой запах! – прорычал он так, что Женя, не выдержав, осела на пол.
Она все так же, не отводя взора и не мигая, смотрела на своего хищника. Не замечала, что слезы градом катятся по щекам. И даже не пыталась их стереть.
Он изменился. Он был совершенно другим.
Лицо осунулось. На могучей груди рубцы и следы от многочисленных ранений. Живот впал. Казалось, что Радмир стал очень худым. Но мышцы бугрились на плечах и груди. Волосы отросли. Хищник стал выглядеть моложе, но ужасные шрамы…
Увидев их, Женя залепила рот ладонями, боясь сорваться в истерику.
Она так и сидела, не сводя взгляда с сурового, обветренного, покрытого шрамами, лица.
И глаза… В них Женя видела отражение души Радмира. И понимала, что от прежнего Радмира Вольнова почти ничего не осталось.
– Я ее не трогал, – просипел Клим, а Женя поняла, что пальцы Радмира впиваются в глотку стража.
Женя не знала, что делать. Тело словно онемело. Было ли ей страшно?
Да. Невероятно.
Но страшно было от того, сколько боли пережил этот сильный хищник. Тот, который ласково шептал «Лисичка». Который целовал ее. Окутывал своей силой.
Радмир отвернулся. Но руку разжал, выпуская Клима.
– Убирайся! – скомандовал Вольнов и, не глядя на Женю, набросил лохмотья на плечи, неуклюже прикрыв рубцы на спине.
Клим бросил пронзительный взгляд на Женю и шагнул к лифту.
– Еще раз глянешь, и без глаз останешься, – низко прорычал Волк, не шевелясь.
Женя сверлила жадным взором каждый сантиметр мужского тела. Все ждала, когда Радмир подойдет ближе, хотя бы на шаг. Но Вольнов стоял, тяжело дыша и то сжимая, то разжимая кулаки.
И вдруг, когда Женя, убрав ладони с губ, протяжно выдохнула, Радмир повернулся к ней.
– Это… Ты… Там…, – на одном дыхании просипел мужчина, а Женя накрыла ладонями свой живот в защитном жесте.
Наверное, она уже просто привыкла к подобному. В присутствии Олега хотелось защитить малышей от всего вокруг. Вот и сейчас так же поступила. И дело было вовсе не в страхе перед Радмиром. Вернее, страха перед истинным у Жени
