рядом, проворная и быстрая как кошка. Его меч отлетел в сторону, Сайрус грохнулся на спину и Фрея оседлала его тело. Она задыхалась, лицо её горело, лезвие её меча коснулось горла Сайруса.
— Ты победила! — сказал он спокойно.
Фрея отбросила меч и, вдруг наклонившись к нему прижалась горячими губами к губам Сайруса. Словно в каком-то тумане, они оказались под крышей, на ходу избавляясь от одежды. Сайрус пришёл в себя лишь когда кончил, излившись внутрь её тела. Лежавшая под ним Фрея смотрела на него затуманившимися, диковатыми глазами. Её ноги обхватывали его поясницу, упавшие на лицо светлые волосы, скрывали уродливый шрам, красивая упругая грудь прерывисто поднималась и опускалась.
— Ты красивая! — прошептал Сайрус, тяжело дыша. Её объятия разжались, оттолкнув его Фрея соскочила с лежанки и принялась собирать раскиданную по полу одежду.
— Фрея! — позвал он.
— Я не Фрея! Фрея — так меня звали в армии Трора! Моё имя — Элис! — сказала она и вышла прочь. В дверях она столкнулась с Лалатиной. Увидев сидевшего на постели, голого Сайруса, девочка изменилась в лице. Она так сильно побледнела, что Сайрусу стало не по себе. Он вспомнил слова Фреи о том, что девочка влюблена в него.
— Выйди, пожалуйста, Тина! — сказал он, — мне нужно одеться!
Их ужин прошёл в неловком, тяжёлом молчании. Монах не появлялся третий день и Сайрус решил, что странствующий монах, оставил их навсегда. Так как вещей у него почти не было, его долгое отсутствие поначалу никто не заметил. Ни Лалатина, ни Фрея не смотрела ему в глаза и от этого он чувствовал себя не в своей тарелке. Ночью ему не спалось. Он думал о Лалатине, кажется, прежде чем уснуть, девочка тихо плакала. «Я ей никто!» — думал Сайрус с тоской. «Она ещё ребёнок! Несчастный ребёнок! Она думает что полюбила, а на самом деле она просто привязалась к первому встречному, который отнёсся к ней по-человечески!» Фрея спала в конюшне, как и всегда. Сайрус вышел на улицу, ночная прохлада показалась ему приятной. Ноги сами понесли его к конюшне. Молния радостно заржала, почувствовав его приход. Сайрус потрепал её по гладкой шее.
— Фрея! — негромко позвал он. Ответа не последовало. Сайрус вышел на улицу и увидел Фрею, она шла к нему, свет Луны создал дорожку по которой она лёгкая и гибкая приближалась, становясь всё ближе, длинные светлые волосы её развивались на ветру.
— Элис! — прошептал он.
Она подошла к нему, глаза её блестели в темноте.
— Пойдём! — она взяла его за руку и повела за собой. На этот раз она была сверху, Сайрус гладил её спину, сжимал круглые упругие ягодицы, ласкал ртом маленькие соски её нежных грудей. «Она и, правда, очень красивая! Как я не замечал этого раньше?!» — думал Сайрус. Фрея закатила глаза, тело её задрожало мелкой дрожью, ногти впились ему в плечи. Через секунду она повалилась ему на грудь, прижавшись к нему всем телом. Извергаясь внутрь неё, Сайрус гладил её спину.
— Фрея…Элис, ты мне нравишься! — проговорил он. Она резко поднялась и встала, его член выскользнул из её скользкого, горячего влагалища.
— Иди в дом, — сказала она, глухим, чужим голосом, — если Тина проснётся, а тебя не будет, она может испугаться.
Сайрус молча оделся и вернулся в дом. Осторожно стараясь производить как можно меньше шума, он улёгся на свою кровать, прислушиваясь к дыханию Лалатины. Похоже, она спала. Он уже выдохнул с облегчением, когда в тишине раздался её дрожавший голос:
— Сир Сайрус, Вы любите леди Фрею? — спросила девочка.
— Лалатина…, — Сайрус задумался.
— Я не знаю! — честно признался он.
— Дурак! — резко сказала Лалатина.
«Она права!» — подумал Сайрус. Он лежал в темноте пытаясь разобраться в чувствах которые бушевали у него в груди, чувства о существовании которых он почти успел позабыть.
Мотыга была тупая и тяжёлая, с каждым ударом, с которым Сайрус вонзал её в землю, она становилась всё тяжелее и тяжелее. Очень скоро руки и плечи его стало ломить от навалившейся усталости. На спине его выступил пот и, в то же время что-то такое ему было нужно сейчас. Это была хорошая возможность ни о чём не думать, избавиться хотя бы на время от этих постоянных мыслей, которые настойчиво сверлили его черепную коробку. Сайрус постоянно думал о том, что упустил нечто важное. Что-то такое, что упускать было никак нельзя. Начать с того, что было весьма странно почему именно его Чёрное братство отправило на поиски Вендис. Если они хотят навсегда пресечь саму возможность грядущего мятежа, так гораздо надёжнее было бы послать одного из наёмных убийц. Все гарантии были бы на лицо, так сказать. Вместо этого они отправили его, ярого сподвижника короля Трора. Очевидно, что он будет защищать её, а может быть даже перейдёт на её сторону, предав монахов. Это было странно, очень странно. Что-то тут явно не сходилось. Предположим, они же отправили по его следу этого пса Синта, но зачем им это нужно? Он должен был следить за ним и напасть когда он отыщет Вендис, но Лукас явно горел желанием выпустить ему кишки немедленно, не дожидаясь окончания поисков. Да и не стал бы рыцарь такого уровня работать на Братство. Это всё было так и это следовало хорошенько обдумать. Сайрус перешёл на следующую грядку, рукавом своей домотканой рубашки он вытер выступивший на лбу пот и продолжил вонзать тупую мотыгу в твёрдую землю. Только сейчас он вдруг понял, что основной беспокоившей его проблемой были вовсе не черные братья и не сир Лукас Синт, а Фрея. Именно она. Он совершенно отчётливо вспомнил, что вторым именем Вендис было Элис. Вендис Элис Рейгарден, единственная незаконная дочь Трора, законных детей у него не было, признанная своим беспутным родителем, и единственная из всех его детей носившая его имя. Трор Рейгарден, знал ли Сайрус его достаточно хорошо? Что двигало этим человеком, который часто казался ему безумным? Худой, не большого роста, особенно по сравнению с самим Сайрусом, он всегда казался Стоуну каким-то огромным. Он был весёлым любителем выпивки и женщин, по сути это всё что Сайрус о нём знал. Не понятно было почему он признал своей только ребёнка рождённого им по слухам от какой-то трактирной девки?
— Лалатина, принеси воды! — закричал Стоун. Он напился, хотел потрепать девочку по голове, но она увернулась от его руки и ушла в дом. Сайрус вздохнул и продолжил вскапывать огород. Вообще Сайрус не особо интересовался бойцами других отрядов, именно поэтому он долго не мог
