хотела сказать, что люблю его. – Она уткнулась лицом в подушку.
– Он в курсе, мам, – прошипела я. – Тебе не обязательно каждый раз говорить это, он не заслуживает твоей любви. Поэтому хватит.
– Ты понятия не имеешь, каково это – любить по-настоящему, – уже не в первый раз упрекнула она меня. – Это нельзя включить или выключить.
У меня лопнуло терпение.
– А я не хочу узнавать, каково это, когда тебя так ранят. – В конце концов, этим летом небольшое представление об этом я получила. И от большего, пожалуй, откажусь.
– Если любишь по-настоящему, то умеешь прощать, – закричала на меня мама. – Жизнь не такая простая штука, и я готова поспорить на что угодно, что твой отец давно жалеет о содеянном.
Я не сдержала смех.
– Да ни о чем он не жалеет. У него другая женщина. Просто время от времени ему нужно успокоить свою совесть, и ничего больше. Он не вернется. Когда ты наконец это поймешь?
Мама безудержно рыдала в подушку. Как она могла не понимать, что он с ней делал? Если это была любовь, то пусть она обойдет меня стороной.
И поскольку мама больше не была способна на логичные аргументы, я накрыла ее одеялом и выключила свет. А прежде чем закрыть дверь, обернулась к ней.
– Ты же не натворишь сейчас глупостей? – с тревогой спросила я. Ответа, само собой, не последовало.
О сне сегодняшней ночью можно было забыть. Придется следить, чтобы мама не выскользнула из дома и не отправилась покупать алкоголь. Когда она пребывала в таком состоянии, все возможно. Я достала с полки книгу, включила ночник возле своей кровати и приоткрыла дверь, оставив небольшую щелку. Не позволю одному проклятому звонку все испортить. Даже подумать было страшно, что произойдет, если утром Фиби снова найдет мать пьяной в постели. Для моей маленькой сестренки рухнет весь мир. Поэтому лучше я позабочусь о том, чтобы она больше никогда не встречалась с отцом. Он все равно то еще сокровище. Я встала, чтобы задернуть шторы. Снаружи было темно, не считая парочки уличных фонарей. На противоположной стороне улицы кто-то стоял, прислонившись к машине. Это был мой отец? По шее побежали мурашки. Его не должно быть здесь. Или он в самом деле хотел вернуться? Не может такого быть. И хотя я давным-давно похоронила веру в это, все равно ощутила всплеск надежды. Надежды на то, что все наладится и наша жизнь вернется на круги своя.
Я прищурилась, чтобы получше вглядеться в темноту. На машину облокотился не папа. Это был кое-кто другой – тот, кого я уже однажды видела. Что Иапет, отец Кейдена, забыл у моего дома? На чьей он вообще стороне? Зевса или Агрия? Он должен ненавидеть Зевса за то, что тот сотворил с Метидой. А теперь верховный бог еще и его приемного сына Агрия преследовал. Иапет вырастил сына Метиды. Он, конечно, справился с этой задачей не лучшим образом, но явно приложил немало усилий. Если он был здесь, значит, и Агрий бродит где-то неподалеку. Я потерла плечи, потому что резко стало холодно. Иапет шагнул вперед и устремился к нашему дому. Он увидел меня? Пора звать на помощь? Хотя этим я только перепугаю маму с Фиби.
Титан стоял перед моим окном. На самом деле он выглядел довольно симпатично. Как более взрослая версия Кейдена. У меня внезапно заледенели руки и ноги, когда он приветливо, но уверенно мне улыбнулся.
Я медленно открыла окно. Если бы Иапет действительно хотел мне навредить, то тонкое стекло ему все равно бы не помешало.
– Привет, Джесс, – произнес он мелодичным голосом. – Не стоит меня бояться.
Смешно. Разумеется, мне стоит бояться титана. Даже с такой приятной внешностью и отеческой улыбкой.
– Вы отец Кейдена, верно? – Как и в момент встречи в лесу, он был одет в белую рубашку и белые штаны. К счастью, хоть от копья отказался в этот раз.
– Я предпочитаю называть его настоящим именем, но ты права.
– Чего вы хотите от меня? – спросила я, осмелев, хотя совсем не чувствовала себя смелой. – Нас с Прометеем ничего не связывает. – Очень странно его называть этим именем.
– О, думаю, ты ошибаешься. – Его темные глаза сверкнули в темноте. – Ты значишь для него гораздо больше, чем любая девушка до тебя.
– Видимо, вы перепутали меня с другой. – Может, дать ему адрес Робин? Что вообще отцам известно о чувствах собственных сыновей?
– Поэтому я хочу тебя предупредить, – продолжил он, проигнорировав мое замечание. – Будь начеку. Неправильно было впутывать тебя в это. Боги попытаются воспользоваться твоими силами диафани, преследуя свою выгоду. Не позволяй им этого, если тебе дорога жизнь.
Я растерянно покачала головой.
– В каком смысле воспользоваться? У меня нет никаких сил. Я просто должна что-то записывать.
Иапет огляделся по сторонам, словно опасался, что нас подслушивают.
– Они у тебя есть, – возразил он. – И в определенное время Зевс захочет их использовать. Будь осторожна, когда этот момент настанет. Не доверяй им. – Он решительно посмотрел мне в глаза. – Большего я тебе сказать не могу. Зевс, не моргнув и глазом, сошлет меня и мою семью назад в Тартар.
– Неплохо было бы намекнуть, раз уж вы удосужились прийти сюда, – язвительно отозвалась я, стараясь обуздать свое нетерпение. Вечно они сыпали одними лишь загадками. – Давайте начистоту. Вы предостерегаете меня от богов. Почему? Разве вам не стоит говорить с Агрием? Вас он точно послушает. Боги исчезнут отсюда, как только он перестанет представлять для них угрозу.
– Теперь я понимаю, что сын нашел в тебе, – ответил Иапет, не обратив внимания на вопрос. Типичный случай. – Ты бесстрашная.
Он понятия не имел, о чем говорил. Его сын считал меня не более чем серой мышью, и в лагере я так себя и вела. А сейчас готова была себе влепить подзатыльник за это.
Он подался ближе ко мне.
– Не позволяй им втягивать тебя в то, чего ты не хочешь. Попробуй держаться в стороне от происходящего.
– Окей, – вздохнула я. – Спасибо за предупреждение.
Только зря на него свой сарказм потратила.
– Мне надо было прийти раньше, – сказал он на прощание. – Прости. – Затем развернулся и зашагал через сад. Пересек дорогу и пляж. И, не останавливаясь, вошел в море. Белая одежда словно светилась над поверхностью воды.
Классный и безумно информативный визит. Я захлопнула окно и вернулась в постель. Завтра куплю себе журнал с кроссвордами, чтобы у меня хоть где-то были сознательные ответы.
В воде точно что-то было. Я видел.
