— Я знаю, зачем лекарь, брат. Пташка боится, что понесла от нас, — и дикарь дразнящее огладил низ живота.
Между бедер тут же заныло, но Эви, собрав нервы в кулак, дернулась прочь.
Вот же умник какой выискался! А она — похотливая тряпка!
— Так это же хорошо! — перед носом очутился Бьярг.
Обнаженный и совершенно этого не стыдившийся.
Эви как могла пыталась заставить себя смотреть в янтарные глаза и даже что-то ответить, но в голове предательски затуманилось.
Какой же он все-таки… мощный! Великолепный рельефный торс, широкие плечи, сильные ноги, а уж то, что между ними… Эви облизнула пересохшие губы, разглядывая призывно торчавшую плоть.
На языке до сих пор чувствовался терпкий привкус семени. Бьяргу очень нравилось, когда она брала в рот, пусть даже ничего не умея. И Эви нравилось тоже… Достоинство братьев не вызывало абсолютно никакого омерзения.
У обоих все было очень крупным и красивым: от толстых, чуть выгнутых стволов, до бордовых наверший и тяжелых мешочков плоти под густыми завитками волос.
Такое хотелось трогать! И не только руками…
Глаза мужчины вспыхнули ярче. Чуть расставив ноги, он широким движением прошелся пятерней по груди, нарочно демонстрируя игру мускулов.
Ноги вмиг ослабли. Но упасть не дал стоявший сзади Бьёрг.
— Это было бы очень хорошо, — шепнул ей на ухо. — Но решать должен не только мужчинам, верно, Пташка?
Эви застонала что-то невразумительное.
Ах, ну почему нельзя было проявить грубый мужской норов? Рявкнуть, что дело бабы — рожать, сколько муж потребует? Но нет, и в глазах Бьярга читалось согласие. Братья не собирались заставлять ее беременеть в угоду их желаниям.
— Коли так, то придется показать нужные травы, — объявил со вздохом. — Но прежде хорошо было бы и благодарность высказать.
Эви согласно застонала, выгибаясь навстречу ласкавшим пальцам Бьёрга.
Ну что за ненасытные звери? И она не лучше.
Охотно отдавшись во власть жадных поцелуев Бьярга, Эви позволила утянуть себя обратно на шкуры. Но на этот раз ее не ставили на колени, а заботливо уложили на бочок, одновременно подхватывая под колено и отводя его в сторону.
— Отдыхай, сладенькая, мы сами все сделаем, — хмыкнул над ухом Бьёрг и, пристроившись сзади, двинул бедрами.
— Ам-м-м! — застонала восторженно.
Крепкий ствол скользнул в мокрое от возбуждения и семени лоно. Дюйм за дюймом погружался глубже, пока не вошел полностью.
Напротив пристроился Бьярг, жадно разглядывая, как его брат неторопливо берет ее, обездвижив и раскрыв для горящего огнем взгляда.
Желая подлить масла в полыхавший огонь, Эви прикусила губу и потянулась к груди, зажимая ее между пальцами.
Бьярг выдохнул тяжело и шумно.
Перехватил свою вздыбленную плоть, повел рукой вверх-вниз.
Огненный комок, скрутившийся внизу живота, превратился в пожар. Как завороженная, Эви наблюдала за плавными движениями, совпадавшими с глубокими толчками между ног. Млела от хриплого дыхания мужчин и откровенности своей позы.
Взгляд Бьярга блуждал по ее телу, соскальзывая к призывно раздвинутым бедрам. А она любовалась налитой плотью, зажатой в мужском кулаке, и тем, как нетерпеливо вздымается широкая грудь.
Толчки стали резче, быстрее.
Внизу живота копилось напряжение, вынуждая ее подмахивать бедрами и выгибаться в крепкой хватке.
Бьёрг зарычал над ухом и вдруг, впившись зубами между шеей и плечом, накрыл ладонью холмик лона. Нажал пальцами на чувствительную точку, и Эви захлебнулась криком.
Ему вторил низкий стон.
В несколько судорожных толчков Бьёрн кончил, и она тут же очутилась в руках Бьярга.
Не церемонясь, тот выставил ее в уже знакомую коленно-локтевую позу и сильным движением вогнался до упора.
Не успев отойти от одной волны удовольствия, Эви смело второй.
Вскрикивая, она цеплялась пальчиками за шкуру, пока Бьярг охаживал ее размашисто и резко, продлевая кипевшее медом наслаждение.
Лоно сжималось вокруг толстого ствола, делая близость невозможно яркой. Эви казалось, что она не выдержит, просто умрет! Но Бьярг вдруг содрогнулся и замер, кончая глубоко внутри.
— Хор-р-роша… — выдохнул, а затем очень медленно покинул ее тело.
По бедрам потекли вязкие капли.
Собрав их пальцами, Бьярг провел вдоль еще сокращавшегося лона и размазал семя по тесному колечку другого входа.
— Домой вернемся — испробую тебя как следует с обоих сторон, — не то пообещал, не то пригрозил.
Эви не возражала — сил не осталось даже слова сказать. А ведь впереди еще долгий путь по лесу…
— Все, брат, потискались немножко и хватит…
Немножко⁈
Эви ошалело глянула на сидевшего поодаль Бьёрга. С растрепанной светлой причёской, обнаженный и могучий, он напоминал древнего лесного бога. Который, очевидно, вместе с братом собирался затрахать ее до смерти!
—…Сейчас окунемся разок и путь продолжим. Теперь-то людишки нас не догонят, — подмигнул Эви.
Внутри кольнуло нехорошее предчувствие. Эви оперлась на дрожавшие руки и кое-как села.
— Убили их? — шепнула едва слышно.
Не то чтобы Эви было жалко… Хотя нет, жалко. Люди не виноваты в сумасбродных приказах герцога и ее отца.
Бьёрг тут же стал серьезен, будто прочел ее мысли. А между шеей и правым плечом кольнуло. Что за чертовщина⁈
— Убили, Пташка. А что же делать с упрямцами, которых звериный рык и след не напугают? День-два — и отряд приблизился бы к стойбищу. Пришлось иных, самых ретивых, к праотцам отправить на поклон.
— Но ты не думай об этом, — подал голос Бьярг. — Они не просто так служат, золотом их в лес сманили. Награда за тебя богатая. Видать, зудит у твар-р-ри болотной, жениха твоего…
В человечий говор вплелось злое рычание.
Похоже, Бьярг и сам был бы не против придушить мерзавца.
А мужчина протянул ей руку, предлагая встать. Эви вертеть носом не стала.
Братья правы — смысл думать о произошедшем? Они в праве защищать своих любым способом. Но очень бы хотелось, чтобы отец оставил поиски. Пусть считают ее погибшей — возвращаться в отчий дом Эви не планировала.
Вот только жаль, что не попрощалась с Ульрихом. И как будет жить ее сестра? Неужели отец и ее продаст такому же мерзавцу?
— Опять вздыхаешь, Пташка? — хмыкнул Бьёрг, помогая забраться в воду.
— От усталости, должно быть, — подхватил Бьярг и, зачерпнув воды, окатил плечи.
— Ничего, придем в селение и отдохнем.
— Поверь, теперь тебе там будут рады.
И братья переглянулись.
Эви вмиг забыла о снедавшей сердце тревоге.
Это что же… Это они на покровительство свое намекают из-за случившегося ночью? Расплатиться так решили, как с девкой продажной⁈
Шею опять болезненно кольнуло, на этот раз с двух сторон.
— Пташка? — неуверенно начали братья, но Эви выпуталась из наглых лапищ.
— Рады там будут мне или нет — не вам решать, — бросила, спешно смывая с себя следы близости. — О помощи я вас не просила! И уж как-нибудь с вашим этим коунгом договорюсь сама, без чужой помощи!
Мужчины вновь переглянулись. Бьёрг потер бороду, Бьярг мокрой пятерней взъерошил волосы и уже открыл было рот, но брат пихнул его локтем.
— Пусть как хочет делает, — произнес многозначительно и, чуть склонив голову, одарил нечитабельным взглядом. — А мы посмотрим, да, брат?
Бьярг слегка прищурился.
— Непр-р-рименно посмотрим.
Глава 13
— Я гляжу, ты хорошенько вымылась… Аж целую ночь на это истратила.
Глаза Дарисы хитро блестели. А Сид, оказавшийся двоюродным племянником женщины, кашлянул в кулак, пытаясь скрыть смех.
Эви мучительно покраснела и принялась теребить кончик косы, перевитой разноцветными шнурами — его женщина утром принесла.
— Нормально вымылась… Да и кому какая разница?
Дариса тут же посмурнела:
— Асгерд, например, есть разница. Иль думаешь, что она будет сидеть, нос повесивши? Э-э-э, нет. Та еще лисица подлая, помяни мое слово.
