Торин провел по моему животу и запустил ее мне в шорты. Пальцами провел от одной тазовой косточки к другой, как будто на ощупь запоминая контуры моего тела. О,
боги, от его ленивых, томных ласк мое тело сгорало от желания.
Дыхание стало поверхностным, а бедра снова льнули к нему. Прижавшись к Торину попкой, я ощутила его большой затвердевший член. Такое очевидное возбуждение только усилило мое желание. Тонкая хлопчатобумажная ткань раздражала кожу, и тело пылало от мучительного отчаянного желания стянуть ее с себя. Все мои нервные окончания отчаянно взывали к нему.
Когда я снова прижалась к нему бедрами, он издал низкий стон. Сделав глубокий вдох, он стиснул ткань моих шорт в кулаке, и у меня возникло отчетливое впечатление, что он вот-вот потеряет над собой контроль. Сорвет их, погрузится в меня…
Во время наших тренировок ему еще ни разу не приходилось настолько сильно сдерживаться. Тогда казалось, что он легко и полностью себя контролирует, тщательно выверяя каждое свое движение. Но теперь я чувствовала напряжение мышц его рук и стальную твердость груди.
Он оторвал губы от моего горла, продолжая стискивать мои шорты мертвой хваткой. Я почувствовала его горячее дыхание на своей спине, как раз в том месте, где Моргант распорол мне плечо. Торин нежно прошелся по шраму кончиками пальцев.
– Больше не болит, да?
Его губы заменили кончики пальцев, и там, где его рот соприкоснулся с моей кожей, стало невероятно тепло. В перерывах между поцелуями он пробормотал:
– Когда-нибудь я выпотрошу кишки из этого парня. Ты это знаешь?
– Не будем думать о будущем. – Смущенно покраснев, я легла на спину, чтобы мне было проще смотреть на его прекрасное лицо, омраченное грустью.
Со мной Торин не мог полностью расслабиться. Ему мешало осознание того, что это все закончится.
Его взгляд вдруг сделался печальным.
– Ава. Я думал о тебе все время, пока сидел в камере. О том, как сильно мне хотелось, чтобы ты была рядом со мной, чтобы наши тела сплелись вместе.
Его слова поразили меня, эта версия Торина заставила меня многое переосмыслить. Под пристальным взглядом в груди защемило сердце.
Я попыталась вспомнить, о чем думала в той тюремной камере, но в голове творился хаос. Лишь вспышки отчаяния и мимолетные мысли о том, как я, должно быть, выглядела, слизывая дождевую воду с пола. Там я чувствовала себя невероятно беспомощной, но с Торином? Не имело значения, были ли мы технически из вражеских фракций. С ним я была в безопасности.
Я коснулась его лица и обвела пальцами высокие скулы.
Торин, должно быть, увидел, как изменилось выражение моего лица, потому что спросил:
– Что ты вспоминаешь?
Я глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться. Все шло совсем не так, как я надеялась.
– Ничего из того, что хотелось бы помнить. Может быть, твоя роль как раз и состоит в том, чтобы отвлечь меня от мыслей о том подземелье.
– Ава, ты же знаешь, что мы никогда не сможем быть… – произнес он резко.
Ему что-то было нужно от меня, но я не понимала до конца, что именно. Мгновение назад он был очень близок к тому, чтобы прикоснуться ко мне именно там, где мне хотелось, а теперь я вспоминала вещи, которые предпочла бы оставить похороненными в глубинах своей памяти. Я чувствовала, будто в данный момент балансирую на лезвии ножа, будто вот-вот потеряю то, чего так отчаянно желала.
– Думаю, тебе просто следует поцеловать меня, – сказала я. – Зачем беспокоиться о том, что будет через две недели? Мы вообще можем завтра умереть.
На его божественном лице промелькнуло страдальческое выражение, но оно мгновенно исчезло, сменившись соблазнительной улыбкой и пылким взглядом. Я зареклась связываться с мужчинами, и с ним в частности. Но сейчас? Мне отчаянно хотелось почувствовать хоть что-то, избавиться от ледяного оцепенения в груди. А близость Торина была подобна раскаленной лаве.
Повинуясь моей команде, он наклонился и завладел моими губами. Его губы слегка коснулись моих, словно спрашивая, и в ответ я раскрылась навстречу его поцелую, проведя по его языку своим. Торин напрягся, а я же упивалась им, его запахом, ощущением его близости. Он целовал меня так, будто мечтал об этом несколько месяцев.
Моя обнаженная кожа покрылась мурашками.
Продолжая целовать меня, Торин забрался ладонью под край моей рубашки, лаская бедра, медленно двигаясь по ребрам, выше. От предвкушения мои соски затвердели, выпирая из-под жесткой ткани белой рубашки. Он снова скользнул рукой вниз, направляясь к моим бедрам. Под его прикосновениями мышцы в предвкушении напрягались. Почему-то я была уверена, что он в точности знал, как заставить меня дрожать от удовольствия.
– Я не хочу торопиться, Ава. Позволь мне насладиться каждым мгновением.
Медленно, дразня меня, он просунул кончики пальцев под резинку моих шорт. Между бедер нарастало дикое желание. Торин безумно нужен мне.
Но он не торопился и томными движениями описывал круги по моей тазовой кости. У меня перехватило дыхание. Он переместился, и теперь его бедра оказались между моих ног. Торин поцеловал меня. Медленно, смакуя, одной рукой обхватив мою попку и вжимая в свой пах.
Запустил пальцы мне в волосы и слегка сжал, не переставая целовать. И с каждым томным движением его языка мое тело молило о большем. Но, прикусив напоследок мою нижнюю губу, он отстранился.
– Мне нравится твой вкус. – Его голос звучал хрипло, почти отчаянно.
Мне хотелось чувствовать его повсюду, кожа к коже. Я начала расстегивать свою рубашку, и он опустил взгляд, наблюдая за мной. В его глазах полыхало пламя. Когда я разделась, его пристальный взгляд скользнул по моему телу и остановился на обнаженной груди. Я задышала чаще, когда Торин вновь поднял взгляд, задержавшись на моих губах. В глубинах его светло-голубых глаз сияло дикое, первобытное желание, очевидно, едва сдерживаемое. Благой король был близок к поражению.
Снова наклонившись, он поцеловал меня с отчаянным пылом человека, который думал, что завтра может умереть и только поцелуй способен его спасти. Он медленно двигал бедрами, вжимаясь в меня все сильнее, и между ног разливалось тепло. Затаив дыхание, я провела ногтями по его спине и слегка прикусила плечо – намек на мою предыдущую угрозу.
Торин просунул руку под пояс моих шорт, и потянул их вниз.
– Сними это. – Его голос изменился, стал низким, повелительным, как у короля, привыкшего получать желаемое.
Торин откинулся назад и наблюдал, как я их снимаю. Он мог бы стянуть их сам, но хотел посмотреть, как я это делаю, и ощущение его взгляда заставило изнывать
