— Смелее, — приободрил меня оттон Грэйд.
Молча прошла по дорожке, приблизившись, поприветствовала лорда реверансом, и направилась к столу. Едва присела, герцог пододвинул мой стул, а в следующее мгновение:
— Всегда ненавидел две вещи — вздорных капризных детей и набожных монашек, — зло произнес он, и ловко расстегнул все три пуговки пелерины.
Сдернул серую ткань с моих плеч, смял, и выбросил через стену.
— Так гораздо лучше, — с этим словами герцог расположился напротив меня и добавил: — Приятного аппетита.
И принялся за завтрак, даже не глядя в мою сторону. Не пытаясь заговорить, не делая никаких попыток извиниться за свой в высшей степени безнравственный и вопиющий поступок. Он просто ел.
— Ариэлла, — усталый голос и злой взгляд на меня, — искренне сомневаюсь, что вы сейчас менее голодны, нежели ночью.
Щеки опалило огнем.
— Как мило — юная смущенная монашка, — съязвил оттон Грэйд.
Взяв салфетку, разложила ее на коленях, затем разгладила, затем… увидела кулон, внезапно оказавшийся на моей шее! Капелька бриллианта на длинной цепочке.
— Ваш второй свадебный дар, — невозмутимо сообщил герцог.
У меня задрожали руки, и даже подбородок, и пришлось опустить голову, чтобы только лорд не заметил. Заметил.
— Ариэлла, — он с заметным удовольствием произносил мое имя, видимо наслаждаясь малейшим нарушением этикета, — что вас не устраивает в получении второго свадебного дара? Не любите бриллианты?
Мне хотелось бы промолчать, но:
— Вы же… вы же собирались вернуть меня ро… вы…
Герцог перебил меня удивленным:
— Правда? Когда это я был столь… неосторожен в высказываниях?
Я опустила голову еще ниже. Некоторое время слышался лишь свист ветра, да отдаленные пушечные выстрелы, затем я услышала тихие слова оттон Грэйда:
— Не могу сказать, что я хороший человек, скорее наоборот, но вот подонком я никогда не был. Завтрак, леди, мы не при дворе, чтобы уделять столь незначительной трапезе несколько часов.
Молча насыпала себе овсянки, так же молча начала есть. Рядом со мной, к моему удивлению, находилось блюдо с теми самыми морскими гадами, которых я вчера отказалась есть с рук герцога. Но сейчас приобщаться к блюдам приморской кухни не хотелось совершенно. Я все так же молча пыталась есть кашу, даже не ощущая ее вкуса.
— Кстати, что стало с Бусиком? — вопрос прозвучал неожиданно.
— Умер, — тихо ответила я.
— Сочувствую, — судя по тону ни капли сочувствия оттон Грэйд не испытывал. — От одиночества?
О, Пресвятой, сколько же всего я успела вчера наговорить?!
— От старости, — сухо ответила я. — В прошлом году.
— Ммм, речь ведь о собаке, как я понимаю? — никак не унимался лорд оттон Грэйд.
— Да, — я смотрела исключительно в свою тарелку.
— Ммм, и какой породы был пес?
Как же мне хотелось бы отправить остатки каши в последнего представителя древней военной династии.
— Бусик был дворнягой, — я не узнавала свой словно лишенный эмоций голос, — он был маленьким лохматым рыжим псом.
— Полагаю подарок одной из ваших многочисленных тетушек? — иронично осведомился герцог.
Говорить не хотелось совершенно. Но и промолчать не представлялось возможным.
— Мне было пять, когда я увидела его на деревенской помойке. Предвосхищая ваш очередной ехидный вопрос по поводу помойки — я помогала подруге выносить мусор. Там был Бусик, отощавший и больной. Я его забрала. У него не было левого уха, но было очень доброе сердце. Когда я уехала в лицей «Девы Эсмеры» Бусик тосковал, а потом убежал из дома. Он нашел меня через несколько недель, вбежал сквозь приоткрытые для почтальона ворота, бросился в учебный корпус и нашел меня… Матушка-настоятельница была столь добра, что оставила Бусика при лицее. Его все очень любили… когда Бусик умер мы похоронили его в монастырском саду. На его могилке в память о нем мы посадили ромашки. Они такие же яркие, добрые и удивительно солнечные цветы, каким был он. — Я вскинула голову, посмотрела на оторопевшего герцога, и вежливо-холодным тоном осведомилась: — Что-то еще?
Мне казалось после такого, оттон Грэйд как минимум повременит с вопросами, но я ошиблась.
— Да, меня все же заинтересовала история с помойкой. Просветите меня, будьте столь любезны.
Я отвернулась, сложила руки на груди, откинулась на спинку стула и промолчала.
— Очень по-взрослому, — насмешливо поддел герцог, а затем жестко добавил: — В любом случае к концу недели я буду знать о вас все, Ариэлла.
Соизволила вопросительно посмотреть на него, оттон Грэйд пояснил:
— Абсолютно все, уделив внимание в первую очередь личному делу и характеристике, составленной на вас в лицее «Девы Эсмеры». Уже сейчас опрашиваются ваши соседи, родственники, друзья, если таковые имелись, а что-то мне подсказывает, что друзей у вас немало.
Я побледнела.
— Ммм, все любопытнее и любопытнее, — протянул герцог. — Полагаю, вы преподнесете мне еще немало сюрпризов, не так ли, Ариэлла?
Мне казалось, что земля стремительно уходит из-под ног.
— Мм, если не сложно, передайте мне графин, — с вежливой улыбкой произнес лорд Грэйд.
Чувствуя себя оглушенной, растерянной и просто растоптанной, я протянула руку к серебряному кувшину, и услышала спокойное:
— Хэгра, рейш.
Одернула руку прежде, чем поняла, что он сказал. «Хэгра, рейш» — в переводе с ассара осторожно, горячее. Я так и замерла, потрясенно глядя на улыбающегося герцога, и его улыбка ширилась по мере того, как до меня доходило осознание ситуации.
— Итак, вы владеете наречием степных племен, — заключил оттон Грэйд. — Невероятно, но вот он, весьма удивительный факт.
— Вы! — я вскочила, позабыв обо всем кроме откровенного негодования.
Черные глаза герцога откровенно смеялись надо мной, в то время как голос был вполне вежлив и пристоен, разве что с нотками превосходства:
— А чего вы ожидали, Ариэлла? — он жестоко усмехнулся. — Я не мальчик, я взрослый опытный мужчина, и в силу должности и многих лет работы в области дипломатических переговоров, всегда четко реагирую на несоответствия. В случае с вами несоответствий оказалось слишком много, и я только начал последовательно проверять их. Сядьте!
Я опустилась на стул.
Герцог с улыбкой смотрел на меня. Рассматривал. Внимательно, изучающее, пристально. Взгляд его черных глаз скользил по овалу моего лица, замер на губах, и на какой-то миг мне показалось, что лорд затаил дыхание. В следующий миг он посмотрел прямо мне в глаза, спокойно, уверенно, властно.
