— Девочку отдай!
Не прокатило…
— Уважаемый, чего вам надобно? Не стыдно средь белого дня к приличной девушке приставать?
— Ребенка отдай. Это последнее предупреждение.
Стало страшно, очень-очень, но ребенка все равно не отдам! Бандиты, верно истолковав мой упрямый взгляд, недобро улыбнулись и двинулись на нас. И что мне было делать? Правильно — звать на помощь!
Почувствовав знакомое тепло, прокатившееся от груди к ладоням, создала бирюзовый шарик и подкинула вверх. Наверное, в момент броска рука у меня дрогнула, потому что шарик, вместо того, чтобы взмыть в небо, полетел прямиком в главаря. Попав аккурат по лбу, он взорвался разноцветным фейерверком, и мужик взвыл…
Орал он страшно громко, попутно ругаясь непонятными словами. Я же, испугавшись, создала еще один шарик и уже намеренно запустила в следующего бандита. Тот попытался было увернуться, но бирюзовая красота оказалась самонаводящейся, и теперь на улице раздавались уже два завывающих баса.
Третья попытка увенчалась-таки успехом и, взлетев в небо, взорвалась ослепительным фейерверком, осыпая всех блестками. И если на нас с малышкой они легли разноцветными песчинками, то на мужиках загорелись…
— По-моему, с моими потоками что-то перехимичили или перемагичили… — с удивлением глядя на катающихся по земле бандитов, сообщила малышке.
А ребенок, сжимая в ручках ткань моего сарафана, мелко трясся и еле-еле стоял на ногах. Подхватив девчушку на руки, прижала её к груди и стала быстро отходить к переулку. А там тридцать шагов до соседней улицы, где осталась Любава с могучим хозяином «Аленького цветочка». Они уж точно помогут.
— Ведьма! — неожиданно заорал один из мужиков, указывая на меня грязным пальцем.
— Ёжка! — буркнула в ответ, прибавляя скорости.
Бежать с ребенком на руках было тяжело, но сдаваться я не собиралась. Совсем чуть-чуть осталось…
Сильный рывок за косу заставил полететь назад. И угодила я аккурат в недружелюбные объятия дурно пахнущего разбойника. Одной рукой эта сволочь держала мою косу, а второй схватила за шею. От боли в первое мгновение даже в глазах потемнело, а руки ослабли. Хорошо, что маленькая сумела сориентироваться и спрыгнуть на землю.
— Тварь! — рыкнул мужик и, повернув к себе лицом, ударил.
Пелена боли застлала глаза, а в голове появился неприятный звон. Упав на землю, я схватилась за лицо и пропустила второй удар. Ногой по животу. Крик боли сдержать не удалось, равно как и магию, рвущуюся с рук. Не знаю, куда я попала, но звон в ушах перекрыл протяжный вой.
Почувствовав маленькие ладошки на своей щеке, постаралась отогнать темноту и подняться. Со второй попытки удалось, но боль в животе не дала нормально выпрямиться. Пришлось идти по стеночке, постоянно оглядываясь на бандитов. Десять шагов до поворота… Всего десять.
В очередной раз обернувшись, я всхлипнула и подтолкнула девочку к проему:
— Маленькая, беги в лавку «Аленький цветочек» и приведи помощь.
— А ты?
— А я тебя догоню. Ну же, беги!
И девочка побежала, спотыкаясь на каждом шагу. Я же развернулась лицом к озверевшему главарю с опаленной кожей. Жуткие волдыри покрывали лицо и шею, обещая стать безобразными ранами, но угрызений совести не было. Только злость на себя и свою слабость.
— Зря ты не убежала, ведьма, — прорычал мужик и замахнулся.
Да что ж он по лицу-то бьет, гад такой? И как бы ни хотела я казаться сильной, но крик сдержать не смогла. Некоторым нравится ощущать себя сильными, и добиваются они этого, избивая тех, кто не может им ничего противопоставить. Судя по тому, с каким наслаждением слушал мои всхлипы бандит, он относился именно к этому типу недочеловеков.
Желание отплатить разбойнику той же монетой зародилось в глубине души и знакомым теплом заструилось по венам. Очередной шарик сорвался с рук легко, самостоятельно взлетая ввысь и впиваясь в лицо бандита. Пока он кричал, я закрыла глаза и попыталась перевести дыхание. Надо подняться… хотя бы доползти до угла. Хоть как-нибудь дотянуть до прихода подмоги.
Когда крики мужчины стихли, я рискнула открыть один глаз. Второй, вероятно, успел заплыть, потому что болел и не слушался. В общем, открыла я глаз, и… дыхание перехватило: вместо здоровых и сильных мужиков на камнях лежал толстый слой пепла. Страшная серая масса лежала на том месте, где ранее стоял обожженный главарь, повторяя форму тела. Но вдруг налетевший ветерок подхватил эту пыль и низкой поземкой закружил по переулку.
— Не может быть… — испуганно прошептала я, чувствуя подкрадывающуюся истерику.
Потому что первой мыслью было — это я. Я убила их своими неправильными шариками, спалив дотла. Убийца… И лишь потом, мгновение спустя увидела странного человека, склонившегося над единственным выжившим бандитом. И мужик скулил, закрывая лицо руками.
— Кто?
Тихий голос, морозом проскальзывающий по коже. И невыносимое желание сбежать. Слишком уж странным был незнакомец, страшным…
— Н-не зна-а-аю, — провыл бандит.
— Действительно, не знаешь. Жаль…
Взмах руки, и от этого нападавшего тоже осталась лишь горстка пепла. И теперь все внимание незнакомца было сосредоточено на мне. Девочки, ну где же вы? Хотя, наверное, и хорошо, что не успели. Слишком уж силен странный человек. Или не человек вовсе?
Быстро преодолев разделяющее нас расстояние, он присел на корточки и осторожно ощупал мою голову, затем скользнул рукой на живот.
— Девочка?
— Не скажу…
— Кто-то из наемников успел за ней?
— Нет.
Кивнув, мужчина как-то облегченно выдохнул и наклонился ниже.
— Голова кружится? Тошнит?
— Да.
— Сколько видишь пальцев? — И мне под нос сунули руку.
— Шесть, — выдохнула я, убеждаясь, что этот мужчина не человек.
— Сотрясение… Сейчас я подниму тебя на руки. Если что-то заболит, сразу скажи.
— Хоро… Ой, живот…
— Сколько было ударов?
— Один, — сквозь зубы выдохнула я и прижалась к мужскому плечу.
— Пока не проведу обследование, обезболивающее тебе нельзя. Поэтому придется потерпеть, пока мы найдем Гелю, а затем переместимся в мой дом.
Я старалась терпеть, правда старалась, но было очень плохо. Мир плыл, перед глазами кружились черные точки, а холодный пот капельками стекал по лицу. Каждый шаг мужчины отдавался болью в теле. Кажется, я плакала, но поняла это только тогда, когда соленые капли попали в разбитую губу.
— Яника!
А вот и подмога, только немного запоздалая…
— Лир Кассиан? — удивленный голос Любавы. — Что происходит?
