— Дона-а-атос…и ты здесь! А я думаю, что это так мертвечиной-то воняет…
С этими словами она выудила из привешенного к поясу кожаного кошеля кисет и трубку.
— И я тебя рад видеть, — промолвил из своего угла некромант.
Ответом ему было фырканье и клуб дыма, выпущенный к потолку. Майрико неодобрительно покачала головой, за что тут же услышала сочувствующее:
— Дым мешает? Ты ж моя золотая. Запихай себе что ли липового цвета в нос или подорожник, авось полегчает.
— Бьерга, — возвысил голос Нэд, — тут все знают, что язык у тебя без костей, но все же и его попридержать иногда надо.
— А то что? Вырвешь? — усмехнулась женщина и закинула ногу на ногу. — И кто тогда тебе будет говорить, что ты старый пень?
— Бьерга! — в голосе главы Цитадели зазвенела сталь. — Не забывайся.
— Что ты, как я могу, — в неискреннем раскаянье опустила женщина глаза.
Нэд устало вздохнул:
— Почему ты опоздала?
Собеседница вскинулась и даже отвела руку с трубкой от лица.
— Мне по дороге погост один попался. Ну просто не могла мимо пройти. Столько там упырей копошилось, что любо-дорого поглядеть — молодые, ретивые! — и, сверкнув глазами, Бьерга снова сделала глубокую затяжку.
Нэд обеспокоенно оглядел женщину, ища следы ран, и лишь убедившись, что опасения оказались напрасными, облегченно выдохнул. Откинувшись спиной к неровной каменной стене, смотритель Цитадели вопросительно посмотрел на изуродованного целителя. Тот, зная, о чем хотят его спросить, поднялся, и ответил:
— Я привез двоих. Близнецы. Один точно будет магом, а второй… надеюсь, целителем. Рано пока говорить.
После него так же вставали и рассказывали о плодах своих поисков другие маги. И, слушая их, глава крепости хмурился. Потому что Ихтор оказался самым удачливым!
Настала очередь Майрико, все это время безмолвно сидевшей на мягких шкурах.
— Я нашла одну. Целительницу, — просто ответила она и, подумав, добавила: — Думаю, со временем она станет креффом.
— Столь сильный Дар? — подался вперед Нэд.
— Да, — последовал твердый ответ. — Дар велик. Он превосходит мой собственный. Да и умения кое-какие у девочки есть, знахарка деревенская ее научила всему, что умела сама.
— Значит через пять весен у нас точно будет новый крефф от целителей, — удовлетворенно сказал Глава.
— Если не сгорит или не наблудит, — заметила из своего угла Бьерга.
— Эта не наблудит, — негромко произнес Ихтор.
— Ой, да сколько их таких было, — отмахнулась от него колдунья. — Ладно, это все мелочи. Главное, чтобы выдержки девке хватило. Не все могут принять свою судьбу, — глядя в глаза Майрико, твердо произнесла колдунья.
Крефф целителей опустила глаза, соглашаясь.
— Клесх, что у тебя? — тем временем повернулся Нэд к наставнику Лесаны.
Тот стоял, прислонившись плечом к стене.
— Девка, из деревенских. Дар есть, но в ход она его пускала всего дважды, да и сама не поняла, что к чему. Выйдет из нее толк или нет, говорить пока рано, — равнодушно подытожил он.
— Девка? Парней-то что — не было? — подал голос Донатос.
— По силе равных ей — не встретил, а тащить в Цитадель всякую шушеру не стану, — спокойно отозвался Клесх.
Глава перевел взгляд на некроманта. Тот, не поднимаясь, буркнул:
— Один. Парень. На что годен — потом узнаю.
— Бьерга?
— Никого, — отозвалась колдунья и выбила прогоревшую трубку о каблук сапога.
— Однако второй год порожняком возвращаешься. Умения подрастеряла? — растянул бескровные губы в усмешке Донатос.
— Так лучше никого на убой не волочь, чем всякую мелочевку подбирать. Видела я крепыша, которого ты привез. Дай Светлые боги ему до зимы дожить, — от души пожелала Бьерга.
— И все же, почему ты опять ни с чем? — поддержал некроманта Глава.
Женщина устало прикрыла глаза. Несколько мгновений помолчала, а потом встала и, глядя поверх головы Нэда, отчеканила:
— Потому что с каждым годом рождающихся с Даром все меньше и меньше, а про то, какой этот Дар слабенький, ты и так знаешь. Знаешь и как дается наука, и сколькие из послушников доживают до пятой весны. А еще знаешь, что вот уже четыре года никто так и не стал креффом. Да, на нас на всех по ушату крови и живых, и мертвых, но я не хочу тащить на верную смерть ни на что не годных детей. Получается, мы сеем боль, чтобы пожинать страдания. Это тупик. В Цитадели должны учить, а не убивать!
Нэд, слушая эту гневную речь, ни на миг не изменился в лице и напомнил, едва собеседница смолкла:
— А ты не забыла, сколько стало Ходящих В Ночи? Не забыла, как растет их сила и кто теперь среди них? А у нас каждый год учеников все меньше и меньше. Скоро не деревни, города целые сжирать начнут, и что ты скажешь тем, кто выживет? Что под старость стала жалостлива и полюбила детей?
— Не скажу, — ровно отозвалась колдунья. — Бесталанные дураки делу не помогут. Мы теперь самых сильных отбирать должны! Вон, как Майрико нашла. Что за слабость у вас тащить в Цитадель боевое мясо, которое поляжет, едва за стены выйдет без охраны!
— А что ты предлагаешь? — вскинулся Ихтор. — Пять лет — и ни одного креффа! Посмотри, Клесх из всех — последний! И самый молодой! Раньше не допускали в креффат таких зеленых, а он начал учить с двадцати лет. Сейчас ему двадцать восемь, то есть по-хорошему он должен был бы начать заниматься наставничеством только через семь лет. А он уже выпустил несколько поколений магов! Нам нужны все, даже те, в ком Дар едва теплится!
— Я не согласен, — подал голос Клесх. — Какой смысл тащить сюда десятки дурней, если их все равно некому учить?
Целитель повернулся к магу:
— Если их сюда не тащить, то очень скоро мы останемся тут в одиночестве. А люди за стенами — без защиты.
— Ладно, будет уже вам. Раскудахтались, спасители мира, — досадливо поморщилась Бьерга. — Что ни говори, Нэд, но надо действовать. Если и дальше так пойдет, лет через семь из Цитадели не выйдет ни одного мага, только каменоломни все трупами завалим.
Креффы замолчали. Колдунья была права, а с правотой сложно спорить, особенно, когда ты ее признаешь и понимаешь. С каждым годом все меньше удавалось отыскать детей с сильным Даром, как будто прогорел костер той Силы, что питала людские души. Словно захватили остывающее кострище мертвяки и тянут свои жадные лапища к тому, что должно принадлежать живым людям.
От слов креффов у Нэда заныло сердце. Прошлый год всего четыре полные тройки вышли из стен Цитадели, да еще пять не самых сильных боевиков и два некроманта. Зато новых Гнезд появилось — не сосчитать! Как и не сосчитать нечисти и нежити.
