– Да. А ты, очевидно, хорошо управляешься с пилой.
– Лучше верь в это,– усмехнулась она, указывая на отверстие. – Как тебе нравится мой интерьер?
– Ты не сидела без дела.
– Молотки рулят, что я могу сказать?
– Я готов к новой доске, – прокричал Ви из соседнего помещения.
– Она тоже готова.
На вошедшем Ви был одет пояс для инструментов с молотком и несколькими долотами. Подойдя к своей женщине, он сказал:
– Привет, Зед. Как нога?
– Будет намного лучше, как только док Джейн снимает эту штуковину. – Кивком Зед указал на противоположенную стену. – Черт, вы, ребята, делаете успехи.
– Да, мы должны позаботиться о раме сегодня вечером.
Док Джейн протянула супругу доску и быстро поцеловала его – при прикосновении лицо обрело отчетливые формы.
– Я сейчас вернусь. Только сниму гипс.
– Не торопись. – Ви кивнул Зейдисту. – Ты хорошо выглядишь. Я рад.
– Твоя женщина – волшебница.
– Это точно.
– Хорошо, хватит чесать за ушком у эго, мальчики. – Она улыбнулась и снова поцеловала своего возлюбленного. – Пошли Зед. Давай сделаем это.
Она развернулась, и глаза Ви проследили за движениями ее тела… это, несомненно, означало, что, как только Зейдист перестанет надоедать им, они начнут трудиться не только над новой клиникой.
Док Джейн и Зед прошли в кабинет физиотерапии, и он запрыгнул на каталку.
– Я тут подумал, что, вероятно, ты бы хотела испробовать на мне ту циркулярную пилу?
– Не. У тебя в роду уже есть кое-кто без ноги. Двое – это уже слишком. – Она мягко улыбнулась. – Боли?
– Не-а.
Она подкатила передвижной рентгеновский аппарат.
– Положи ногу наверх – идеально. Спасибо.
Она снова подошла к нему, принеся просвинцованное покрывало, и он, взяв его, положил на себя.
– Могу я кое-что спросить? – поинтересовался он.
– Ага. Только подожди, пока я закончу.
Она включила рентгеновский излучатель и сделала снимок – в комнате прозвучал короткий жужжащий хлопок. Посмотрев на экран компьютера, расположенного напротив, она сказала:
– На бок, пожалуйста.
Он передвинулся, и она повернула его ногу другой стороной. После очередного непродолжительного жужжания и проверки монитора она сказала:
– Окей, можешь сесть. Нога выглядит замечательно, так что я собираюсь избавиться от этой выдающейся штукатурной работы, которую сама же и делала.
Она протянула ему одеяло и отвернулась, пока он снимал свои кожаные штаны. Затем она взяла пилу из нержавеющей стали и начала обрабатывать его гипс.
– Так что за вопрос? – спросила она, перекрикивая жужжание пилы.
Зед потер метку раба на запястье, потом протянул его, показывая ей.
– Ты, правда, думаешь, что я смогу удалить это?
Не выключая пилу, Джейн остановилась, несомненно, обдумывая не только медицинскую, но и личную точку зрения. У нее вырвался какой-то звук, что типа резкого «ха», а потом она быстро закончила разрезать гипс.
– Хочешь вымыть ногу? – спросила она, протягивая ему влажную мочалку.
– Да. Спасибо.
Он быстро закончил приводить себя в порядок, и она дала ему то, чем можно было вытереться.
– Не возражаешь, если я взгляну на кожу поближе? – спросила она, кивком указывая на запястье.
Он покачал головой, и она склонилась к его руке.
– С людской кожи татуировки лазером удаляются почти так же. У меня здесь нет нужного оборудования, но, если ты мне поможешь, у меня есть идея, как это можно устроить. И кто может сделать это для тебя.
Он уставился на черные метки и вспомнил, как маленькая ручка его дочери касалась плотных темных чернил.
– Я думаю... да, я думаю, что хочу попробовать.
***
Проснувшись и потянувшись в супружеской постели, Бэлла поняла, что чувствует себя так, словно провела целый месяц на отдыхе. Ее тело наполнилось свежестью, силой... ну и в определенных местах ощущалась боль. Несмотря на душ, который она приняла чуть раньше, запах Зейдиста оставался на ее теле, завершая идеальную картину.
Суда по часам, стоявшим на прикроватном столике, она отключилась часа на два, так что Бэлла поднялась, надела халат и, почистив зубы, подумала о том, чтобы нужно было бы проверить Наллу и, может быть, перехватить чего-нибудь на кухне. Она уже направилась к детской, когда в дверях появился Зейдист.
При виде него она не удержала радостной улыбки.
– Гипс сняли.
– Ммм–хммм... иди сюда, женщина.
Он подошел к ней, обхватил руками и потянул назад так, что ей пришлось схватить его за плечи, чтобы устоять на ногах. Он целовал ее долго, медленно, потираясь бедрами о ее ноги, прижимаясь к ней напряженной плотью.
– Я скучал по тебе, – проурчал он, прикасаясь к ее горлу.
– Но мы были вместе только два часа...
Его язык, скользнувший в ее рот, заставил ее замолчать, этой цели служили и ладони, в конце концов, обхватившие попку. Он поднес ее к одному из подоконников, и, посадив, расстегнул ширинку...
– О, Боже, – застонала она, улыбаясь.
Вот это... это был мужчина, которого она знала и любила. Всегда голодный. Всегда жаждущий близости. Когда он начал медленно двигаться внутри нее, она вспомнила начало их отношений, вспомнила, что было после того, как он, наконец, открылся ей. Ее поразила его потребность быть ближе: во время еды, или когда они зависали с Братством, или днем, когда спали. Словно он компенсировал века, проведенные без единого теплого, заботливого прикосновения.
Бэлла обвила руками его шею и прижалась щекой к уху – его по-детски мягкие короткие волосы ласкали ее лицо, пока он двигался.
– Мне понадобиться... твоя помощь, – сказал он, подаваясь вперед и выскальзывая назад.
– Все что угодно... только не останавливайся...
– И... не... мечтай... – Остальные слова потонули в разбушевавшемся море секса. – О, Боже... Бэлла!
Когда все кончилось, он слегка отодвинулся назад – цитриновые глаза искрились как шампанское.
– Кстати... привет. Забыл поздороваться, когда вошел.
– О, думаю, ты поприветствовал меня просто замечательно, спасибо тебе большое. – Она поцеловала его в губы. – Теперь... помощь?
– Давай тебя вымоем, – протянул он: огонек в его желтых глазах намекал, что купание может привести к еще большему беспорядку.
Что, конечно, и случилось.
Когда они оба насытились, она, как раз приняв свой третий душ, надела халат и начала вытирать полотенцем волосы.
– Ну так в чем тебе нужна моя помощь?
Зед облокотился на мраморную тумбу рядом с раковинами, и провел ладонью по коротко стриженному черепу, став совершенно серьезным.
