От слов дракона мне стало почему-то невероятно больно. Он просил свою любимую вернуть меня ему только для того, чтобы, я ему родила детей. Престолонаследников. Не более, любить, он меня не будет. Уважать, за то, что подарю ему малышей, да, но не любить. В его голове и сердце навечно засела эта Даная. А значит, все те жаркие взгляды, что он кидал на меня сегодня, не более чем игра, чтобы расположить меня к себе поскорее.
Даже в постели нас всегда будет трое. Это очевидно. А мне при том, о Михале думать нельзя, дракон улавливает мои мысли о нем, и они выводят его из себя. На ложе и в купальне, дракон очень ясно дал это понять.
И как мне с этим жить? Как смириться? Третий лишний, что постоянно в голове. Это много хуже, чем наложницы от случая к случаю!
Нет, Даная! Не вытаскивай меня отсюда! Даже не пытайся! Смириться с тобой в супружеской постели, я не смогу.
— Ну, так сделай так, чтобы там была лишь ты! Все в твоих руках! На эту жизнь, он твой! — услышала я вкрадчиво мягкий, женский голос в голове. — А по человеческим меркам, она у вас будет очень и очень длинной. Поверь, что мне нет никакой радости, оттого что он там по мне страдает. Заставь его забыться.
— Какая точная формулировка — не забыть, а именно забыться. На время, — горько усмехнулась я. — Ты же знаешь, что это невозможно! Ты часть его души! Ему больно! Душевно он неполноценен без тебя и это не исправишь.
— Ничего невозможного нет, поверь! Силу женского обаяния, а также строптивости и ласки, еще никто не отменял. Он, в конце концов, всего лишь мужчина. Ты интуитивно должна понимать, как с ним справится.
Голос драконицы был настолько вкрадчивым, что мне все время казалось, что она насмехается надо мной. Но огонь перестал реветь и обжигать, хотя языки его пламени по — прежнему были выше меня, раза в полтора.
— Да я и не хочу! Я не люблю его, — честно призналась я.
— Но он ведь тебе интересен и притягателен как мужчина, ни так ли?
Отрицать очевидное я не могла, но списывала все для себя на его драконий магнетизм и потому просто промолчала.
— А с этого любовь и зарождается. — продолжила невидимая душа драконицы. — К тому же, дело не только в деторождение. Ты должна помочь ему спасти его мир. Предатели с ним рядом, но он их не видит ослепленный своей привязанностью. Его жизнь в опасности.
— Да что мне за дело до жизни нелюбимого и чужого мира? Своих близких я уже никогда не увижу. Чем скорее Огнеяр умрет, тем быстрее вы воссоединитесь.
— Драконов осталось очень мало, Веда. Мы хранители порядка и благоденствия в мирах. Каждая ветка нашего рода, бесценна! Если его можно продолжить, то пренебрегать этим нельзя. Тебе выпала великая честь. И никогда не говори, никогда! К тому же, опасность осталась и в Заполье. Парочка бестелесных ускользнула. Они сразу попытаются захватить разум князя, а потом, с его помощью, снова откроют портал.
— Безтелесные могут подселяться в людей?
— При крайней необходимости.
— Как мне помочь родным?
— Сначала найти предателей здесь. Потом все поймешь.
— Шантаж — дело драконов не достойное!
— Всего лишь борюсь за своих любимых, как могу!
— О, да! Почем мне знать, что ты не врешь про моих близких?
— Души, а тем более души драконов, лгать не могут. Даже во благо.
Глава 17
И снова был полет по белому искрившемуся свету, а потом, я открыла глаза и закашлялась от сильного першения в горле.
Чьи-то сильные руки помогли присесть и придерживали, пока я сгибалась в три погибели в напрасных попытках дышать
Перед глазами плыли цветные круги, кашель отдавался в голове взрывами боли, а вскоре, во рту я снова почувствовала вкус крови, и он привел меня в ужас.
Меня обуял невыносимый жар, от невозможности вздохнуть меня выгибало дугой.
— Раскройте окна! Немедленно! — рявкнул Огнеяр.
— Она задохнется от холода! — возразил другой мужской голос.
— Быстро! — и уже ласково; — Дыши Веда! Дыши! Прими мой огонь! Не борись с ним! Просто прими!
Помещение заполнил холод, оглушающие порывы ветра действительно охладили мой жар в груди. Я отчаянно хватала губами охлаждающий ветер, и жгущее першение в горле прошло. С тяжелыми хрипами, но я дышала. Вспышки и круги перед глазами исчезли. Я старалась сосредоточиться на каждом своем вздохе, чтобы выровнять дыхание. С каждым вздохом становилось все легче, ушел шум из головы и ушей. Картинка перед глазами стала четче. Я уже понимала, где нахожусь.
В покоях повелителя. Он сидит на кровати рядом, держит меня за руку, и я чувствую, как от него ко мне, плотным потоком бежит будоражащая кровь сила.
Глаза дракона полны тревоги, но на губах была ободряющая улыбка.
— Ты умница! Ты справилась!
Даная твоя справилась! Так и хотелось сказать, но сдержалась. В комнате мы не одни, да и вряд ли упоминание драконицы, вообще уместно, когда-либо. Она и без того всегда с нами будет.
— Что это было? — тихо спросила я.
— Ты справилась. Ты приняла мой огонь. Ты смогла, — в глазах дракона сияло нечто похожее на восторг.
— Ты дал мне свою кровь? — удивлению моему не было придела.
— Да, иначе не было выхода. Ты и так была уже практически мертва. То, что вернулась — очередная милость богов, не иначе.
О! Не скромничай! Ты прекрасно знаешь, чья это была милость! — подумала с горькой усмешкой, — хотя, если она для тебя на уровне богов, то может и так.
— Ты покорила в себе мой огонь, Веда! — дракон поцеловал мою руку, и меня снова кинуло в жар, от прикосновений его губ и обжигающего взгляда.
Так, спокойно Марта! Не позволяй себя обмануть! Ты же все прекрасно слышала.
— Ах, это был твой огонь! А мне чудилось, что я в адовом пламени кручусь. Покорила. Не без помощи Данаи, опять же.
— Ну, практически так оно и есть. Нам самим иногда с ним очень сложно справляться, а о людях и говорить нечего, — к ложу подошел тот самый мужчина, что подносил нам кубки и слегка мне поклонился. — Я Гурат.
— Наш младший брат, — пояснил муж. — А это, — указал рукой левее, — на черноволосого мужчину чуть постарше, средний брат, Варун,
— Здравия и благоденствия вам госпожа, — мужчина поклонился мне, даже без тени улыбки, словно, то, что я выжила, ему не в радость.
Мне сразу вспомнились слова Данаи:
Предатели с ним рядом, но он их не видит ослепленный своей привязанностью. Его жизнь в опасности.
— Идем, брат. Оповестим всех о благополучном исходе и распорядимся на счет пира. Брат, — Варун поклонился Огнеяру, тот в ответ кивнул.
— Идите!
— Как ты себя чувствуешь? — спросил муж, когда дверь за его братьями закрылась.
Я смотрела на него очень внимательно и не могла не отметить, что он вновь стал таким, каким был и в наших землях, кожа впала, посерела, он, словно сильно похудел очень резко. Неужели так много сил мне отдал? Будет любопытно понаблюдать, как быстро он восстановится.
— Все хорошо, — ответила я чистую правду, меня уже ничего не беспокоило кроме учащенного сердцебиения и легкого головокружения. — Что со мной случилось? Меня пытались убить?
— Тебе не о чем больше волноваться. Я разыщу виновного, сегодня же! — судя по воинственному выражению глаз и сжатым кулакам, муж был полон воинственной решимости.
— Не думаю. А если и найдешь, то заказчика не узнаешь, или не поверишь.
— Ты о чем? — дракон мгновенно напрягся
— Подумай, кому выгодна моя смерть? А точнее, чтобы у тебя не было наследников? Кому в этом случае, после твоей смерти, перейдет венец владыки?
Дракон задумался, напрягся и резко замотал головой.
— Нет. Исключено! У Варуна есть свой мир, свои обязанности. У Гурата, так же. Более того, у каждого из нас свои предназначения по роду, свой путь. И выполнить его друг за друга, мы не можем! Я не говорю уж о том, что мы древнейшие из душ и все отрицательные чувства, типа зависти и корысти, давно пережили! Делить нам нечего! И если уж и завидовать, то я им должен. Тому, например, что у них давно семьи и дети. Полная чаша.
