Кусты тревожно зашуршали. Еще одна шишка пролетела над головой, но Айла, не оглядываясь, ушла в дом. Спина и правда болела, но она едва ли это замечала. Интерес маленьких оборотней взбудоражил. Как же, оказывается, важно внимание! Хотя бы детей… Ей думалось, что всеобщее презрение не трогает сердце, но все же она ошиблась. И теперь с души словно сняли маленькую частичку груза. И сказка рождалась в голове, обрастая новыми подробностями и приключениями.
Рассеянная и полная новых идей, она едва ли обратила внимание на полный коробок свежего меда и лукошко спелых ягод лесной малины, что принес Кайрон. Светло-жёлтые соты источали дурманящий запах, а ягоды истекали соком, но Айле было не до сладкого. Новый поворот сюжета захватил настолько, что она не обращала внимания на происходящее вокруг. Может, сделать дракона заколдованным злой колдуньей? Или влюбить девушку в чудовище, и пусть светлое чувство разобьёт чары? Нет, слишком по-девчачьи. Смотреть на человечку прибежали наверняка мальчишки…
Между лопаток ткнул палец. От неожиданности Айла подпрыгнула и зашипела от боли. В самый синяк попал! Кайрон отозвался рыком.
— Кто удар-р-рил?
— Никто, — просипела, бочком отодвигаясь от наступающего мужчины. Как понял?! За рубашкой ведь ничего не видно и на шее нет пятен!
— Не лги!
Айла споткнулась об стул, и, если бы не крепкая рука, перехватившая ее за локоть, расквасить ей ещё и нос.
— Не лгу!
От фальши в собственном голосе продрал озноб. Прищурив потемневшие глаза, мужчина шумно потянул носом, а потом одним рывком опрокинул ее на кровать!
— А-а-а! — заверещал Айла.
Придавленная крепкой рукой, она барахталась на животе, пока варвар задирал ей рубашку!
— Мелкие демонята, — сквозь зубы выдохнул Кайрон. Айла затихла, настороженно прислушиваясь к невесомым прикосновениям. Он трогал ее спину, словно касался открытых ран, а не синяков. Едва заметно. Осторожно. — Получат ровно столько же.
— Нет! Не надо! — она опять заерзала, но широкая ладонь прочно лежала на шее.
— Их поведение недопустимо!
— Они дети! А я… — Айла осеклась. А она — человек. И если взрослый может сдержать неприязнь, то ребенок искренен в своей нелюбви. — Не трогай их. Пожалуйста…
Он молчал долго. Крупные пальцы ощупывали ее спину, а ладонь с шеи пропала, давая свободу. Но Айла не шевелилась. Она, правда, не считала малышей виноватыми. Если бы люди среди оборотней были делом обычным, то да, первая же и поймала бы маленьких задир и отвела на воспитание к родителям, без стеснения жалуясь и требуя справедливости. А так…
— Услуга за услугу, — неожиданно произнес оборотень. Айла неопределенно замычала. Где-то тут скрывался подвох, — или щенки будут наказаны.
— Я согласна!
— Хорошо…
И опять тишина. Что все?! Больше никаких условий? Но оборотень решил приберечь свое желание до лучших времён. В сердце запоздало всколыхнулась былая паника — он может потребовать лечь под него, но на этот раз множество сомнений смыли зачатки пугающих мыслей. За все эти дни мужчина не тронул ее.
— … А пока нужно тебя полечить.
Голос оборотня просел, обретая хриплость и тягучесть. Айла не успела охнуть, а по ее спине уже скользил широкий, сильный язык.
Глава 15
— … Он, э-э-э, поднял меч… то есть нож… И как закричит «Сразись со мной, чудище лес… в смысле — страшный, ужасный дракон!»
Около плеча пролетела шишка. Айла бросила кукол на землю и со стоном уткнулась в ладони. Выступай она в таверне, сейчас в нее бы летели не парочка сосновых шишек, а несколько дюжин помидоров и тухлых яиц.
Зарывшись пальцами в короткие пряди, она бездумно рассматривала траву под ногами. А все из-за вчерашнего… лечения! Варвар просто ее облизал! Всю от поясницы до плеч а она и пикнуть не посмела! Лежала, как тряпка, кусая губы и старательно избегая ощущения, что дикие повадки оборотня кажутся не такими уж дикими. И это глубокое ворчание, дрожью отдающее в груди…
Он по-прежнему пугал ее. Своим ростом, мощью, громким голосом, порывистыми движениями и грубыми манерами. Но этот испуг стал каким-то… странным. И как будто не совсем испугом. Смятением? Пожалуй, так. А тело так и покалывало от неправильного, настырного желания вновь поднырнуть под его руку. Прижаться к широкой груди и снова окунуться в ощущение полной защиты…
Злясь на собственные извращённые мысли, она, тем не менее, ничего не могла с ними поделать! И спина больше не болела. Он в прямом смысле зализал все ее синяки! Видите ли у оборотней целебная слюна! Ох, с ножом ей стоит быть как можно аккуратней. А то опять «лечить» вздумает…
— Тар убил дракона?
Айла покачнулась на пеньке. Стараясь не спугнуть, медленно повернулась и встретилась взглядом с двумя парами больших, серо-голубых глаз.
Оба волчонка, не старше трех-пяти лет, стояли довольно далеко и готовы были броситься наутек. Но любопытство — слишком коварное чувство.
— Не простой это был дракон. Сильный и свирепый, — девушка осторожно нащупала куколок, внимательно отслеживая малейшее движение детей, — он пугал своим видом даже бездушные камни. Своим рыком соперничал с грохотом шторма и горных лавин. Огнем мог уничтожить самое глубокое озеро! А еще… умел говорить.
Маленькие ротики приоткрылись. Волчата качнулись вперёд, зачарованно разглядывая кукол в ее руках.
— Говорить?! — выдохнул оба.
— Да, — серьезно подтвердила Айла, — но из-за того, что был он такой страшный и опасный, никто не желал его слушать. И все сразу хотели обидеть, кидаясь на него то с ножом, то с копьями…
— Он украл самку!
— Поделом ему!
Видеть, как волчата дружно сжимают кулачки, было смешно. Но Айла сделала печальное лицо.
— Украл. А все потому, что однажды старая шаманка сказала ему такие слова: «Только самый бесстрашный воин сумеет разбить твое проклятье, которое не даёт тебе снова стать че… мужчиной». Вот дракон и воровал прекрасных… м-м-м… самок, чтобы узнать — у кого же хватит смелости вступить с ним в бой и не убежать?
— О-о-о, — хором ответили дети. — Дальше!
***
Нежный и ласковый, будто свет луны, ее голос звучал то перекатами прозрачных ручьев, то тревожной песнью испуганных птиц. Очаровывал и плел в воздухе невидимые, но все равно яркие картины. Щенки слушали ее, как зачарованные, и он сам смирно лежал под поваленным деревом, жадно ловя каждое слово немудренной сказки.
Волк осторожно приподнял морду, вдыхая сладкий аромат пары. С каждым днем он сводил с ума все сильнее. Обретал власть над зверем, дурманил разум, не оставляя ничего, кроме бьющихся в агонии инстинктов. Желания, выжигающего в крови одно лишь животное «Хочу»
Щенки засмеялись, а зверь беззвучно заскулил, дергаясь вперед. С ними она ласкова! Протягивает руки, очаровывая нежной песней сладкоголосой иволги. Манит к себе, желая сблизиться и найти в них опору. А на него не смотрит! Каждый раз отходит в сторону и отворачивается, не желая принимать их парность. Вся замирает, стоит просто пройтись ближе, и вечером засыпает на самом краешке постели, рискуя упасть во сне. И вся дичь, что он так упорно выслеживает, остаётся без внимания. Ее не заинтересовал ширшол! А ведь люди так падки на мягкий серый мех…
Сказка закончилась, и мир снова наполнился шумом ветра и скрипом могучих деревьев. Щенки убежали, оставляя самочку в одиночестве. Волк не стал их догонять, хотя клыки чесались схватить мелочь за шкирку и несколько раз хорошенько встряхнуть, а потом вызвать на дуэль их отцов. Спина его пары выглядела ужасно! Нежная кожа вся в темных пятнах синяков. Он заметил, как самочка морщит свой носик всякий раз, стоит ей прислонится к чему-нибудь. А уж когда увидел причину…
Волк зарычал и выбрался из своего укрытия. Айла задумчиво смотрела в сторону, где скрылись щенки, и не заметила его приближения. На полных губах играла слабая улыбка. А ведь ей нравятся дети… По шкуре пробежалась теплая волна, взъерошив шерсть и делая его похожим на меховой шар. Это было неожиданно! Самка тяготела к молодняку, что не могло оставлять зверя и мужчину равнодушными. Нежно ворковала свои сказки и так горячо просила не трогать щенков. И в темных глазах он не видел и капли обиды на некрасивое поведение детенышей!
