— Б-благодарю, — просипел Андрис Тафт, оттягивая узел шейного платка полными пальцами и глядя на графа Баррингтона так, как тот и хотел: со смесью ненависти и страха.
Да, Грегори понимал, что силой уважения не добиться. Но эти люди, сидящие вместе с ним в кабинете и спокойно обсуждающие погибших, и не должны были его уважать. К ругху их хорошее отношение.
Они обязаны слушать его!
— Продолжим разговор. — Оскалившись, Грег отстранился от бургомистра и лениво подошел к собственному креслу во главе стола, чтобы на этот раз пристально взглянуть на кэпира Рэдиса.
Тот подобрался, хотел что-то сказать. Грег его опередил:
— Дон Рэдис. Три года в должности кэпира. Это мало или много? Для вас много. Если не можете организовать работу среди собственных подчиненных, я вас отстраню.
— Но у меня действительно нет людей! — Ноздри кэпира раздулись, руки сжались в кулаки.
— Всего двадцать стражников на весь город!
— А руководящий состав вы считаете? — уточнил Грег, немного склонив голову.
— Что? В каком смысле?
— Сколько человек служит у вас? Всего.
— Двадцать шесть.
— Я просил отправить на дежурство шестерых.
— Да, но...
— Сегодня вы лично посетите трущобы. — Грегори уперся ладонями в стол, чуть подавшись вперед и уточняя: — Можете идти один. Вы производите впечатление уверенного в себе человека. Можете взять сопровождение, если все же найдете свободных парней. Но предупреждаю, кэпир, если в ваше дежурство от лап зверя погибнет хоть один человек, вы ответите за его жизнь лично.
— Вы!.. — Кэпир вскочил с кресла, но упал туда вновь, повинуясь темной силе.
Грегу достаточно было взмахнуть рукой и сказать два слова. Тьма бесновалась в нем, требуя большего, пытаясь вырваться на волю, подчинить, поработить, заставить! Кончики пальцев жгло от желания отпустить силу. Глаза заволокло сиреневой пеленой.
Пользоваться заклинаниями тьмы Грег не любил, но в этот момент одно из них было необходимо.
Иногда люди нуждаются в том, чтобы увидеть большее зло, ощутить его на себе, испугаться до дрожи. Так нужно, чтобы позволить им встряхнуться, переоценить свои слова и поступки и сделать правильные выводы. Вдавливая тело кэпира в кресло, наблюдая за тем, как расширяются от ужаса его зрачки, как открывается в беззвучном крике рот, Грегори искренне надеялся, что мистер Рэдис выводы делать умеет.
— Ва... ше... си...я... — прохрипел кэпир, закатывая глаза.
Жизненные силы покидали кэпира.
Пришлось отпустить.
Тьма отступала нехотя, сворачивалась тугими кольцами в воздухе, разметала бумаги на столе, рассыпалась тысячей темно-фиолетовых искр.
Мистер Рэдис кашлял, сипел, хватался за шею, тряс головой.
Грегори тем временем снял с себя сюртук, аккуратно повесил его на спинку кресла и критически осмотрел остальных присутствующих, вкрадчиво попросив:
— Друзья мои, давайте будем жить дружно? Сейчас я повторю еще раз все, что уже пытался до вас донести, а вы начнете выполнять свою работу как положено. Договорились?
Глава 5. И новое действующее лицо
Спустя час Грег покидал административное здание в нанятом экипаже, распорядившись отвезти его домой. Он собирался совсем немного перевести дух, переодеться и вернуться для нового, расширенного, заседания, о котором они с советом успели договориться.
Рагос нуждался в радикальных переменах, и тянуть с ними Грег не мог — на кону ежедневно стояли жизни людей.
Экипаж трясло по ухабам. Граф прикрыл глаза, задумчиво постукивая по переносице указательным пальцем и размышляя на тему того, что делать с пресловутым районом трущоб. Уж насколько серым и ущербным ему казался Рагос, но северная часть города, в которой ютилось несколько особо отвратных кварталов, переплюнула все самые смелые и жуткие представления.
Низкие одно- и двухэтажные домики там покосились, опираясь друг на друга, как сильно выпившие приятели. Улочки трущоб настолько узкие, что трое человек с трудом могут разминуться. Всюду грязь, от канав разит испражнениями, а люди там живут из тех, кому терять уже нечего. Патрули захаживают в трущобы редко, по большей части приезжая лишь по заявлению о серьезных увечьях, погромах и убийствах.
Но страшнее всего даже не это. Страшнее попустительство и безразличие власть имущих
— всем плевать на тех, кто застрял в трущобах. Их оставили вариться в собственном соку, не забывая при этом облагать налогами в пользу его величества...
Экипаж особенно сильно тряхнуло, и Грег витиевато выругался, вцепившись в ручку двери. Дорога даже в центре Рагоса поражала в плохом смысле этого слова. Графа качало из стороны в сторону, от чего он не мог сосредоточиться, а злость в нем лишь нарастала, грозя вот-вот выплеснуться на ни в чем не повинного кучера.
Грегори отодвинул занавеску от окна, пытливо всматриваясь в строения, мимо которых несся экипаж. Двухэтажные многоквартирные дома, гостиный двор, несколько торговых лавок, проулок, ведущий к рынку, снова дома и ресторан “Золотая улитка”... Последний принадлежал бургомистру и выгодно отличался на фоне остальных зданий.
Грег хмурился, с трудом понимая, как бывший наместник допустил подобное в своем городе? Уважаемый ведь был человек, магистр, маг первой степени дара! Роджер Браун, так его звали. Больше двадцати лет назад именно он преподавал нынешнему королю Вигороса теоретическую и практическую магию, став тому наставником и, в какой-то мере, другом. Его величество ценил магистра Брауна, восхищался талантом и, как только наставнику стало тяжело преподавать, сам определил того в Рагос — цветущий городок на севере страны.
На какое-то время обзор Грегу загородил экипаж, проезжающий мимо. Взгляд графа лениво скользнул по транспорту, уловив нечто, заставившее отвлечься от мыслей о бывшем наместнике. Грегу показалось, что в окне мелькнуло знакомое до боли лицо. Именно до боли. Потому что даже мысль о Джейд Дэвис вызывало чувство оскомины на зубах. Эта девушка пугала его своим нездоровым энтузиазмом и колючим нравом. Хорошо, что он популярно ей объяснил, чтобы держалась подальше.
Благо долго думать о лекарке не пришлось — кучер резво завернул к особняку, сбавил ход и вскоре остановился.
Граф вылетел наружу, чувствуя, что как никогда нуждается в уединении. Он не хотел видеть ни души, не хотел слышать абсолютно никого. Ему нужен был покой хотя бы на четверть часа! Немедленно.
— Ваше сият... — начал было спешащий навстречу дворецкий, как только Грегори ворвался в дом, переданный ему по наследству от бывшего наместника.
— Не сейчас! — бросил граф, даже не посмотрев в сторону слуги. — Я буду у себя. Занят. Если мама захочет меня видеть, скажите, что я провалился сквозь землю.
— Но ее сиятельство как раз хочет. Уже. — Бледный дворецкий, вытянулся по струнке и замер немым изваянием, стоило Грегу на него зыркнуть.
— Что теперь? — уточнил граф. — Снова сердце?
— Мигрень, — ответил слуга.
— Так пусть прогуляется в... сад!
Графа передернуло. Он любил мать. И любил бы ее еще больше, дай она возможность хоть иногда по ней скучать!
— Лекарь — мисс Дэвис — сказала так же, но миледи оскорбилась и потребовала срочно разыскать вас, ваше сиятельство.
— Стоп. — Грег уже почти дошел до лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались его покои. — Что ты сказал?!
Немолодой дворецкий, которого граф привез с собой из столицы, умолк, видимо, боясь произнести еще хоть одно неверное слово.
Грегори как раз тянулся к перилам лестницы, но рука безвольно повисла. Как и настроение
— оно тоже упало окночательно.
— Поль, скажи-ка на милость, — граф медленно развернулся, крутанувшись на носках ботинок, склонил голову, — ты ничего не перепутал? Мою мать посетила лекарь-женщина?
— Да, ваше сиятельство.
— Не-ет, — протянул Грег, — это даже для нее слишком. Ты что-то перепутал.
— Не думаю, милорд. Леди Баррингтон принимала мисс Дэвис в желтой гостиной. В той, что называет пыткой для глаз.
