Несмотря на почти затмевающее разум желание отправиться в дом возле ратуши и лично выволочь оттуда недонасильника, он отправил за ним своих солдат.
Сам же бросился в Башню безумцев, ругая себя за то, что не удосужился узнать о мальчике раньше. Вчера, когда забирал ее…
Тогда бы сейчас с ним все было хорошо.
Лечебница для душевнобольных представляла собой высокое округлое здание с узкими наподобие бойниц зарешеченными окнами и изрезанными трещинами стенами. Наверное, выше в Борге была только ратуша, даже храм Богини-матери, усыпанный, как шипами, башнями и башенками, казался по сравнению с этим монолитом не таким впечатляющим и внушительным. Сюда, в этот маленький городишко со столь мрачной достопримечательностью, свозили сумасшедших со всего северного края.
Хьяртан помнил, как мать, посвящавшая немало сил и времени благотворительности, разъезжала по приютам и лечебницам, не обходя вниманием и Башню безумцев в Борге. Однажды, еще будучи мальчишкой, он напросился проводить ее, а после несколько ночей просыпался в холодном поту, мучимый кошмарами. Память до сих пор хранила воспоминания об узких коридорах, пронизанных тьмой, сыростью, болью, о мрачных клетках-кельях, ставших последним приютом для несчастных с искалеченным разумом.
Ребенку там делать нечего.
Возле единственного входа в башню Хьяртан заметил женщину в старом изношенном плаще и накинутом на голову сером платке.
— Да откройте же! Откройте!!! Чтоб вас гротхэны побрали… — Было видно, что это не первая ее попытка пробраться в лечебницу. — Откройте! Иначе я…
— Отойдите. — Хьяртан осторожно подвинул женщину, своей широкой фигурой загородившую ему доступ в Башню.
Впрочем, в этом не было необходимости. Только услышав его голос, незнакомка испуганно отскочила. По глазам было видно, что она узнала в нем правителя, вот только почему-то не спешила выражать почтение и кланяться.
— Вы… — только и сумела выдавить, опуская взгляд, но тут же, воинственно вскинув голову, воскликнула: — Это вы забрали мою девочку! Что… что вы с ней сделали?!
«Не город, а ларг знает что», — подумал Хьяртан. Одни лгут ему прямо в глаза, другие набрасываются с упреками, забывая, кто он.
— Если вы о Ливии, то с ней все хорошо, — ровно ответил его величество и опустил кулак на толстую, затянутую пластами железа дверь.
Под ударами Снежного створка затрещала и, наверное, прибавь он силы, разлетелась бы в щепки.
— Ей не может быть хорошо, когда ее брат… — Незнакомка придушенно всхлипнула.
Изнутри послышался топот шагов и наконец дверь распахнулась.
— Ну что такое?! Я же сказал… — Под взглядом Снежного охранник, коренастый детина с пунцовыми от обильных возлияний щеками, осекся. Попятился в полумрак, в смятении глядя на неожиданного посетителя.
— К вам вчера привезли мальчика. Где он?
— В… второй этаж, светлейший норд, — кланяясь, проговорил охранник. — Третья дверь налево от лестницы. Мы не стали ее запирать…
Судя по обращению, короля он не признал, но хотя бы хватило ума понять, что Снежному не стоит преграждать дорогу.
Незнакомка увязалась следом, но не сумела за ним поспеть. Взбежав по лестнице, стараясь не обращать внимания на доносившиеся из-за дверей стоны, смех, шепот, Хьяртан сразу отыскал нужную. Удивился, что действительно не заперта, и, не теряя времени, прошел в комнату.
Мальчик полулежал на кровати. Не спал, не читал (читать ему здесь было нечего). Просто безучастно смотрел на стену напротив, и от этого взгляда у Хьяртана мороз пробежал по коже.
При виде Снежного он встрепенулся. Тонкие пальцы сжали старое, все в заплатах одеяло, а в глазах, таких же зеленых, как у Ливии, мелькнула ненависть. Настолько сильная, всепоглощающая, что даже удивительно, как не набросился на него с кулаками.
Но он этого не сделал, лишь продолжал сжимать до побелевших костяшек покрывало.
— Поднимайся, — тихо проговорил Снежный. — Я отведу тебя к сестре. — Заметив, как меняется выражение его лица, поспешил добавить: — С ней все хорошо.
Ринулся было к выходу, но мальчишка, вместо того чтобы вскочить, продолжал лежать.
— Послушай, — Снежный обернулся, — я не причиню тебе вреда. В Эрнхейме тебе точно будет лучше, чем здесь.
— В королевском дворце? — Ярость в глазах ребенка сменилась удивлением.
Хьяртан кивнул, взглядом указал на выход и услышал раздавшийся за спиной тихий голос незнакомки:
— Он не может ходить. Вам придется его нести. — Несмотря на пышные формы, ей удалось просочиться в щель между дверью и Снежным. Бросившись к кровати, она крепко обняла мальчика. — Я со вчерашнего дня пыталась сюда пробиться! Я бы тебя не бросила. Я… — слова смешались с рыданиями, которые незнакомка больше не могла в себе держать.
Только тут Снежный заметил, что, когда ребенок обнял женщину, ноги его остались неподвижны. Мелькнула мысль вернуться к норре Селланд и превратить ее в снежную пыль, за то, что отправила не просто ребенка… беспомощного(!) ребенка в приют для сумасшедших, но…
Но наказание для бессердечной дряни будет другое.
— Кем вы приходитесь нэри Селланд и ее брату? — спросил Хьяртан, видя, как крепко обнимает ее мальчик, как боится ее отпустить.
— Я уже много лет работаю кухаркой в доме Селландов, ваше величество, — с трудом заставив себя отстраниться, ответила женщина. — Точнее, работала… После того, что случилось вчера, больше не могла там оставаться.
Хьяртан приблизился к кровати, взял мальчика на руки. Тот побледнел, напрягся, глядя на него так, словно оказался в когтистых лапах гротхэна. Хьяртан перевел взгляд на кухарку.
— У вас в Борге семья?
— Они — моя семья, — тихо ответила она.
— Значит, вы не откажете проводить его в Эрнхейм?
Она радостно заулыбалась, и Хьяртан услышал, как мальчишка облегченно выдохнул.
— Буду счастлива, ваше величество! Спасибо…
Тут уж она вспомнила, что задолжала своему королю дань почтения, и низко поклонилась, а мальчик, бросив на кровать взгляд, зажмурился. Так и не открывал глаза, пока шли по коридору, пока спускались. Лишь когда ветер швырнул ему в лицо горсть колючих снежинок, позволил себе оглядеться и, не сдержавшись, улыбнулся.
— Думал, навсегда там останусь, — признался тихо.
— Как тебя зовут?
— Фабиан… ваше величество.
— Прежде чем перенестись в Эрнхейм, мы заглянем в одно место, Фабиан, а потом ты увидишься с сестрой.
— Перенестись? — глаза у мальчика округлились.
— Это не страшно.
— А я и не боюсь! — храбро выпалил он. — Я… я только за сестру переживаю.
— С ней все в порядке, — повторил Хьяртан и открыл завертевшийся вьюгой портал к ратуше.
А точнее, к одной из улиц, что лучами расходились от главной и единственной площади Борга. Вовремя, чтобы столкнуться с воинами, волочащими под руки упирающегося слизняка.
Прибить бы на месте, да только… Слишком быстрое наказание и для него, и для змеи, подарившей ему жизнь.
— Вовремя поймали, — отчитался один из солдат. — Собирался уезжать, как и утверждала его мать.
— Возвращаемся в Эрнхейм! — Несколько раз уничтожив ублюдка в мыслях, Хьяртан создал очередной портал.
Перед глазами на мгновение потемнело, голова закружилась. Появилось чувство, будто на шею накинули удавку, выдавливая из него всю силу, всю магию. Снежный поспешил передать ребенка одному из солдат и, покачнувшись, первым шагнул в портал.
На языке вертелся один-единственный вопрос: «Что за ларг?!»
❄ Глава 7 ❄
Ливия Селланд
От неожиданности я задохнулась, а потом яростно уперлась ладонями в грудь мужчины, пытаясь его оттолкнуть. Куда там! Моей силы хватило только на то, чтобы не врезаться в него всем телом, поставив хрупкую преграду ладоней между ним и мной. Чувство было такое, что все силы разом меня покинули, от этого поцелуя — горького, словно выпивающего мое дыхание, — в меня будто хлынул лед.
