опаздываю, у меня дела…
– Игоряша, – ее губы капризно искривились – хватит ныть, у меня от тебя голова заболит. Подождут твои «дела». Заберешь меня в десять. Да не забудь Боню выгулять, я за ним убирать не буду, если сделает лужу, как в прошлый раз.
Наталья Ивановна остановилась, медленно повернулась и вопросительно посмотрела на своего мужа. Сердце наполнилось жалостью. Высок ростом, косая сажень в плечах. Новый, белый плащ сидит идеально. Белая фетровая шляпа слегка надвинута на черные густые брови. Ярко-синие глаза в черных ресницах смотрят терпеливо и жалостно. Весь обвешанный пакетами он переминался с ноги на ногу. «Самые красивые губы во всей вселенной», слегка прикрытые короткими усиками, неуверенно растянулись в улыбке.
– «Боже, как я люблю его» – подумала она но, вспомнив наставления старшей подруги, «сменив гнев на милость, сказала» – Ну ладно, беги вперед, отдай продукты, а я одна пройдусь, подышу.
– Спасибо, дорогая, ты только осторожней, и смотри под ноги.
– Чан Ми, ангелочек, душа моя! – воскликнула Наталья Ивановна, принимая в объятия, и целуя в перемазанные сгущенкой щечки девочку.
– Наташа, у меня Ежка будет жить, пойдем, покажу…
– Хорошо, хорошо, только давай, умоемся сначала, сладко-липкая ты моя…
Две женщины не спеша идут по тропинке.
– Наташа, а ты похорошела….
– Кто бы говорил, кто бы говорил, Ольга Семеновна!!!! Подхватывая под руку Оперу, засмеялась Наталья Ивановна…
Опера, хм, «пардон» Ольга Семеновна, сверкнув белыми, идеально ровными зубами, засмеялась в ответ. Две хорошенькие головки подружек, склонившись, как два прекрасных цветка, друг к дружке, продолжали свой путь.
– Как у тебя с Игорем?
– Ой, все отлично, тьфу,тьфу, чтоб не сглазить, глаз с меня восхищенных не сводит, любой каприз, исполняет мгновенно. А уж когда о беременности узнал, вообще уволиться решил, пришлось опять «покапризничать», у него даже тошнота утренняя одно время была…
И подружки опять весело рассмеялись.
– Ольга Семеновна, я документы на комод положила, осталась только ваша подпись, и все. Дом отличный, правда? В центре, это очень удобно.
Вот только…
– Что?
– Дороговато, можно было поторговаться.
– Цена не имеет значения, а у меня к тебе еще просьба будет, вернее к Игорю.
– Да, конечно, все, что в наших силах.
– Я когда-то в особняке проживала, в Москве, пусть Игорь узнает, сохранился ли он еще, если да, то кто проживает, вот, я здесь адрес написала. Документов, у меня на руках нет, конечно, утеряны, но это не важно, я и его купить хочу для Чан Ми.
Глава 7.
«Роды» Тамбов, 2008 год.
Рингтон мобильного истерично заверещал. «Наташа», подумала Ольга, и сняла «трубку».
– Оля!!!!!!!!! Наташа умирает!!!!!!! Оля, я не переживу этого!!!!!!!! Как я жить без нее буду???
Ольга Семеновна, отдернула мобильный от уха. Казалось, что динамик вот-вот разорвется на части. Послышались глухие рыдания.
– Алло, Игорь, ты где?
– В роддоме, только что привез… Оля, она так кричала, так кричала, это невыносимо!!!
– Жди, сейчас будем.
В холле больницы было холодно, безлюдно и пахло дезинфицирующими средствами. Они сразу же увидели рыдающего Игоря.
– Оля, что-то не так, меня не пустили в родильную, а ведь я оплатил «совместные роды». – Игорь умоляюще смотрел на Оперу, и бесконтрольно шарил руками по карманам.
– Что ты там ищешь? Квитанцию? Она мне не нужна. Успокойся, и сядь…
– Чан Ми, деточка моя, Наташа, наша Наташа умирает…
Он вцепился в Чан Ми. Его фетровая шляпа валялась на полу, пальто расстёгнуто, одна пуговица болталась на ниточке, волосы всклокочены, нос распух.
– Дядя Игорь, да что ж вы так расстроились? Все будет хорошо. Я видела, у вас родится замечательный мальчик…Алешенька.
– Чан Ми, ты не понимаешь, ты не понимаешь… Игорь снова вцепился себе в волосы.
– Наташенька кричала, что он раздирает ее на части, она кричала «Не хочу», она кричала «Игорь, спаси меня, я умираю». Слышите??? Слышите? Это Наташа кричит, что мне делать, я не переживу, я не вынесу этого, почему мня к ней не пускают??? Я должен быть с ней, я должен держать ее за руку, я должен умереть вместе с ней!
– Дядя Игорь, так не слышно же ничего, никто не кричит, это вам только кажется.
– Наташа, Натусик! Какие жестокие люди! Оля, умоляю, сделай, что ни будь! Пойди, попроси, ты же медик, тебя послушают, я хочу быть с ней.
Рыдающий Игорь вскочил и с обезумевшим взглядом начал рвать ручку двери, которую уже давно закрыли от него на замок.
– Омма… – девочка умоляюще смотрела на маму.
– Так, ну-ка замолчали, и оба за мной! Рявкнула Опера, круто развернулась и пошла к выходу.
– Так не пускают же… Теряя сознание, он «мешком» опускался по двери, и пальто, цепляясь за выступы, скоро накрыло его голову.
– Сползает по двери как слайм, улыбнулась девочка, она уже поняла, что мама поможет.
– Омма, куда нам идти?
– В парк пойдем, прогуляемся, не оборачиваясь, бросила мама через плечо.
Чан Ми взяла за руку слабо сопротивляющегося дядю Игоря, заставила подняться с пола и повела его к выходу.
Конец октября, деревья в больничном парке уже сбросили листву, лишь кое-где одинокие листочки, дрожали от страха, что вот-вот, придет и их черед.
Странную группу можно было бы наблюдать в безлюдном уголке больничного парка, если бы очевидцы нашлись. Трое, взявшись за руки, составили круг. На высокого, растрепанного мужчину, очевидно, напала мелкая трясучка, время от времени, он содрогался, издавая жалобные стоны.
Молодая женщина, чуть поменьше его ростом, но, сразу было понятно, что она лидер. Она не делала лишних движений, смотрела как бы «вникуда», но от нее веяло уверенностью.
И девочка, она ласково поглядывала своими зелеными глазками то на мужчину, то на женщину.
– Чан Ми, посмотри ребенка. Там, по моему ягодичное предлежание, я – Наташу гляну. Да хватит трястись, Игорь, ты мешаешь, читай молитву, сосредоточься на ней.
Все трое, казалось бы, бездействовали, закрыв глаза, однако…Фигуры девочки и женщины, стали слегка прозрачными, словно наполовину они были здесь, в парке. А вторая половина, где? В родильном зале. Незримые, они трудились вместе с докторами.
– Чан Ми, головку придерживай, как пойдет по родовым путям, поняла? Осторожно. Хотя, нет, подожди.
– Ягодичное предлежание, узкий таз, крупный плод, заговорила Опера. Ой-ой, обвитие пуповиной. Нет, она не сможет сама. Чан Ми, оставь малыша, не поворачивай. Они уже приняли решение, кесарить 13 будут.
Игорь, таращился то на одну, то на другую, у него подкашивались ноги.
– Так, работаем, Чан Ми бери дыхательные пути малыша и кровеносную систему, я с пуповиной разберусь и помогу Наташе.
Неожиданно, в тишине послышалось хихикание. Женщина строго глянула на девочку.
– Омма, он меня за нос ухватил, щекотно, прости…
Игорь опять открыл глаза, его рот открылся, готовый задать вопрос.
– Чан Ми, не отвлекайся! Игорь, рот закрыл, быстро замолчали, вы, оба.
Прошло еще какое-то время.
– Чан Ми, дыхание?
– Отлично, еще какое! – радостно сообщила девочка.
– Хорошо. Выходи помаленьку.
– Игорь, открывай глаза, все в порядке, можешь идти, тебя пустят. Но Наташе нужен отдых, поэтому умойся, приведи себя в порядок, не
