Уходить в одно время с Теали было нежелательно, и Кай, разумеется, пропустил ее вперед, а сам оставался чуть ли не до конца, как и подобает человеку незнатного происхождения.
Взбежав по лестнице, он буквально ураганом ворвался в спальню сообщницы, успев подумать, что у них всего лишь договор и он не должен так отчаянно беспокоиться… Но ведь даже деловым партнерам следует помогать, особенно если этот партнер — слабая здоровьем девушка.
Посторонние мысли вылетели из его головы, когда он увидел Теали, полулежащую в кресле. Кожа была мелово-белой с выступающими прожилками голубых вен. Девушка больше не была похожа ни на фею, ни на фурию, а вот на покойницу — очень даже.
— Посмотри, до чего ты себя довела! — выругался Кай. Если бы она спала, он бы промолчал, но Теали при его появлении открыла глаза.
— Я буду в порядке, не ворчи.
Голос прозвучал настолько слабо, что мужчина с трудом расслышал.
Впрочем, слушать чепуху, которую несносная упрямица выдавала, было совершенно необязательно, и Кай подхватил подругу на руки, перенес в кровать, попутно избавляя от одежды и обуви.
— Почему ты отослала горничную?!
— Чтобы она вызвала целителя? — скривилась Теа. — Я знала, что ты скоро появишься и дашь мне тот чудесный настой. Я посплю и встану как новенькая. Заодно, пока завариваешь чудо-траву, расскажешь, чего от тебя хотел регент.
— Я тебе жабьи уши сейчас заварю, чтобы ты превратилась в эту самую жабу, квакала и не выделывалась! — свирепо рыкнул Кайден, укутывая Теали по самый нос в большое пуховое одеяло. — За одни только фокусы на балу этого мало!
— Перестань рычать. — Теа высвободила руку и потерла висок, болезненно поморщилась и вздохнула. — Все идет по плану. Общество заинтриговано нашей ссорой, ты удивительно правдоподобно злился и пускал искры. Сейчас все равно надо взять паузу, так что у меня будет время отдохнуть. И заодно разобраться, что за наследство прибрал к рукам любезный кузен Морти. Ты узнал что-нибудь интересненькое о его делах?
— Потом расскажу. — Кай смиренно опустил плечи и пошел к шкафу, в котором хранились мешочки с травами, специальный ковшик и маленькая горелка с точной регулировкой пламени, с помощью которой он в любой момент мог заварить довольно сложный состав. — Сейчас ты будешь спать.
— Сейчас я буду ждать, — упрямо поджала губы девушка. — Твою бурду. Все равно не засну без нее. Так что рассказывай.
Кай понял, что в очередной раз проиграл: легче дать фурии то, чего она хочет, чем спорить дальше.
— Господин регент вынул мне кишки, расспрашивая о том, кто я, откуда, как звали моих родителей, моих нанимателей, мастеров, которые выдали мне лицензию, и все остальное в том же духе.
— Ожидаемо. Здесь нам беспокоиться не о чем. Мы все подготовили, даже если он уже сегодня отправил своих шпионов в султанат и пограничные земли, их там уже встречают. Господина регента ждут интересные открытия.
— Верно, с этим все в порядке. Но потом этот скользкий змей начал выспрашивать о тебе.
— Тоже в пределах ожидаемого. — Теали не заинтересовалась. Во всяком случае, внешне не выказала никакого волнения. — Мы продемонстрировали светской публике, что уже сталкивались, хотя и не были представлены друг другу до бала. Регент будет собирать всю доступную ему информацию. Как думаешь, он действительно сделает мне предложение?
— Да, — говорить это было неприятно. — Похоже, что ему нужны деньги даже больше, чем мы изначально предположили.
— Забавно. И наводит на некоторые мысли о непрочности нынешней власти. С чего бы первому лицу государства, у которого полный доступ к королевской казне, так нуждаться в деньгах? Впрочем, пусть ухаживает, и предложения я буду ждать. Это открывает интересные возможности для игры.
Кай мнения Теали не разделял, но чуть ли не впервые оставил свое мнение при себе. Просто потому, что эта девчонка упряма, как тысяча мулов. Если она что-то решила, то ее не остановить. Уговаривать бесполезно. С Теали станется не только принять предложение врага, но и сыграть свадьбу.
Бояться вроде бы нечего, клыки у фурии не для красоты, перегрызть шею сумеет. Вот станет ли? Нет, их брака Кай не допустит, хотя разумных объяснений такому решению он дать не мог, просто решил, и все.
Сунув приготовленный отвар Теали под самый нос, он дождался, когда она выпьет, фыркнет и устало прикроет глаза. Настойка начала действовать, девушка засыпала.
Кай выругался себе под нос и стащил с шеи галстук-бабочку, отбросил.
Запал погас, и он вздохнул. Напарница права — они сделали на балу свой ход, и теперь время выждать, появиться в свете, посмотреть на реакцию. Ничего, что требовалось бы сделать прямо сейчас. Теали предложила разобраться с наследством. Почему бы и нет? Но не сейчас, завтра. Покосившись на дверь, Кай мысленно послал подальше приличия, поскидывал одежду и забрался в кровать, прикрывшись тонким вторым одеялом. И понял, что, хоть и вымотался, причем не столько физически, сколько морально, уснуть не сможет. От Теали заразился? Он скривился и подумал, что стоит самому выпить свою настойку, только по другому рецепту, но рядом внезапно застонали.
— Что случилось? — Кай немедленно повернулся к девушке.
Теали не отреагировала, она уже спала.
И, повернувшись во сне, она придавила его плечо и вроде бы расслабилась, выражение тревоги исчезло с ее лица. Кай цыкнул — даже настойка ему не светит. Но то ли усталость взяла свое, то ли он пригрелся под пуховым одеялом, Кай сам не заметил, как погрузился в сон.
И проснулся от резкого толчка в бок и злого шипения. Потом рядом кто-то выругался, и на Кая начали наваливать все подушки и одеяла, какие только нашлись в кровати. Когда он попытался спросонок откопаться обратно и вообще запротестовать, получил еще один резкий тычок и ощутимый укус клыками фурии за ладонь.
Тогда он сообразил наконец замереть. Потому что обычно Теали так себя не вела и просто из вредности не кусалась. А засыпать рядом они привыкли еще в тюрьме — это было совершенно невинно и существенно теплее, чем если спать поодиночке. Стало быть, не сам факт присутствия Кая в собственной постели так разозлил и встревожил Теа. Что-то случилось.
— Госпожа, вы позволите? — только теперь Кай расслышал настойчивый стук в дверь и сам себя обругал последними словами.
Попадаться даже слугам в столь компрометирующем положении
