«Да нет же, — одернула она себя, — если бы Итан был одним из таких, разве позволил бы он себя отдать в рабство? Разве не смог бы себя исцелить? Нет, тут дело в другом. Всего лишь в том, что он умеет ловко и красиво двигаться, а я к такому не привыкла».
Между тем Итан ее заметил, спокойно поставил очередную стопку книг на полку и остановился, скрестив руки на груди, выжидающе глядя на Вельмину.
«Постричь бы тебя», — подумалось ей.
Темно-русые волосы, свисающие на лоб и частично закрывающие глаза, начинали раздражать. Вельмине казалось, что Итан должен выглядеть совсем по-иному, но как? она не могла ответить.
— Пойдем со мной, — сказала она после недолгой паузы, — мне кажется, что ты мог бы сопровождать меня на прогулке. Заодно купим тебе одежду… Только обещай, что не сбежишь? Вернее, я тебя не держу, но мне бы хотелось расстаться с тобой по-человечески.
— Не сбегу, — глухо ответил Итан, а его светло-серые радужки вмиг потемнели, — вы мне заплатить обещали.
Вельмина усмехнулась. Итан уже второй раз напоминает об обещанной оплате. Не доверяет? Очень даже зря.
— Если обещала, то обязательно заплачу, — заверила она, — даже стоимость одежды и обуви не буду вычитать.
Кстати, об обуви…
Пришлось задержаться, потому что все это время Итан ходил в мягких домашних туфлях, не предназначенных для прогулок. С большим трудом Вельмина отыскала в гардеробной Кельвина туфли, которые с трудом, но налезли на Итана.
— Придется немного потерпеть, — попросила она, глядя, как тот морщится и переступает с ноги на ногу.
Он глянул на нее раздраженно и молча кивнул. Так и отправились.
Вельмина шла впереди, Итан безмолвно плелся за ней. Она пару раз даже засомневалась — а не сбежал ли? Но нет. Итан спокойно шагал следом, при этом было видно, что он с интересом озирается по сторонам, как будто никогда раньше не был в Нижней Пантее.
Впрочем, здесь действительно было хорошо: особенно радовали глаз идеально стриженые кипарисы, малахитовой зеленью контрастирующие со светлыми фасадами домов. А ещё Вельмине нравилось, что на всех клумбах распускаются цветы. Она любила тюльпаны и, что уж таить, когда была совсем еще девчонкой, иногда мечтала о том, что тюльпаны ей будет дарить супруг. Огромные, пышные букеты, источающие изумительно — тонкий аромат… И тюльпанов в Нижней Пантее было много. Почти на каждой клумбе, самые разные — алый, бордовые, розовые, желтые и даже черные. Настроение ощутимо улучшилось, и Вельмина, придерживая шляпку, с наслаждением подставляла лицо весеннему солнцу. Она вовсе не боялась, что кожа покраснеет и будет облазить, со смуглой кожей таких неприятностей просто не бывает. Зато ощущать, как скользит по лицу теплый свет — вот она, радость.
— Ты бывал здесь раньше? — спросила она Итана, чтобы не шагать молча.
Он отрицательно мотнул головой.
— А где жил твой прежний наниматель?
— В Верхней Пантее.
— Покажешь дом? — не удержалась Вельмина.
— Зачем вам это? — Итан нахмурился, — не все ли равно?
— И в самом деле, — пробормотала она, — хорошо, не надо показывать.
У моста она остановилась, покосилась на Итана: он хмуро смотрел на белую кружевную башню, опаленную сверху. И снова захотелось разбить повисшее между ними молчание.
— Ты… когда-нибудь видел дракона королевы?
Итан вскинул бровь и удивленно посмотрел на нее.
— Почему спрашиваете?
Вельмина пожала плечами.
— Ну, все же интересно, какой он, этот дракон… Король и был драконом, но король — человек. Любопытно, каков дракон.
— А вы короля видели? — в свою очередь, спросил Итан.
— Один раз, — призналась она, — а потом еще… на портрете, где он стоит за своей королевой.
— И… каким вы нашли короля?
— Ты так и не ответил, видел ли дракона, — усмехнулась Вельмина, — как вообще королева могла произвести такую трансмутацию живого, чтобы из человека сделать чудовище?
— Такую трансмутацию только и могло произвести чудовище, самое страшное и кровожадное, — непонятно отозвался Итан, — а дракона я не видел. Король ведь нечасто оборачивался, только если нужно было… уладить некоторые королевские дела. Ну, так об этом говорили.
— Да, я знаю, — вздохнула Вельмина. А потом внезапно призналась, — когда я была еще девочкой, мне гадалка сказала, что я выйду замуж за дракона. Смешно, правда? Тогда ещё и дракона никакого не было… А теперь он мертв, и его никогда не будет. Это наглядный пример того, что нельзя верить в предсказания таких вот сомнительных особ, которые выряжаются в красный бархат и разъезжают по ярмаркам. Я так считаю.
Итан посмотрел на нее как-то очень долго и задумчиво. А потом сказал негромко:
— А мне гадалка предсказала, что я буду женат на королеве, но корону надену только после того, как перейду топь.
— Ну вот, — подхватила Вельмина, — и как после такого можно вообще верить во все это? Даже смешно, что кто — то верит.
— В самом деле, смешно, — Итан неопределенно пожал плечами, — пойдемте дальше, госпожа де Триоль?
Еще примерно через полчаса они добрались до хорошо знакомого Вельмине магазина готового платья, где Кельвин время от времени что-то покупал — особенно когда не было желания возиться с пошивом. В этом маленьком мирке нового платья правила железной рукой госпожа Мирьен, крошечная седовласая старушка, с годами не утратившая остроты ума. Госпожа Мирьен постоянно курила трубку с длинным мундштуком и всех своих посетителей называла «детонька». Разновозрастные детоньки, порой самых высоких чинов и сословий, как правило, уходили довольные, а госпожа Мирьен подсчитывала замечательные блестящие футоны и старательно следила за веяниями столичной моды.
Вот и сейчас, стоило Вельмине переступить через порог магазина, из торжественного, расцвеченного алхимическими лампами полумрака выплыла миниатюрная фигурка в бархатном платье цвета вишневой наливки. В одной руке госпожа Мирьен держала неизменную трубку с длинным мундштуком, другой же торопливо цепляла на нос пенсне в тонкой золотой оправе.
Она прищурилась на Вельмину, выпустила колечко сизого дыма, затем перевела взгляд на замершего Итана и изрекла:
— Ну наконец-то, моя милая, я вижу вас в компании мужчины. А я все ждала, когда ж вы перестанете изображать серую подвальную мышь и предадитесь страсти пламенной и порочной?
Вельмина попыталась промычать что-то вроде «вы не так поняли, госпожа Мирьен», но старушка лишь отмахнулась от нее и, царственно просеменив к Итану, цапнула его за рукав и потащила ближе к свету.
— Идите-ка сюда, детонька. Что вы хотите приобрести?
— Он на меня работает, — вклинилась Вельмина, — госпожа Мирьен, прошу вас… Что-нибудь практичное.
— О, работающие мужчины нынче редкость, — с восторгом ответила госпожа Мирьен, тем временем поворачивая Итана из стороны в сторону, держа его за руку, и разглядывая его так, как могла бы великолепный торт с шоколадной помадкой и клубничным желе, — у меня как раз есть сорочки на вас, детонька. И кафтан, и брюки.
Помня о собственном обещании даже не смотреть, что там Итан выберет, Вельмина все же подошла и, цапнув хозяйку магазина за бархатный рукав, отвела ее в сторону.
— У нас несколько ограниченный бюджет, — зашептала Вельмина, — пожалуйста, вот три футона, пусть мой… работник выберет то, что придется ему по нраву.
И торопливо всучила госпоже Мирьен деньги. Старушка прищурилась на Вельмину. Затем кивнула каким-то своим мыслям.
— Я вас поняла, детонька. Не волнуйтесь, ваш работник выйдет отсюда человеком.
Она, похоже, нарочно сделала ударение на слове «работник» и при этом посмотрела так снисходительно-хитро, что у Вельмины мгновенно заалели уши.
— Я пойду подышу воздухом, здесь что-то душно, — смешалась она.
— Кофейня напротив, — напутствовала ее госпожа Мирьен.
Вельмина кивнула Итану, мол, выбирай, как и договаривались, и вышла из магазина. Выдохнула. Уши горели.
В переулке было тихо и безлюдно. Вельмина сперва потопталась перед входом в магазин, затем решила, что можно и в самом деле выпить чашечку кофе с бисквитом. Перешла узкую мостовую и остановилась перед маленькой кофейней.
