называете злом смерть от тёмной магии, но чем лучше гибель от испепеляющего света? И сколько зла в ночи страсти, соединяющей любовников? А ведь это тоже часть меня.
- Не понимаю, - признала я. В книгах, что мне довелось читать, об Арде говорили, как о тёмном боге. Тьма – это одна из первосутей, которые стоят в основе этого мира, наряду со Светом, Хаосом, Порядком, Жизнью и Смертью. Они обладают абсолютной властью над всем остальным, что попадает в сферы их влияния. Так, помимо первородной Тьмы и магии, пришедшей из неё, Арду подвластна ночь, как время суток, тени, отбрасываемые предметами, ложь, насилие и многие другие не очень приятные вещи.
- Я бы оскорбился, будь мне доступно это чувство, - теперь в голосе Арда я слышала звук ночной грозы и стук дождя по стеклу. - Мне подвластно всё, чего касается тьма. Есть вещи, которые принадлежат мне полностью. Есть те, на которые я влияю вместе с остальными богами. Ты же не считаешь, что Квелта не имеет отношения к тому, что при свете дня убивать людей ничуть не сложнее, чем при покрове ночи?
Мне нечего было сказать в ответ. По правде, я не слишком размышляла над сутью местных богов. Как-то не до того было.
- Получается, убийства при свете дня под властью Квелты? – осторожно уточнила я, сама, не понимая, зачем затеяла тут теологические изыскания. Но, похоже, боги Орма настолько отличались от принятого представления о них, что удержаться от любопытства я не могла. Пусть и ощущала, что постепенно мне становится дурно.
- А убийства, совершённые спонтанно – стезя Бэсты. Когда же убивают расчётливо и хладнокровно – это часть первосути Коринуса. Несправедливо, что злом при таком раскладе считаюсь лишь я и Бэста. Впрочем, меня это в полной мере устраивает.
«Потому что несправедливость тоже часть его сути», - закончила я про себя.
- Именно. Кажется, ты начинаешь немного понимать, как здесь всё устроено, - в нечеловеческом голосе Арда промелькнул призрак одобрения. - Однако ты уверена, что это единственное, что интересует тебя сейчас? Здесь нет времени, мы можем разговаривать, сколько угодно, но смертному телу пребывание у алтаря даётся нелегко.
Я ощущала его правоту. Голова гудела, а к горлу подкатывала тошнота. И явно не от обилия информации.
- Почему именно я? У неё не вышло забрать душу Лидии и переместить её на своё место. Но как в этом теле оказалась я?
- Не знаю. Мне не ведомы законы вашего миры, - голос Арда снова стал безразличен. Казалось, его нисколько не беспокоило, что приходится отвечать на вопросы какой-то смертной. - Возможно, именно твоё появление здесь было случайностью. А, может быть, нет.
- Почему вы рассказываете мне всё это? – я сомневалась, что у бога настолько много свободного времени, чтобы читать мне лекции об устройстве мира.
- У меня нет свободного и несвободного времени. Я - всё, что я есть. Сумерки, что опустились на этот лес. Грок, подбирающийся сейчас к твоим спутникам и желающий напиться их крови. Метилиндосы, цветущие при свете луны. Беседа с тобой – что песчинка на берегу моря. Но она важна, ибо я хочу, чтобы ты служила мне добровольно, а не под принуждением.
- Хорошо, - решилась я, наконец, прекрасно понимая, что что бы там ни было, а мне придётся согласиться на предложение Арда. Сомневаюсь, что где-то там выстроилась очередь из богов, которые пожелали бы заступиться за меня перед абсолютом Тьмы. А, значит, при желании он может сотворить со мной всё, что угодно.
В голове плясали сумбурные картины моего «служения» Арду. Я то представляла себя облачённой в чёрный балахон и приносящей в жертву невинную девицу, то видела свою обнажённую и перемазанную кровью фигуру, танцующую вокруг костра.
- У тебя богатое воображение, - сухо заметил бог.
- Что мне нужно будет сделать? – в реальность происходящего пока верилось с трудом, но раз уж мне всё равно придётся помочь Арду, лучше понимать, на что я соглашаюсь. Потому что убивать невинных или творить что-нибудь подобное, я не смогу, даже чтобы спасти себя.
Тут я впервые увидела улыбку бога. По телу прошла дрожь странного предвкушения, будто в изгибе губ Арда было тёмное обещание, предназначенное мне одной. Он тихо проговорил:
- Вернуть к жизни Умбру.
---------------
---------------
Сцена встречи с Ардом была написана одной из первых.
Мне дико нравится этот персонаж.
Хотелось, чтобы местные боги были одновременно чем-то похожи на людей, но в то же время, чтобы их невозможно было бы уместить в привычные рамки и типизацию. Надеюсь, в погоне за этим я окончательно вас не запутала))
- Вы это серьёзно? – поразилась я заявлению бога. – Магических способностей у меня нет, так что на некроманта я не тяну…
- Ты и сама знаешь, что дар у тебя есть, - бархатистый голос Арда ласкал слух. Мужчина поднялся со своего трона и шагнул ко мне. Трава под его ногами не издавала и шороха, лишь мягко расступалась, пропуская вперёд. – Он слабый, не такой, как магические таланты нашего народа, но есть.
Я наблюдала за каждым шагом бога, словно завороженная. Чем ближе Ард подходил, тем отчётливее на меня накатывали самые низменные желания и мысли. Мне чудился терпкий, чуть сладковатый запах плотской любви. Кончики пальцев мелко подрагивали. Их почти сводило от боли – настолько сильно хотелось прикоснуться к тяжёлому доспеху, дотронуться до гладкого подбородка и совершенных губ. Я прикусила губу, силясь унять иррациональное предвкушение.
Разумом я сознавала, что мои чувства не имеют ничего общего с привычным влечением женщины к мужчине. Просто Ард и был – самим влечением. И возможно таким незаурядным образом он высказывал своё расположение. В конце концов, сгорать от желания лучше, чем верещать от страха или боли – это бог тоже мог устроить для меня.
Когда окованная металлом перчатка коснулась щеки, я уже была готова молить о близости. Дыхание тяжело вырывалось из груди, а окружающий мир поплыл от жаркого марева перед глазами.
- Твоя магия станет лишь сильнее. Она напитается энергией Орма, и скоро никто не посмеет заявить, что дара ты лишена, хотя внешне по-прежнему будет так казаться.
Интимный шёпот, звучащий почти на грани слышимости, растаял. Я вздрогнула, будто от удара, и обнаружила, что Ард исчез. Его фигура вновь восседала на троне, словно он никогда и не покидал его.
-
