мужчина, все понял первым. — Так что там с единорогом?
— В зверинце, — буркнул князь. — Надо будет — сходите и поглядите.
И вышел.
— Так, не вздумай реветь! — Серхио пододвинул Астории яблоки и встал. — Сейчас чаю налью.
Астория вяло кивнула. Она совсем уж было собралась заплакать, но теперь передумала.
— Сколько тебе лет, звездочка?
— Восемнадцать.
— У меня дочка старше. Ты слишком молода для Дэймона. Ему нужна женщина, которая на его шутки или посмеётся, или ответит, или даст в морду. Слёзы его только раззадорят.
— Я…
— Ему тридцать четыре, детка. Ничего у вас не выйдет. К тому же ты слишком нежная, а он, уж извини, мужлан. И меняться ему поздно. Астория вспомнила, как осторожен был Дэй в постели, и промолчала.
— На одной страсти отношений не построишь, — продолжал повар, не замечая ее смущения. — Нужны общие цели и подходящие характеры.
— А ты женат?
— Формально. Я сбежал сюда, в крепость от своей Марго. Я ее люблю очень, но на расстоянии. Вместе мы только ссоримся. А так я все время тут, в ее дом наведываюсь два раза в неделю с деньгами и подарками. Мы славно проводим время, а к утру снова ругаемся, я получаю по морде, хорошо, если рукой или полотенцем, а не поленом, и ухожу. Остываю, покупаю новые тарелки, иду домой… и все по-новой.
— Разговаривать словами через рот не пробовал? — нахмурилась девушка.
— Пробовал. Некрасивые слова получаются.
— Ну так напиши ей письмо.
— Чего? — Серхио от неожиданности едва не уронил чашку с чаем. — Зачем?
— Скажи ей все то, что сказал мне.
— Зачем?
— Чтобы она знала, что ты ее любишь.
— Она знает. Я говорил. Раз три даже. И женился. И всегда к ней возвращаюсь.
— Когда говорил? — Астория покачала головой. — Ты не слышал поговорку, что женщины любят ушами?
— Глупость какая. Моя Марго не женщина.
— А кто?
— Воин. Это другое.
— Ясно. А письмо все равно напиши. Хуже-то не будет. Глядишь, при следующем возвращении она будет ласковее. И на посуде сэкономишь.
Серхо задумался, а Астория с улыбкой забрала у него чай. Нет, а чего он к ней с советами лезет и учит, как жить? Она тоже так может. Вот и пусть своей личной жизнью займётся, а уж с князем она сама как-нибудь.
Единорог в небольшой клетке выглядел крайне несчастным, одиноким и обиженным. Прямо как Астория.
Это был и в самом деле мифический зверь, похожий на лошадь, только изящнее и меньше размером. Ростом чуть больше пони, тонконогий, белоснежный, с серебряной гривой и совершенно разумными глазами. Ну и рог, конечно, небольшой, но острый, серо-серебряный. Не животное, а настоящая драгоценность.
Единорог уныло лежал на соломе, подогнув ноги. При виде Астории он приподнял голову и удивленно на неё посмотрел.
— Привет, — сказала девушка. — Что, попалась?
Почему-то она сразу решила, что перед ней самка. Наверное, из-за изящества.
Единорог фыркнул и снова опустил голову.
— Такая красивая. Эти барсельцы — просто звери. Разве можно запирать живых существ в клетку?
Она протянула через прутья решётки половинку яблока, утащенного с кухни. Единорог мягко забрал его с ладони.
— Ну да, в Мэррилэнде ничуть не лучше, — вздохнула девушка. — Гейну с Ольбертом тоже ни за что в клетке держали.
Яблок было у неё много.
— Я, кажется, тоже пленница, — продолжала жаловаться Астория. — Ну тут даже винить, кроме себя, некого. На что я вообще рассчитывала? Какая из меня принцесса? Принцессы должны быть умные и красивые. А я школу едва окончить смогла. Нет, на внешность я не жалуюсь, ты не подумай… Дэймону вроде как нравлюсь. Он обалденно красивый, кстати. Но самовлюблённый мудак. Но все равно я на него слюнями капаю…
Девушка просидела возле клетки до ужина. Уж очень хорошим собеседником оказался сказочный зверь. Вздыхал, качал головой, фыркал в нужных местах — словом, диалог поддерживал исправно. Можно сказать, они даже подружились. А друзья должны друг друга защищать.
И после ужина Астория дождалась Дэймона в спальне и первым делом заявила:
— Мне говорили, что барсельцы знают, что такое честь.
— Серьезно? — князь пожал плечами и ушёл в уборную раздеваться. — Наврали, наверное.
— Мне говорили, что вы рыцари! Смелые, справедливые и милостивые!
— Не могла бы ты сразу перейти к сути. В чем я опять провинился?
— Зачем ты запер единорога в клетку? Ему там не место. Он страдает!
— Редкий зверь. Практически уже исчезнувший.
— Именно! В лесу он мог бы найти себе пару. Ну, или жить свободно!
— Ты ничего не знаешь.
— Я все знаю. Ты жадный, двуличный, подлый…
Он все же откинул в угол рубашку и поймал ее в объятия.
— Сегодня ты не называешь меня вонючим уродом?
— Ты не воняешь, — вздохнула девушка. — А что ты не урод, ещё вчера выяснили.
— Продолжим то, что начали утром?
— Отпусти единорога.
— Астра, — Дэймон вздохнул и распустил ее косу. — Рано. Ночью его нашли измученным, почти умирающим. Пока забрали к нам, так безопаснее. В лесу волки и медведи.
— Серьезно? А остальные звери в клетках?
— Тигра подарили моему отцу. Он родился в неволе, в Патре. В наших лесах ему не выжить. Лисят как-то притащил Ренгар. У них мать убили. Я их выходил, ночью их из соски вскармливал. Пытался отпустить — возвращаются. Но в замке собаки, в клетке им безопаснее. А у медведя задние лапы были перебиты, на него дерево упало. Срослись криво, он хромой. Куда его выпускать — на верную смерть?
— А я? — тихо спросила девушка. — Я тоже в клетке. Хоть и золотой. Зачем я тебе?
— Ты не в клетке и не лесной зверь. Ты девушка, красивая и очень наивная. Таких тоже нельзя в дикий мир выпускать. Пропадёшь.
— Уже
