утихла, оставив после себя странное, давящее ощущение. Сердце колотилось как безумное, и мне пришлось временно оставить мысли о том, чтобы подняться с дивана. Может, мне что-то добавили в еду? И поэтому Адриан отказался разделить со мной трапезу? Жаль, если так, потому что я успела проникнуться доверием к этому мужчине, который внезапно снова увеличил дистанцию между нами.
Тихий стук отвлек меня от размышлений. В голове немного прояснилось. Все же, похоже, с едой было все в порядке. Но я не спешила открывать дверь. В этом замке все заходят сами, некоторым даже не требуется мое разрешение. Вот и в этот раз спустя несколько мгновений в гостиную вошел мужчина с тележкой. Оценив пустые тарелки, он молча приблизился и начал собирать посуду.
— Блюдо с фруктами оставьте, — попросила я, заметив, что мужчина собрался унести и его. Он поднял на меня совершенно лишенный выражения взгляд, однако тарелку со странного вида ягодами трогать не стал.
— С вами все в порядке? — наверное, прозвучало бестактно, но во мне просто проснулся профессиональный интерес. Двигался мой гость как-то слишком неестественно. Да и выглядел чересчур бледным. Не дождавшись ответа, я быстро коснулась пальцами руки мужчины. Он как раз потянулся за очередной тарелкой и едва не выронил ее. Его кожа была практически ледяной. Это явно какой-то нездоровый признак. Осмелев, я обхватила пальцами запястье своего потенциального пациента, чтобы проверить пульс. Наверняка ведь учащен. Но как ни старалась, так ничего и не почувствовала, а мужчина, дернувшись, освободил, наконец, свою конечность из моего захвата.
Но как такое возможно?
Не может же он быть мертв?
Наверное, я просто переволновалась и ничего не расслышала за грохотом собственного сердца.
— Вы тоже пленник в этом замке? — сделала я очередную попытку завязать диалог, но ответом снова стала тишина. Похоже, мой гость вовсе не настроен вести разговоры. Боится некроманта?
— Хорошо, — вздохнула я. — Кувшин с соком тоже оставьте, я не успела попить.
Мужчина молча взял с тележки все еще полный до краев кувшин и вернул его на столик. Затем, немного подумав, поставил рядом стакан. Ну что за умница!
Закончив, странный гость практически бесшумно укатил тележку и аккуратно прикрыл за собой дверь. Я же, наконец, смогла подняться и первым делом направилась к окну. На подоконнике было пусто. Похоже, живоглот полагался мне в единственном экземпляре, и я так опрометчиво от его избавилась. Могла бы целиться получше, чтобы снаряд точно не пролетел мимо. Но сейчас-то что уже жалеть.
Не зная, чем люди обычно занимаются в плену у некромантов, я выглянула на улицу. Солнце еще было высоко и освещало чудесный, полный буйно цветущей зелени сад, расположившийся внизу. Мои окна были на высоте примерно четвертого этажа, так что спрыгнуть без последствий не вышло бы. Хотя, если сделать веревку из простыней… Я распахнула раму, и лица тут же коснулся ласковый теплый ветерок. Он растрепал мои волосы и донес незнакомый сладкий аромат. Мне так сильно захотелось спуститься вниз, что я больше ни о чем не могла думать. Но идти куда-то в таком виде?
Оставив окно открытым, я направилась в ванную. Огромное зеркало во весь рост показало всю плачевность ситуации. Новые некогда джинсы были все испачканы в траве и чужой крови. Белая майка выглядела еще хуже, ее я, кроме прочего, еще и порвать умудрилась. Лишь ботинки все еще выглядели как только что с витрины. Но это не отменяло того печального факта, что переодеться мне было не во что.
Оценив собственный вид, я решила помыться и постирать свою одежду. Возможно, получится спасти ее, потому что вряд ли зеленоглазый некромант позаботится о моем гардеробе. А багаж, что был в машине, похоже, остался в моем мире вместе с разбитым вдребезги фораннером.
На мое счастье, среди прислуги замка, похоже, все же были толковые люди. На полке ванной оказалось большое пушистое полотенце, а в шкафчике стояли различные бутылочки с шампунями и жидким мылом. Выбрав то, что приятно пахло фруктами, я скинула с себя грязную одежду и влезла под душ. Так приятно было почувствовать на теле горячие упругие струи, что я, кажется, немного увлеклась, проведя в ванной гораздо больше времени, чем планировала. Это могло затянуться еще сильнее, но среди различных косметических средств я нигде не нашла бритву. И хоть отправляясь в отпуск я посетила салон, где мою кожу сделали идеально-гладкой, с ней я бы чувствовала себя увереннее. Стирка тоже заняла немало времени. Не так-то просто оказалось вывести пятна крови и травяной сок, но я честно сделала все, что смогла.
Завернувшись в полотенце, я покинула ванную и не придумала ничего лучше, чем развесить мокрые вещи на спинках стульев. Оставалось надеяться, что хотя бы до завтра все это высохнет. А мне, похоже, придется ходить в полотенце и спать обнаженной. При одной мысли об этом по телу побежали мурашки. А что, если некромант каким-то образом за мной наблюдает?
Но он, похоже, не только наблюдал, но и читал мысли, потому что не прошло и минуты, как дверь снова распахнулась.
Проходной двор, честное слово.
На пороге снова стоял зеленоглазый монстр. Не задерживаясь, он ураганом влетел в мою гостиную и замер, оценив открывшийся вид. Полотенце едва прикрывало грудь и бедра, оставляя, однако, простор для воображения.
— Почему ты…? — он запнулся. Взгляд, что скользил по моим обнаженным ногам, стремительно темнел. — Почему ты в таком виде?
— В каком таком? — меня смущало его пристальное внимание, но даже не это пугало больше всего, а то, что кровь снова оглушительно стучала в висках, путая мысли. Мой взгляд будто прилип к его плотно сжатым губам, и стоило огромного труда остаться на месте и не шагнуть навстречу, чтобы как можно сильнее сократить дистанцию.
— Почему ты голая? — кажется, мужчина смог взять себя в руки. Его глаза снова приобрели оттенок чистейших изумрудов, а в голосе сквозил лед.
— Потому что моя одежда грязная, и я ее постирала, — я повела плечом, выражая собственное недоумение. Очевидно же все.
— Надень другую, — холодно бросил Дэйм, как будто я была непроходимой дурой, которая ни за что в жизни не догадалась бы до такой простой вещи.
Я даже отвечать не стала. Лишь вложила в ответный взгляд все свое презрение. Придурок, который не видит дальше собственного носа, не достоин больше ни одного моего слова.
— Сегодня вечером, —
