Ну вы поняли, да? Корсет, мать его. Как я дышала, не знаю, но потерять сознание от недостатка воздуха мне вполне серьезно грозило. Зато теперь я понимаю, что обмороки у кисейных барышень были не от излишней психической неустойчивости, а от элементарной нехватки кислорода.
– Госпожа, прибыл господин Роберт.
Уф, поехали.
Королевский дворец поражал размахом. В поместье Амори́ два этажа, здесь же все четыре. Экипажи подъезжали к воротам целым потоком, согласно старшинству и знатности семей, привезенных в это сказочное «себя показать, других посмотреть».
Я вышла из кареты, оперевшись на руку женишка, довольно разглядывающего мою графскую светлость. Еще бы, молодая красивая невеста знатного рода, добавляла ему статуса и веса в собственных глазах, а приветствовавшие нас придворные с уважением косились на его серебряный аксельбант. А женишок-то наш военный, хотя, насколько мне успел шепнуть дворецкий, мелкая сошка среди других чинов в местном Министерстве обороны.
– Гретта, если вы так и будете хмуриться в мою сторону, то ваш отец будет недоволен, – бросил мне жених, попутно осматривая картинную галерею, по которой мы шли в бальный зал.
– Недовольство папеньки я как-нибудь переживу, – коротко ответила я, тоже веря головой. Ведь посмотреть было на что. Все коридор занимали бесчисленные портреты королевской семьи, вероятно, от самого первого их предка. Картины высотой не меньше двух метров, изображали статных красивых людей, так или иначе когда-то правящих Тионом, и их супругов.
– Ваш характер, как обычно, оставляет желать лучшего, – стиснув зубы, процедил жених.
Лучезарно улыбнувшись какому-то красивому брюнету, стоящему рядом с пожилой дамой в серебристом платье, я поспешила отступить на шаг в сторону от лысого чёрта. Мне же еще танцевать с ним, бр-р-р-р.
– Я ненадолго вас оставлю, госпожа Гретта, мне необходимо переговорить с важными людьми, – коротко и явно через силу поклонился Роберт и устремился обратно к картинной галерее. Ну и иди, и слава богу, попутного ветра тебе в аксельбант. А я пока осмотрюсь.
Между степенно беседующими придворными лавировали официанты, разнося бокалы с шампанским и легкими закусками. Я не удержалась и перехватила чудесное пирожное в виде клубники, а в дополнение к нему мне поднесли бокал с розовым игристым вином.
В отличие от знакомой мне модели представления юных девиц ко двору, здесь это мероприятие проходило в шестнадцать лет, за год до совершеннолетия леди. Соответственно, с этих самых пор девушка могла посещать балы с женихом или старшими родственниками, дабы блеснуть своей красотой и присмотреть себе выгодную партию. Именно в этот год активно заключались помолвки среди юных леди, которых торопились разобрать, как горячие пирожки.
– Леди, кажется, мы с вами не знакомы. Позвольте представиться, граф Виктор Коул, статский советник Его Величества, – я обернулась к тому брюнету, которому так ярко улыбалась на входе. Да, неплохие у короля советники, красавцы. Только молодые на удивление, не старше двадцати восьми лет.
– Графиня Маргарет Амори́, – изящный реверанс. Настойка продолжала действовать отменно.
– Позвольте звать вас леди Маргарет, ваша светлость? Или вам комфортнее будет «леди графиня»? – серьезно спросил мужчина.
– Нет, нет, зовите меня по имени, – я махнула рукой, делая новый глоток вина.
– Тогда и вы меня, прошу, по имени, – улыбнулся он. Ух, вот это улыбка! Бьет в голову не хуже пузырьков из вина.
– Всенепременно, Виктор, – сказала я, чем заслужила еще одну сногсшибательную улыбку.
– Леди Маргарет, позвольте пригласить вас на митьен? Для меня будет честью танцевать его с вами, – граф поклонился так непринужденно и красиво, что я даже залюбовалась его высокой и подтянутой фигурой. В принципе, почему нет?
– Позволяю, ближайший митьен ваш, – я вернула бокал официанту и подала руку для поцелуя. Приятно, черт возьми. К тому же, от ближайшей колонны к нам торопливо шагал Роберт и жевалки на его лице ходили ходуном.
– Ваше высокородие, – яда у лысого хватило бы переплюнуть трех кобр, – какая неожиданность видеть вас рядом с моей невестой, – упор на предпоследнем слове заставил меня присмотреться к нему повнимательнее. Ревность? С чего бы это?
– Виконт, леди Маргарет является жемчужиной этого бала, – еще одна ослепительная улыбка в мою сторону. – Было бы странно не обратить на такую очаровательную леди внимание.
Ух, похоже, кто-то плевать хотел на злость де Кресс. Конечно, это же не безропотными слугами командовать, это целому графу отпор дать. Только не по зубам он тебе, Роберто.
Так и оказалось. Скрип зубов лысого женишка стал сладкой музыкой для моих ушей, а Виктор только усмехнулся и сказал: «До скорой встречи, леди», отбыв в противоположный конец зала.
Я быстренько достала карне, который мне настойчиво всучила Мира перед балом, и записала туда графа напротив названия танца.
– Моя дорогая, – прошипело над ухом, – вы забываетесь.
– Я имею право танцевать с теми, кто меня приглашает на этом балу. Кроме того, господин Роберт, вы ведете себя крайне расковано и неприлично, – холодно ответила я, раскрывая веер, и давая понять, что бы он убирался лесом. Виконт еще немного потоптался рядом, но не нашел, что возразить и снова слинял. Вот и ладушки!
Я слегка поводила телом туда-сюда, пытаясь расхлябать своими движениями корсет и дать себе немного свободы. Бесполезно, затянуто на совесть.
– Леди Маргарет? – я обернулась и пропала в омуте зеленых глаз.
Глава 12
Дверь представительного кабинета захлопнулась так быстро, что вошедший едва успел отскочить от порога, чтобы не получить удар в спину. Магические светильники тускло отбрасывали свет на стены, подчеркивая золотые вензеля на шелковых обоях и витые позолоченные рамы картин. Если бы кому-то пришло в голову судить о хозяине кабинета по самому помещению, он был бы крайне разочарован, ведь здесь не было ничего, что напрямую раскрывало бы характер владельца: ни личных фото, ни дорогих сердцу безделушек, только портрет Его Величества короля Георга Первого над высоким массивным креслом.
Сидевший в кресле господин вовсе не глядел на него. С закрытыми глазами он держал руки перед собой, покачивая сцепленными в замок пальцами и, видимо, предавался своим думам, так как пришедшему не было оказано ровным счетом никакого внимания. Тишина кабинета подчеркивала статус владельца, способного погасить все звуки в своем пространстве, не смотря на бушующий во дворце бал.
Гость слегка замялся, не зная, как ему привлечь внимание высокопоставленного лица. Да и не было в нем уверенности, что это внимание ему нужно – один лишний шаг в этом кабинете приравнивался к году тюремного заключения в худших застенках королевства, а каждое неосторожное слово склоняло чашу весов в пользу смертного приговора глупца.
– Сир, вы звали меня, – неуверенно начал человек в мундире, по чьей выправке можно судить о карьере военного, со всем тщанием отвешивая поклон хозяину кабинета.
Сидящий в кресле открыл глаза и воздух вокруг наполнился ощущением чудовищного давления. Невидимые глазу, но такие ощутимые телом волны чужой силы заставили военного пригнуться к полу, а ноги предательски задрожать от липкого, душного страха. Еще несколько секунд давления и пришедший успел попрощаться со своим рассудком, готовясь покинуть помещение, будучи очередным сумасшедшим, не выдержавшим могущества этого человека.
– Ну же, мой друг, – бархатистый голос разлился по комнате, даря глоток свободы от признания себя ничтожеством. – Не нужно этих церемоний. Встаньте.
Военный медленно выпрямился, недоуменно смаргивая последние капли страха. Что с ним, в самом деле? Человек напротив сам его вызвал, так почему он так испугался? Временное помешательство, не иначе.
– Сир, как вы и велели, я собрал данные по всем дворянским семьям, начиная от маркизов и заканчивая виконтами, – пухлая папка с обложкой из твердого картона, сшитая толстой белой нитью, легла на стол хозяина кабинета.
