Кейрон! — зло шипит Дариус и, больно сжав запястье, выдергивает меня, оцепеневшую, обратно в ужасную реальность: — Ступайте за мной! И прекращайте удивляться каждому магическому лепесточку! У меня больше не осталось сил, чтобы отбиваться от виедов. Позевайте еще немного — и ваша реакция нас точно погубит!
— Не нравится моя реакция, — мигом "просыпаюсь" на агрессию, — так отправьте меня домой и ищите себе другую дурочку с подходящей реакцией!
— Непременно об этом подумаю! А пока не мешайте себя спасать! Ваша спальня запечатывается вашей ладонью. Туда не проникнет ни один виед! Попадём туда — появится шанс на спасение.
— Ну так ведите меня туда, что вы встали, как столб? — сердито всплескиваю руками.
Стоит вконец разозленному магу развернуться и устремиться к дворцовой двери, как нам наперерез опускается крылатая фигура медведя, откуда с грацией дикой кошки спрыгивает огромный виед!
Смахиваю пряди, прилипшие ко лбу, — они падают на глаза, а мне важно как следует видеть противника. Животные повадки и обилие меха кажутся знакомыми: то ли это переговорщик с ужина, то ли все виеды скроены на один лад.
Звериный оскал над лицом дикаря выглядит куда страшнее в отблеске беснующихся костров, чем в уютном дворцовом зале. Скупые движения, в которых чувствуется мощь, буквально парализуют, заставляя прирасти к земле.
Бежать от такой махины бессмысленно. Догонит в два счета и раздавит, как букашку. Да и куда бежать? Сзади и по сторонам полно его клонов, а путь ко дворцу отрезан.
Враг приближается, и я в панике дергаю союзника за манжет некогда белой рубашки:
— Наколдуйте что-нибудь! Иначе нас убьют.
— Сделайте несколько глубоких вздохов.
Бросаю на мага короткий, злой взгляд. Это что, предсмертный юмор? Вроде «перед смертью не надышишься, но ты все равно дыши»?
Нет, в темных глазах не вижу и намека на шутку. Срываюсь:
— При чем здесь это? Думаете, сейчас вдохнем поглубже и сдуем этого громилу?! Вы боевой маг или инструктор по йоге?
— Сделайте несколько глубоких вздохов, — повторяет Дариус, явно теряя терпение.
— Да черт с вами! Вот вам глубокие вздохи! — ему напоказ начинаю дышать, как паровоз.
Виед подступает к нам все ближе, с явной настороженностью наблюдая за динамикой наших телодвижений. Наверно, ему тоже кажется безумием моя пранаяма*.
(* пранаяма — вид йоги, в основе которой лежат дыхательные упражнения)
Когда враг оказывается рядом на расстоянии нескольких шагов, последний, робкий всполох надежды на чудо успевает погаснуть. Но вот Дариус бормочет абракадабру, и вокруг нас в мгновение ока вырастает огромный пузырь. Уже в следующую секунду в полупрозрачную оболочку врезается корпус виеда, а следом и его кулаки.
Пока взбесившийся дикарь молотит по пузырю, мы с магом «съезжаемся» в нижнюю точку шара, где приходится сидеть, прижавшись друг к другу боками. Он старается поменьше шевелится и даже не смотрит в мою сторону, наверно, пытаясь создать иллюзию уважения к чужому пространству.
Будь мы где-нибудь в Питере, наше сидение бок-о-бок выглядело бы эдаким милым и целомудренным, а в этом мире мы, похоже, попрали все допустимые дистанции между мужчиной и женщиной.
Виед, тем временем отбив кулаки, выхватывает короткий меч и пытается проткнуть преграду.
Не тут-то было!
С таким же успехом он мог бы пронзить алмазный щит.
Пожалев меч, дикарь достает откуда-то камень и начинает долбить им стены нашего шара. Легкая вибрация нисколько не мешает, даже наоборот. Мне всегда нравилось сидеть в виброкресле. И хотя наши обстоятельства далеки от СПА, я понемногу начинаю расслабляться.
Итак, мы находимся в крепком, непробиваемом пузыре, но почему с самого начала маг тащил меня в спальню вместо того, чтобы заключить в надежный, округлый домик? На мой вопрос Дариус кривится, по-прежнему на меня не глядя:
— Очевидно же. Воздуха надолго не хватит.
Воздуха?
Не хватит?!
Эта мысль медленно доходит до мозга. Столько раз я умирала от нехватки кислорода. Думала, что хоть в новом теле, свободном от астмы, проблемы с гипоксией меня не коснутся…
Прячу лицо в ладони и шепчу:
— Зачем вы нас убиваете? Лучше бы убили своим щупальцем этого виеда!
— На боевую магию не хватило ресурса. Осталось только на защитный шар и его отмену.
— Почему тогда не сделаете в этом шаре дырочку для дыхания?
— Либо дырочка, либо прочная поверхность.
— И вы так спокойно говорите о том, что мы умрем?!
— Есть шанс, что он успеет.
— Кто успеет? Куда? — от эмоций начинаю задыхаться.
Мне вдруг начинает казаться, что воздуха уже не хватает. Что до мучительной агонии осталось три-четыре вздоха. Принимаюсь дышать жадно и глубоко, будто могу надышаться впрок…
— Молчите и дышите поверхностно! — приказывает Дариус. — Иначе воздух закончится быстрее.
С наступившим молчанием в шаре прекращается и вибрация. Вместо того, чтобы лупить по непробиваемой оболочке, дикарь решает сменить стратегию. Крепко упершись ногами в утоптанную землю, теперь он толкает шар, как мяч в сторону ворот. Решил, наверно, раз нас нельзя нас извлечь наружу, самое время укатить.
К счастью, внутренняя стена шара скользкая, поэтому мы с Дариусом все время остаемся внизу. Если бы нас колошматило верх тормашками по твердой поверхности шара и друг об друга, мы бы не досчитались целых костей.
— Кого вы имели в виду? Кто может к нам успеть?
— Молчите. И дышите поверхностно, — со злостью затыкает меня умник, и я замолкаю.
Угнать шар со двора оказывается не так просто. По дороге виеда то и дело атакуют выбегающие во двор воины. Он расправляется с ними довольно быстро, и как ни ужасна цена, но каждая задержка играет нам на руку.
Чем ближе мы к воротам, тем крепче ощущение, что даже поверхностное дыхание больше не помогает. Концентрация кислорода слишком мала. Мысли склеиваются в густую кашу, а веки наливаются свинцовой усталостью. Открыть их становится все более непосильной задачей.
— Убери пузырь, — шепчу пересохшим горлом. — Ты нас убьешь.
Маг лишь коротко мотает головой, не удостаивая ответом. Снова каким-то чудом извлекаю на выдохе звуки:
— Останешься в памяти Йемрена убийцей его избранной.
Мой болевой выпад, наверно, попадает в цель, потому что Дариус морщится, словно от зубной боли и бормочет:
— Я не могу им вас отдать. Только не им. Только не вас. Принц не простит.
— Гадина ты, — то ли шепчу, то ли думаю, как вдруг пузырь перестает катиться.
С трудом заставляю себя сфокусировать взгляд и всмотреться в происходящее. Виед скрестил мечи с очередным противником, вот только уложить его двумя ударами на сей раз не получается. Я с усилием вглядываюсь в поджарую, босую фигуру, одетую лишь в грязную
