«Ужасный фармацевт».
Зажигая свечу, я прислушалась к шуму. Крики и ругань приблизились, а значит, Эстера поймали и тащат вдоль стен особняка к воротам. Время вышло. Подержав корень с привязанной к нему миской над огнем, я дождалась легкой чадящей дымки и отвела руку.
«Плохой работник».
Когда я появилась у ворот, Эстера небрежно запихивали в экипаж, словно какой-то чемодан. Откусив краешек корня, я положила горький кусочек под язык и крепко сжала губы.
«Трусливый человек».
Подняв руку с зажатым в ней корнем высоко над головой, я бросила «лунный стон» под ноги мужчинам. Еще в полете корень ярко вспыхнул и, упав на землю, начал испускать густые клубы дыма.
«Никуда не годная сестра».
Отчаянно давя языком кусочек корня во рту и проглатывая выделяющийся мерзкий сок, я нырнула в густую дымку. Благодаря этому притупляющий сознание эффект от дыма «лунного стона» был мне не страшен. Знание – это сила, полноценность сознания и вооруженность.
Справа показалась фигура, захлебывающаяся от кашля. Без раздумий я выставила плечо и врезалась в мужчину боком. Его неустойчивость позволила мне добавить следом пару скользящих ударов – в грудь, в живот. Слабовато, но, избавившись от излишней агрессии, я начала мыслить намного быстрее.
Из нутра кареты в мои объятия рухнул Эстер. Испуганные синие глаза пробежались по моему лицу. Прожив столько лет бок о бок с сестрой, которая обожала возиться с дымящимися и ядовитыми смесями, не лишенный сообразительности Эстер пришел к единственному верному выводу: если не доверяешь воздуху вокруг себя – не вдыхай. Вот и сейчас он обеими руками зажимал себе лицо, пряча нос и рот и через раз лишь позволяя себе приоткрывать глаза, чтобы оценить обстановку.
Золотисто-медовые волосы были в беспорядке рассыпаны по плечам. По бледной коже стекал пот, на подбородке повисли блестящие капли слез. Щеки пестрили черными пятнами, будто кто-то раз за разом вдавливал свои грязные пальцы в нежную юношескую кожу. Черт бы побрал этого Хранителя ядов!
– Ты еще кто?! – гаркнули мне прямо в ухо, сопровождая крик мокрым кашлем и харканьем.
Я и пикнуть не успела, а мне уже вывернули руки и вцепились в волосы. Лицо Эстера передо мной начало краснеть.
Задыхается?
Боль на секунду заглушила все позывы разума, и я едва не завизжала, грозя потерять драгоценный кусочек корня. Шумно дыша носом и пытаясь не обращать внимания на то, что в попытке удержать меня, негодяй почти выдрал мне волосы, я вытолкала языком кусочек «лунного стона» наружу и удержала зубами от падения.
Призывно поморгав Эстеру, я дернула подбородком. Как и ожидалось, брат понял меня без слов. Плаксиво сощурив глаза, юноша резко отнял руки от лица и сделал рывок вперед, разгоняя грудью клубы матово-черного дыма.
В мои намерения входило просто передать весь кусочек противоядия брату, но Эстер внезапно обхватил мои щеки ладонями и прижался губами к моим.
– Какого?.. – Держащий меня мужчина, не переставая кашлять, потянул меня за волосы сильнее, одновременно нажимая на заведенные за спину руки.
Я застонала, почти слыша, как от давления скрипят лопатки. Показалось, что мое тело вот-вот поломают.
Эстер наклонил голову, неуклюже куснул мою нижнюю губу, а затем вцепился зубами в кусочек корня. Быстро сориентировавшись, я сжала челюсть, откусывая свою часть. Прежде чем Эстер отстранился, меня снова дернули, и мы ударились зубами.
Хорошая новость: противоядие теперь было и у Эстера. Плохая: я вот-вот лишусь рук.
Внезапно надо мной раздался вопль. Пришедший в себя, брат разъярился не на шутку и вцепился ногтями в лицо держащего меня мужчины, оставляя глубокие кровоточащие царапины.
– Как по-девчачьи, Эстер, – прохрипела я, сползая на землю и радуясь возвращенному контролю над руками. Откинувшись назад, я уперлась ладонями в землю и выбросила вперед ноги, целясь противнику в голень. Наградой мне послужил полный страдания вопль.
– Как по-мужицки, Эксель.
Мое сердце радостно затрепетало в груди, когда брат схватил меня за локти и дернул вверх. С ним все в порядке. Слава Первосоздателям!
Из дымки мы буквально выкатились, цепляясь друг за друга, как два не умеющих плавать человека.
– Что это за дым?
Губы Эстера дрожали, будто он желал улыбнуться, но отчего-то позабыл, как это правильно делать. Брат отчаянно жался ко мне, поэтому я приобняла его за шею, позволяя ему по-геройски тащить меня на себе.
– Корень «лунного стона». – Я потерлась щекой о копну мягких медовых волос, скользящих по моему плечу от каждого движения Эстера. – При нагревании выделяет дым, который в считанные мгновения замедляет работу мозга. Эти ослы еще не скоро очухаются.
– Грубиянка. – Он издал то ли всхлип, то ли смешок.
Что ж, брат отлично держался. Похоже, я его недооценивала.
– Даже спорить не буду. Еще и ругаться могу, – похвасталась я и дернула брата в сторону, намечая целью ворота нашего особняка. Только бы добраться до дома, а дальше уж какая-нибудь свежая идея да придет в голову. – Экзотично и грязно.
– Эксель… – У Эстера на миг подкосились ноги, и мы едва не распластались на земле, как мертвецки пьяные селяне. – Эксель… Отец… Он сказал, что эти люди должны увезти меня куда-то… Я обязан подчиниться… Увезти к какому-то человеку, потому что…
– Бред. – Я высвободилась из объятий Эстера и прижала ледяную ладонь к его разгоряченной щеке. – Ты никому ничего не должен. Пускай отец и дальше наслаждается своим фарсом, но, клянусь, ты за это отвечать не будешь.
Синева глаз Эстера начала переливаться блеском сапфирных драгоценностей, скрытых под водой. Мой младший брат готов был вот-вот зарыдать.
– Спасибо… Спасибо! Спасибо!
– Ну что заладил.
– Не бросай меня. Не бросай меня, пожалуйста, Эксель!
– Глупое создание. – Я схватилась одной рукой за объемный цветок, украшающий ворота, а вторую руку небрежно водрузила на голову брата. Невероятные ощущения: будто запустила пальцы в корзинку, наполненную цыплячьим пухом. – Куда же я денусь? Кому, кроме тебя, я нужна? Ты подумай, глупое создание.
Эстер по-детски шмыгнул носом, глядя на меня своими доверчивыми синими глазами. О боги, почему это существо родилось юношей? Ему бы так подошла роль «прелестной девы в беде».
– То угощение было горьким. – Эстер тоже воспользовался воротами как опорой и, наклонившись ко мне, уткнулся лбом в плечо.
– Где ж это видано, чтобы противоядия имели вкус сласти? – неловко пошутила я и тряхнула плечом, чтобы заставить брата продолжить путь. Мы все еще не достигли укрытия. – Природа любит одаривать гадостью. Гадость от гадости…
– У тебя укус.
От неожиданности я прикрыла плечо рукой, едва не задев ею Эстера. Тот пристально вглядывался в одну точку, теперь уже скрытую моими пальцами.
– Кто тебя укусил?
Нашел время для подобного рода вопросов!
– Явно не тот, кто обслюнявил меня, как дворовый пес, – огрызнулась я.
Эстер зарделся – нежные лепестки маков расцвели на по-детски нежных щечках.
– Прости. Я не умею целоваться.
Ладонь, обхватившая цветок на воротах, внезапно вспотела, и пальцы, скользя, начали терять опору.
– Это был не поцелуй, глупое создание. И уж точно не мне тебя этому учить!
Соседний с моим цветок на воротах вдруг ни с того ни с сего разлетелся на куски. Острые крошки впились в руку.
Что происходит?
Движение воздуха между нашими головами, свист, резанувший по слуху, а затем земля впереди разверзлась, словно открытая рана. Мягкую поверхность что-то пропороло, как хорошо заточенный нож, резанувший по маслу.
Я оглянулась.
Вопреки моим уверениям, с людьми, пришедшими за Эстером, еще не было покончено. Все трое благополучно выбрались из дымной ловушки, отделавшись лишь надсадными хрипами, бледностью и осоловелым взглядом.
Гадство! Корень был слишком мал, чтобы завалить всех троих. Сопротивление лишь раззадорило мужчин, заставляя прибегнуть к крайним мерам.
