Помощница темного фейри (СИ) - Екатерина Гераскина

А мне почему-то казалось, что я точно знаю одного фейри Разума. И дрожь ужаса пробежала по телу. Я сжала кулаки, чтобы унять ее, но воспоминание так и не пришло.

— Что с тобой? — принц помрачнел.

— Мне кажется, что в прошлом я уже была знакома с фейри Разума, но, как ты понимаешь, ничего не помню… — я снова нахмурилась.

— Они практически миф.

— Не думаю… — задумчиво протянула я. — Но твоя мать долго так не вынесет. Нужно заставить ее питаться от другого, если король… — но договорить я не успела, Дарканат снова начал выходить из себя.

— Я ищу! И если он причастен к тому, что ты ничего не помнишь, то я его не подпущу к матери, — процедил он и отвернулся наконец. — Ты можешь быть свободна. Через два дня мы отправляемся в Дом Лунных фейри. Собери свои вещи, — не глядя в мою сторону, закончил он. — И помни, что я тебе говорил.

А у меня приступ жалости и участия к принцу резко сменился бешенством. Служить невесте его темнейшества. Вот что мне предстоит. И что-то во мне подняло голову и противилось происходящему. Я уняла своего внутреннего монстра, называемого гневом, и вышла из кабинета.

* * *

Дарканат

Дверь хлопнула. А я развернулся и еще раз опустил кулаки на столешницу стола. Полотно затрещало, пробежала трещина по полированной поверхности. Я облокотился на нее и опустил голову, усмиряя свой гнев на жестокие и бьющие наотмашь слова Лауреи, засевшие в голове: «Но твоя мать долго так не вынесет. Нужно заставить ее питаться от другого, если король…»

— Я ищу! — прорычал вслух. — Ищу! Это не так просто… — уже тише добавил я. Потер виски, отдающие тупой болью и обошел стол, упав в кресло. Махнул рукой, призывая магию, и поднял рассыпанные документы с пола, водрузив их беспорядком на пострадавшей поверхности. Сделал себе мысленную зарубку распорядиться по поводу нового стола в кабинет. Или поручить это Лаурее, в конце концов, она моя помощница. Но тут же поморщился. Нет. Не хочу видеть ее все эти дни до отъезда. Есть в ней что-то, что заставляет меня обнажать все самое темное в ее присутствии, словно безднов контроль для меня лишь пустой звук, стоит только ей оказаться рядом.

Я сжал кулаки. Но тут услышал тихий скрежет потаенного механизма. Только Эштаран мог воспользоваться им, по праву, данному ему мной.

Я сжал деревянные подлокотники и посмотрел на тайную дверь в кабинете. Высокая и крепкая фигура в плаще переступила порог из темного зева коридора. Дверь с тихим шипящим шумом закрылась. Запах сырости пропал. И только после этого Эштаран сбросил с себя плащ.

— Дарканат, — кивнул приветственно он мне и по привычке обвел кабинет внимательным взглядом, от которого ничего не могло скрыться, и сразу же опустился в кресло напротив стола.

— Эштаран, — поприветствовал я друга. — Что расскажешь?

— Шантанат лично со своими приближенными ищейками отправлялся в разоренную деревню.

— Он тебя не видел?

— Обижаешь. Ты же знаешь…

— Знаю. Просто хотел уточнить. Мой брат может оказаться не так прост. Тьма могла даровать ему особенность, о которой я не знаю.

— В любом случае я уверен, что мое присутствие осталось неизвестно ему. — Кивнул, что принимаю его ответ.

— Что дальше?

— Они все там прочесали, и там ничего не было. Даже от повторного нападения, о котором ты говорил, ничего не осталось. Все чисто.

— Хм.

— Поле с разлоникой они выжгли, — слова Эштарана заставили меня нахмуриться.

— Когда они это сделали?

— Вчера к ночи там было уже пепелище. А что?

— А то, что это не может быть так.

— Что ты имеешь в виду? — друг нахмурился.

— А то, что Лаурея сегодня была там и как раз взяла пару соцветий.

— Она не пострадала?

— Тебя это беспокоит? Она опытная наемница и не попадется в одну и ту же ловушку дважды, — бросил я.

— Значит, она уже… — Эштаран подался вперед с интересом, взирая на меня. — И на ком же она успела отработать свои удары? — легкая улыбка коснулась его рта.

Я покосился на друга.

— О-о-о, даже не буду расспрашивать, какого это быть с нею в бою. Надеюсь, ты тоже насладился. Она прекрасна, когда полностью отдается схватке, — протянул Эштаран.

— Я вырубил ее, так что не знаю… — Эштаран усмехнулся, не веря мне до конца. А ведь и вправду каждый раз, когда она давала мне отпор, я ловил себя на странной мысли, что мне это нравится. Она действительно сражается как хищница.

Выражение друга изменилось, а следующий его вопрос заставил зарычать мою внутреннюю сущность.

— Ты уже «кормил» ее? — от меня не укрылось, как Эштаран напрягся, пришлось осадить его.

— Я тебя позвал не затем, чтобы ты интересовался, с кем я сплю.

— Она еще не была ни с кем с тех пор, как стала работать на тебя.

— Ты следишь за ней? — процедил я.

— Просто, если бы она пришла в город, я бы об этом узнал. Многие посвященные знают, с кем она… была, — но тут мне пришлось разозлиться.

— Она могла найти себе кого-то во дворце, если ты не помнишь, то здесь ошивается достаточно благородных и достойных фейри, — едва удерживая гнев, проговорил я, только не ожидал услышать громогласный смех друга в ответ.

— Благородных и достойных фейри, — снова повторил он, и как начал смеяться, так же резко прекратил, прожигая меня желтыми глазами. — Никто из этих напыщенных выродков неспособен рассмотреть ее среди вороха цветных тряпок и блеска собственных камней. Да и она… никогда не опустится до этих выряженных пустоголовых аристократов.

— Вот как, — с трудом удержал урчание своей тьмы внутри. Слова Эштарана почему-то пришлись по вкусу ей. Но тут я понял, что со мной начинает твориться какая-то чертовщина.

— Так ты «кормил» ее? — повторил он, а я успел уловить огонь боли на дне его глаз. Тьма вмиг подобралась, ее благосклонность испарилась, а внутри поселилось желание вцепиться интересующемуся идиоту в глотку. Я оцепенел от собственных рассуждений и внутренней борьбы. Да что эта полукровка делает со мной?! Я вмиг озверел.

— Ты отдал ее мне! И не имеешь теперь никакого права интересоваться ее личной жизнью.

— Но…

— Без «но». Эштаран. Если она не сдохла до сих пор, значит, я хороший хозяин. Вот тебе мой ответ.

— Безднов выродок! — зарычал Эштаран, приподнимая верхнюю губу. Его светлые волосы, собранные в хвост, хлестнули его по плечу.

— Такой же, как и ты, —