Треан не нашел больше информации об Элеаре, поэтому начал читать Книгу Ллора о Чародеях в целом. Отдаленное родство с ведьмами, каждый рождается с основной способностью, которую считают сродни душе.
Их вид считается одним из самых слабых среди бессмертных… по крайней мере, в вопросах физической силы и исцеления… поэтому они украшают тела броней из металлов, главным образом из золота.
У них нет когтей, поэтому они носят металлические. Маски помогают им сбивать с толку врагов.
Они являются одновременно веселыми любителями вина, которые поклоняются золоту… и параноидальными магами, которые живут в постоянном страхе, что могут лишиться своей силы.
Какой силой обладает Беттина? Почему она не использовала ее против него, когда он был на грани и чуть не впился в ее шею клыками?
С помощью трех книг, Треан установил три факта.
Его физическая потребность была не только изнурительной, но и опасной.
Текущая в ее жилах кровь была отчасти демонской, но считалась благородной и уважаемой.
Маленькая чародейка находится в постоянной опасности и нуждается в нем.
Но некоторые вещи нельзя узнать только из книг, и в отношении своей Невесты у Треана осталось больше вопросов, чем ответов. Его интересовали особенности ее характера, какой ее любимый цвет. Чем она увлекается? Что заставляет ее смеяться?
Он думал о том, что знает о ней.
Она смело… хотя и безрассудно… готова пожертвовать собой ради любимого мужчины. Она чувственна и любопытна в сексе; его Невеста не страдает врожденной холодностью. Треан в очередной раз вспомнил ее застенчивую улыбку, когда она обнажила грудь. Беттина не была по своей природе бесстыдной, но находясь во власти наслаждения, становилась прекрасной распутницей.
Судя по ее коллекции книг, она зациклена на своем ремесле. Треан был одержим оружием так же, как и любой Дакиец, вероятно даже сильнее. Осмотрев свою коллекцию оружия, хранящуюся в золотых футлярах, он подумал: «Она создает оружие; я им владею».
Он посмотрел на свою раненную руку. М-м, но она тоже владеет одним. Могло ли это стать основой для взаимопонимания?
Ранки постепенно затягивались; Треан обнаружил, что не хочет этого. Нет, он не погрузил клыки в ее плоть, но она подарила ему собственный укус. Вспомнив хлынувшую из ладони кровь и промелькнувшую в ее глазах гордость, он почему-то снова затвердел.
Треан посмотрел на приглашение… на книги… снова на приглашение…
К его шее прижалась холодная сталь.
Наверняка, Виктор. Треан задался вопросом, что если кузен, в конце концов, нанесет смертельный удар? Они веками пытались убить друг друга.
— Ты позволил мне застать тебя врасплох? — проскрежетал Виктор. — Что так сильно завладело твоими мыслями?
— Не всецело завладело.
Треан ткнул кузена клинком, который сумел вытащить из портупеи[2], и теперь этот клинок был прижат к мошонке Виктора.
Виктор рассмеялся возле уха Треана.
— Я могу временно потерять яйца, старик, но ты потеряешь жизнь.
— Меня когда-то кастрировали. Регенерация была такой, что ты мог бы найти мою участь с обезглавливанием предпочтительнее, — ответил Треан, проклиная себя за беспечность.
Сегодня ночью очень многое происходило с ним впервые: он позволил Виктору застать себя врасплох, оставил в живых свою цель, пробудился… и даже отказался от женщины.
Помедлив, Виктор отступил.
— Оказывается, покончить с тобой без боя совсем не забавно. — Он ничего не любил так, как сражаться. Неудивительно… ведь он последний потомок Дома Войны, гнев королевства. — Обнажи свой меч, кузен.
Устало вздохнув, Треан убрал короткий клинок и выхватил меч. Это оружие одна из немногих вещей, о которых он действительно заботился. Ему вручил его отец, дав наставление:
— Будь примером, Сын.
Игнорируя боль в раненной руке, Треан переместился к Виктору. Несмотря на полную противоположность характеров… один холодный и методичный, другой воинственный и безрассудный… внешне они были похожи настолько, что могли бы быть братьями.
Прищурив зеленые глаза, Виктор посмотрел на Треана.
— Ты еще более задумчив, чем обычно. Проблемы с целью?
«Ты даже не представляешь», — подумал Треан и нанес первый удар.
Виктор отразил его, и лязг мечей эхом разнесся по просторной библиотеке.
— Это тот демон-новичок, да? — нападая, спросил Виктор. Треан искусно уклонился от его меча. Столетия почти постоянных сражений между ними, сделали их обоих превосходными фехтовальщиками. — Каспион Охотник, любимчик женщин?
Всех женщин. Даже моей.
Виктор сделал ложный выпад влево, и тут же быстро нанес удар справа; Треан выгнулся, едва увернувшись от кончика меча.
— Великий Треан на самом деле оставил свою цель в живых? Нет-нет, потому что иначе ты бы не вернулся.
Еще один выпад.
Треан парировал.
— Я не вступал с ним в бой, — ответил он, отчасти испытывая искушение рассказать все кузену.
Если не Виктору, то кому он может довериться?
Никому.
Их отношения были сложными, если не сказать больше. Будучи последними представителями своих домов, они пытались убить друг друга большую часть жизни, но все же Треан не доверил бы никому другому прикрывать свою спину в борьбе с общим врагом. К тому же Виктор хранил секреты кузена, отказываясь пятнать себя и Треана политикой королевского двора, предпочитая решать все обиды в бою.
Треан нанес удар; Виктор блокировал. Их мечи соединились, дрожа в руках.
— Ты силен сегодня, — одобряюще отметил Виктор.
Он почитал силу и наслаждался насилием.
Виктор постоянно расстраивался из-за того, что их сокрытое королевство не имело никаких шансов на открытый конфликт. Однажды, находясь навеселе, он сказал:
— Я генерал самой безупречной и великолепнейшей армии в мире… единственной, которая никогда не отправится в бой.
Удар; быстрое парирование. Взмах; уклонение.
— Что я слышу? — внезапно воскликнул Виктор. — Ах, Треан, твое сердце бьется! Так вот откуда эта новая сила.
Вампир обретал силу с возрастом, благодаря дакийской крови, если пил прямо из источника… и если его пробуждали к жизни.
— Да, это так.
Треан не знал, пробужден ли Виктор. Кузен использовал заклинание старой ведьмы, чтобы маскировать наличие сердцебиения.
У Трена насчет этого имелась собственная теория…
— И где же твоя новоиспеченная Невеста? — Виктор рискнул бросить взгляд за спину Треана. — Почему ты читал, когда я подкрался к тебе? — В его взгляде читалось замешательство. — Почему прямо сейчас ты не кувыркаешься с ней? Возможно, я обнаружу ее растянувшейся в твоей постели с успокоительной упаковкой льда между ног?
