Оконный проем заполонила тьма. Завизжав изо всех сил, понадеявшись на то, что меня кто-нибудь услышит, я отшатнулась и нечаянно столкнула со стола лампу. Звук разбитого стекла и по комнате медленно поплыл удушливый запах гари. Этого еще не хватало!
Резко развернувшись, побежала прочь в сторону комнаты, слыша отчаянный рык и грохот перевернувшегося позади стола — нежить пробралась в дом. Проклиная райта, я с ужасом смотрела по сторонам, но практически ничего не видела, двигаясь чисто интуитивно. Но слишком медленно. Попавшаяся на моем пути лавка решила все — не успев затормозить, я рухнула на пол и сильно ударилась о стену, потеряв драгоценные секунды. Над головой раздалось довольное урчание и, посмотрев наверх, едва различив очертания нависшей надо мной морды вейрена, я в первый раз ощутила благодарность за потерю зрения. Еще бы то же самое случилось и с обонянием — смрадная вонь была просто невыносимой!
Внезапно напрягшись, нежить странно повела носом и по-собачьи принюхалась к воздуху. Этого мгновенья мне хватило, чтобы вспомнить о ноже и, резко приподнявшись, засадить его по самую рукоятку прямо в глаз зверя. Вейрен взвыл и заметался вокруг, ослепнув от боли. Это было хорошо, значит, у Драйгов получилось найти старосту, иначе он вообще ничего бы не почувствовал.
Надеясь, что нежити сейчас не до меня, я медленно поползла в сторону двери. Мгновенье — и от боли уже кричала я, судорожно пытаясь расцепить яростно сжатые челюсти вейрена на своем плече. Руки внезапно наткнулись на все еще торчавший из пустой глазницы нож, и среагировали незамедлительно. Меня отшвырнуло к противоположной стене, а ослепленная на оба глаза нежить стремглав бросилась на кухню. Туда, где вовсу бушевало пламя. Дом сотрясся от невероятного по мощности отчаянного визга, уши полыхнули нестерпимой болью, а потом наступила тишина. Абсолютная тишина.
Открыв глаза и повернув голову туда, где скрылся вейрен, я с невероятным и каким-то неестественным спокойствием обнаружила заполонившие горницу языки пламени, слившиеся для меня в одно большое яркое пятно. В нос запоздало ударил удушливый дым, и я мгновенно закашлялась. Надо было выбираться из дома. Но как?!
Попытавшись двинуться, тут же закричала от боли в разодранном плече, но не услышала ни звука. Странно… Словно со стороны я наблюдала, как поднесла здоровую руку к уху, и удивленно посмотрела на окровавленные пальцы. Вот чем обернулся для меня предсмертный крик вейрена — я его ослепила, а он меня оглушил. Мне вдруг нестерпимо захотелось смеяться, хохотать до тех пор, пока силы полностью не покинут измученное тело, а душа не отправится за Грань.
Пламя охватило уже весь дом, обдавая жаром и не позволяя дышать. Огонь, казалось, был повсюду, но меня, почему-то до сих пор не коснулся. Это было странно и… обидно, как будто меня за что-то лишили обещанного подарка. Истратив последние крохи тех сил, что еще остались, я немного подвинула вперед руку и повернула ладонью вверх. Не знаю, чего хотела этим добиться, просто сделала то, что мне показалось самым верным. Пламя качнулось, фыркнуло, разбрызгивая искры, и мне на ладонь опустился небольшой сгусток золотисто-красного огонька. Я ожидала боли, но проходили секунды, а ее все не было. Очень медленно мое собственное маленькое пламя поползло вверх по руке и, остановившись на груди, там, где уже почти перестало биться сердце, впиталось в кожу. Стало жарко, но не так, как было до этого — теперь пламя горело внутри моего тела. На миг даже показалось, что вместо крови в жилах бежит огонь, а потом все прошло, так же внезапно, как и началось.
Какое-то новое движение заставило сфокусировать взгляд на входной двери, которая оказалась вдруг совсем близко. Вот только жаль, что рассмотреть ее я смогла слишком поздно. Рядом мелькнули сапоги, а потом меня бережно подняли на руки и куда-то понесли. Все тело тут же отозвалось невыносимой болью и, почувствовав, как саднит горло, я поняла, что закричала.
Лица коснулся прохладный ветерок, а в обожженные легкие проник чистый воздух, принося облегчение. Вокруг суетились люди, и я невольно задумалась над тем, о чем они говорили: боялись ли, переживали или просто передавали друг другу подробности о состоянии полуживой девчонки, которая по глупости своей не смогла выбраться из дома. Лишь спустя несколько секунд я почувствовала, что меня опустили вниз, однако вместо земли, подо мной оказалось живое тело. С трудом открыв глаза, я посмотрела на побелевшее от волнения лицо райта, так и не выпустившего меня из своих рук.
Губы Диллана быстро задвигались, но я ничего не смогла услышать. Пальцы легко, едва касаясь, принялись обследовать мое тело, ища повреждения, и мне даже показалось, что они немного дрожали. Невероятно. Заметив какое-то движение, я повернула голову и, едва не уткнувшись в грудь склонившегося надо мной Кайра, посмотрела в затуманенные чувством вины глаза. Глаза, которые они используют для внушения. Драйг что-то сказал, но я никак не отреагировала, уставившись на его губы и пытаясь разобрать хоть слово. Что-то коснулось моего уха, и я резко развернулась, успев заметить, с каким ужасом на лице Диллан рассматривал свои окровавленные пальцы. Он что-то спросил — я нахмурилась. Он повторил, на этот раз медленно и тщательно выговаривая каждое слово:
— Ты меня слышишь?
Я чуть заметно покачала головой, с каким-то садистским наслаждением наблюдая за бурей эмоций в его глазах: вина, боль, жалость, отчаяние и еще что-то, чего понять мне все же не удалось. Очень похожее на… нежность. Смешно, если честно, какая нежность от того, кого встретила лишь недавно, кто был скорее палачом, нежели другом. Тело снова напомнило о себе жаркой волной боли, заставив припомнить все, что я чувствовала, обнаружив себя полуослепшей, запертой в одной ловушке с кровожадной нежитью и яростным пламенем.
Не отрывая взгляда от моего лица, Диллан медленно, даже как-то нерешительно поднес к нему ладонь.
— Ублюдок… — пальцы замерли в воздухе, так и не коснувшись моей щеки. Замечательно, значит, мне удалось произнести это вслух.
Отвернувшись от райта, я уставилась взглядом в пространство, мысленно умаляя о забвении. Хотя бы на час, минуту, мгновенье, только бы ничего не чувствовать и ни о чем не думать. Отдых… О, Боги, как же мне нужен был отдых! Но вместо этого я продолжала лежать в объятиях Драйга, ощущая по сведенным от напряжения мышцам его яростную реакцию на каждую новую найденную на моем теле рану, и постепенно понимая, что все-таки выжила.
Ночь давно вступила в свои права и, уютно устроившись на узкой кровати, я с тоской наблюдала за сверкающими на небе звездами. Страшно сказать, но теперь я им завидовала. Они были свободны, в отличие от меня. Безумно хотелось вырваться из дома местной знахарки, подальше от вездесущих Драйгов и пробежаться по траве, вдохнув полной грудью свежий ночной воздух. Свобода. Как сладко звучало это слово, сладко и недостижимо.
