Мелисса Марр - Коварная красота

А ей хотелось... принадлежать кому-то. Прежде она считала, что принадлежит Кинану. Однажды Кинан сводил ее на концерт своих друзей — она еще не знала, кто он такой. Даже купил ей платье, короткое, украшенное бисерными подвесками, раскачивавшимися во время танца. Как же она танцевала в тот вечер!

Музыка была потрясающая — ничего подобного ей слышать прежде не приходилось. Трое высоких худых парней играли на духовых, сливаясь с ними в экстазе; девушка негромко пела, голосом и телом обещая слушателям всю себя. Четвертый музыкант, неказистый толстячок, ласкал клавиши фортепиано, словно женщину. Как они играли, эти боги! Инструменты казались живыми в их руках, музыка — голосом самой страсти. Прекрасней не было ничего на свете. Ничего, кроме танцев с Кинаном. Не было и не будет...

Пытаясь справиться с тоской, Дония закрыла глаза, прислушалась к звукам саксофона. Игра старика ни в какое сравнение не шла с тем, что ей сейчас вспомнилось. Но эта игра была благословенно... человеческой. Без колдовства и лжи, вплетенных в музыку. Несовершенная, она была гораздо милее той.

Дония даже засмеялась. Бред какой-то — каждый день к ее услугам самые чудесные исполнители на свете, голоса невероятной чистоты, а ей нравится какой-то старик, играющий на улице.

И тут рядом послышался тихий и неуверенный голосок Айслинн:

— Дония?

— Да. Привет.

Девушка насторожена, подумалось ей. Куда больше, чем она сама в те времена, когда с ней играли зимняя дева и король Лета. Игра не на равных. Помощь Айслинн не помешала бы, особенно если она и впрямь та, кого ищет Кинан.

— Мы проходили мимо, увидели тебя. Саши нет, и я подумала... — Голосок дрогнул. — Он не потерялся?

— Нет, все в порядке. Садитесь.

Не открывая глаз, она повернула к ним голову, улыбнулась. Смертный юноша, стоявший рядом с Айслинн, прикрывал ее собою и молчал, но Дония слышала стук его сердца.

— Да мы не... — начала Айслинн.

— Не уходите. Посидите со мной. Мне сегодня тоже досталось.

Это была правда. Ей всегда становилось плохо после встреч с Кинаном, после всех этих пустых слов, отговорок, напоминаний о том, что потеряно навеки. Зимой он не имел возможности ее тревожить, но с весны до поздней осени постоянно маячил перед глазами, пытая ее своим присутствием. Не в его лживых обещаниях было дело; не в том, что он лишил ее смертной природы. Но пока ему не поверит новая девушка, Дония обречена наблюдать, как он влюбляет в себя новых претенденток, и знать, что те из них, которые отвергнут холод, разделят с ним постель.

Все они пугались, все отказывались поднимать посох. И все становились летними девами.

Дония любила его так сильно, что согласилась рискнуть. Они — нет. И они оставались с ним.

— Эш...

Смертный по имени Сет показал на компанию таких же изукрашенных пирсингом молодых людей. Те махали им, подзывая.

— Я постою тут, — сказала Айслинн, нерешительно улыбнувшись. Обхватила себя руками за плечи.

— Зови, если что.

Судя по его виду, Сет предпочел бы быть рядом с нею. Но девушка жестом отпустила его. И смотрела вслед, пока он проходил мимо фонтана.

В фонтане резвились юные келпи — равнодушные, как большинство водяных, ко всему остальному волшебному народу. Их волновали смертные, за что Дония питала к ним особую неприязнь, гораздо сильнее, чем к прочим фэйри. Келпи нападали на смертных и, выпивая их последний вздох, превращали смерть в сексуальное наслаждение. Дония даже к Темному двору Айриэла относилась терпимее, чем к ним.

Сет в их сторону, разумеется, даже не взглянул. Но они притихли, уставившись на него с пугающей жадностью. Учуяли, должно быть, его страсть и пылкость.

Айслинн тоже не сводила с него глаз. Щеки порозовели, дыхание участилось. Она не хотела его отпускать, но все же отпустила — лишь бы показать ему, что ей все равно.

Через несколько минут, прошедших в напряженном молчании, Айслинн сказала:

— Не нравится мне тут.

— Не успела опомниться после нападения?

Дония и сама все время вспоминала об этом. Правда, совсем по другим причинам. Если Бейра поймет, что Дония подозревает ее в нарушении правил, и если Кинан поймет, что Дония видит в этой смертной королеву Лета, зимняя дева окажется меж двух огней. Мира и покоя уже не будет. Слишком долго все ждали этого момента.

Айслинн передернула плечами, глядя то ли на фонтан, то ли туда, где стоял сейчас ее друг.

— Немножко не по себе, конечно. Все кажется каким-то нереальным. Да еще этот народец, выползающий к ночи...

Дония выпрямилась.

— Народец?

Странное словцо... странный тон... и смотрит Айслинн на келпи...

Она их видит? Это было бы неожиданно. Дония ни разу не сталкивалась с видящими, хотя и слышала, что они встречаются среди смертных.

Тем же странным, слегка насмешливым тоном Айслинн сказала:

— Не все выглядят так, как те парни из парка. С виду могут быть симпатичные, а внутри... Не стоит верить каждому только потому, что он красивый.

Дония засмеялась — холодно, как истинное порождение Бейры.

— Где ты была, когда я нуждалась в таком совете? Величайшую ошибку, какую может совершить девушка, я уже совершила.

— Обязательно покажи мне того гада, если встретишь.

Айслинн встала, повесила на плечо сумку.

Сет немедленно пошел обратно. Внимательный, замечает каждое ее движение.

Дония улыбнулась обоим. Ах, если бы кто-то был так же внимателен к ней... как Кинан когда-то.

— Спасибо тебе еще раз за помощь, — сказала Айслинн и, кивнув на прощание, зашагала по аллее. Прямо на сестер Скримшоу[2], которые плыли ей навстречу во всей своей мрачной красоте.

«Если видит их, — подумала Дония, — свернет».

Но Айслинн не свернула. Так и шла вперед, и в последнюю секунду одна из сестер сама скользнула в сторону с ее дороги.

Смертные не видят фэйри. Дония усмехнулась. Если бы видели, ни одна из них никогда не поверила бы Кинану.

Иногда им удавалось благодаря своей красоте и очарованию заманить к себе неосторожных мужчин и женщин.

Уолтер Грегор.

Фольклор северо-востока Шотландии (1881).

Айслинн казалось, что ее вот-вот стошнит. Отойдя от фонтана подальше, она остановилась, прижалась к Сету, и он немедленно ее обнял.

Шепнул на ухо:

— Что, не так-то все просто?

— Да.

Больше он ничего не сказал, только обнял крепче.

— Что бы я без тебя делала?

Она закрыла глаза, не желая видеть ни девушек, увитых цветущими ветвями, ни прочих фэйри, что стояли вокруг и таращились на них.