- Полиция начала расследование, - сообщил Холлис, подняв ведро с сорняками. - А я во время своего дежурства только отвечаю на звонки. По горячей линии.
Лишь спустя секунду я поняла, что его отстранили от расследования.
- Должно быть, обидно, - посочувствовала я.
За свою жизнь я повидала много копов и знала, что лучшие из них любят быть в гуще событий.
Он пожал плечами.
- В некотором роде - да. Но я просто штатный коп, что правда, то правда.
- Она была вашей тещей.
- Да, - вздохнул он. - Они вас ждут.
Поскольку я стояла на могиле, на секунду мне подумалось, что он имеет в виду мертвецов - они и вправду меня ждали. Но потом я сообразила, что Холлис подразумевает более земные дела. Адвокат Пол Эдвардс и человек в форме, которого я раньше никогда не видела, стояли возле машины и разговаривали с Толливером. Я обрадовалась, что не сняла туфли. Сделав глубокий вдох, я пошла к машине.
- Удачи, - сказал Холлис, и я кивнула.
Я знала, что он наблюдает за мной и увидит мой кивок.
В полиции меня ожидало унылое времяпрепровождение. Полицейские смотрели на меня, как на кровожадную пиявку. Пока мы ехали в город, я ожидала, что так и будет, и все равно это меня измотало.
Мужчины медленно сменяли один другого. Худые лица, мясистые лица, белые, чернокожие, умные, тупые… Все эти люди были обо мне одинакового мнения и не пытались его скрывать. Толливера они считали помощником кровожадной пиявки.
Мне не нравится, когда со мной обращаются как с мошенницей. Толливеру - я уверена - это нравится еще меньше. Я ухожу в себя и не даю людям задеть меня за живое. Толливер старается придерживаться той же тактики, но у него это хуже получается. Он выходит из себя, когда люди пытаются задеть нашу честь.
- Мы заглянули в ваше досье, - сказал худой мужчина с лицом, похожим на морду овчарки, и с холодными узкими глазами.
Комната для допросов была маленькой, со стенами, выкрашенными бежевой краской. Толливера допрашивали в соседней комнате.
Я сделала вдох, выдох и уставилась в стену за ухом полицейского.
- Вас и вашего «брата» допрашивали много раз, - сказал он.
На табличке, пришпиленной к груди, я прочла его имя - Грин. Он сделал паузу: хотел убедиться, что я правильно расслышала интонацию и поняла, что он сомневается в моем родстве с Толливером. Поскольку отвечать мне было нечего, я промолчала.
- В тюрьме вы ни разу не сидели, - продолжал он.
Этот факт был неоспорим, потому я снова не сказала ни слова.
- А следовало бы.
На его частное мнение ответа тем более не требуется. Мои родители как-никак были юристами.
- Вы знаете, что говорят о людях из здешних лесов? - спросил Грин. - Что они отправляются на семейное сборище, если хотят пойти на свидание.
«Стало быть, Грин не местный», - подумала я и поплотнее уселась на пластмассовом стуле.
- Сдается, вы с братом из того же теста, - неприятно улыбнулся он.
Еще одно личное мнение, причем он знает, что оно основано на некорректной информации.
- На самом деле он вам не брат, так ведь?
- Сводный брат, - ответила я.
Грин пришел в замешательство.
- Но вы представляете его как брата.
- Так проще.
Я сидела, закинув ногу на ногу, и теперь поменяла ноги - просто ради разнообразия. Я бы сейчас не отказалась от ланча. Сходим с Толливером в ресторан или купим что-нибудь в магазине и разогреем в микроволновке. На этот случай мы возим ее с собой. Мы с братом поговаривали о покупке домика в окрестностях Далласа. Тогда у нас будет микроволновка побольше, и я, может, выучусь готовить. Я люблю заниматься уборкой. Нравится мне, конечно, не процесс, а результат. Возможно, подпишусь на журнал. Допустим, на «Нэшнл джиографик». Когда наступит декабрь, поставим в новом доме рождественскую елку. У меня уже десять лет не было елки.
- Вы слышали, что я сказал? - Лицо Грина перекосилось от злости.
- Нет, не слышала. Мне пора идти. Вы же знаете, что не я убила бедную женщину. И Толливер тоже ее не убивал. У нас нет на это ни малейших причин. Я вам неприятна. Но вы не можете из-за этого посадить меня в тюрьму.
- Вы наживаетесь на горе других людей.
- Это каким же образом?
- Они горюют, - взъярился он, - хотят уединения, а вы с вашим братцем налетаете, точно вороны, чтобы поклевать трупы.
- Это неправда, - быстро возразила я. Тут я чувствовала под ногами твердую почву. - Я нахожу тело. Дело для них закрывается. И они становятся счастливее.
Я поднялась, ноги затекли после долгого сидения на неудобном стуле.
- Мы останемся в городе столько, сколько скажете. Хелен Хопкинс мы и пальцем не тронули. И вы это знаете.
Он тоже встал, попытался придумать, что бы сказать, чтобы меня задержать, обвинив в каком-то преступлении. Но ему было нечего мне предъявить, и он только бессильно смотрел мне вслед. Я постучала в дверь соседней комнаты.
- Толливер! - крикнула я. - Мы уходим.
После некоторой паузы отворилась дверь и вышел Толливер. Взглянув на брата, я увидела, что глаза его полны ярости, и осторожно приложила ладонь к его щеке. Прошло мгновение, и он расслабился.
Мы вышли из отделения и направились к машине. По жухлой траве катились большие серебристые листья платана.
Я пошла за одним таким листом и вдруг увидела Мэри Нелл Тиг, которая с нетерпением нас поджидала… Нет, она ждала Толливера, я в ее глазах была лишь его тенью. Нелл припарковала свой маленький автомобиль рядом с нашей машиной, что было непросто в оживленный воскресный день.
Вокруг военного мемориала собралась группа подростков. Таких ребят увидишь в Штатах где угодно - джинсы, футболки, кроссовки. Возможно, стрижки здешних подростков были не слишком модными, но здесь это никого не беспокоило. Я бы на них и не посмотрела, если б не заметила, что они не спускают с нас глаз. Вид у них был недружелюбный. Самый высокий из парней переводил сердитый взгляд с Нелл на Толливера.
- Гм, - хмыкнула я, чтобы Толливер тоже обратил внимание на подростков.
- Все экстрасенсы - отстой, - громко произнес высокий парень.
Он хотел, чтобы мы его услышали. Вероятно, он играл в футбол, возможно, был старостой класса. Вожак стаи, красивый, загорелый, каждая строчка на его кроссовках стоила больше моих туфлей.
- В людях, которые утверждают, что говорят с мертвыми, сидит дьявол, - сказал он еще громче.
Мэри Нелл, возможно, не расслышала его издали, но она то и дело переводила взгляд с мальчишек на нас, и на лице ее по очереди отразились возмущение, ужас и возбуждение. Я подумала, что у нас сложился маленький любовный треугольник - мальчик-звезда, Мэри Нелл и Толливер. Правда, Толливер об этом даже не подозревал.
С каждой секундой мне становилось все тревожнее. Мальчишки двинулись нам наперерез. Толливер достал из кармана ключи и собрался открыть дверцы автомобиля.
