Быстро осмотревшись, я заметила на мостке рядом с собой консоль управления дверью Убежища. Несколько кнопок, рычажки, стёртые надписи, два огонька - зелёный, красный. Всё до сумасшествия просто, вот только я всё равно боялась, что не смогу ничего сделать.
Влажным пальцем я нажала кнопку под надписью “открытие двери”, затем подняла два рычажка вверх. В комнате раздался пронзительный звон сирены. Жуткий скрежет и грохот ударили по ушам. Держатель двери, дрогнув, начал медленно подниматься вверх. Когда он поднялся к самому потолку, круглая дверь Убежища, испустив клубы пара, выдвинулась из стены и медленно начала откатываться в сторону.
Я вытянула шею, чтобы посмотреть, что же там за дверью, когда мне на плечо легла чья-то рука. Я резко обернулась, распахивая глаза. Передо мной стояла Амата. Она уже не выглядела заплаканной, теперь на её лице можно было заметить лишь какую-то сероватую бледность. В зелёных глазах я видела глубокую тоску и скорбь.
Амата мельком взглянула в сторону двери. Но почти сразу она с тоской посмотрела на меня, прикрыв глаза. Её длинные ресницы дрожали, а глаза заполнялись блестящей пеленой слёз.
Я смотрела на неё, не в силах сообразить, что сказать. Мне отчего-то вспоминались все те годы, что мы прожили бок о бок в этой бетонной коробке. И сейчас у меня было так мало времени, и я не знала, как нужно прощаться.
- Кайли, я так боюсь за тебя, - грустно сказала Амата. - Так боюсь…
Она закрыла рот испачканной в грязи рукой.
Я почувствовала, как моё сердце сжалось. Бедная Амата. Теперь моя лучшая подруга останется здесь совсем одна. А я останусь совсем одна там, за стенами Убежища. В мире, где нужно будет выживать. Но и Амате здесь будет совсем несладко, особенно после сегодняшнего. Если бы я только могла хоть как-нибудь помочь ей.
- Может, тебе стоит пойти со мной, - предложила я.
Я опасалась, что здесь Смотритель совсем достанет мою бедную подругу.
Амата вздрогнула как удара, её брови взлетели на лоб, а глаза расширились в ужасе и удивлении.
- Нет, я не могу, - покачав головой, сказала она наконец, - я…я здесь нужнее. Поверь, Кайли, я бы хотела помочь тебе найти папу, но…я не могу оставить моего отца. Я не могу оставить Убежище.
Она боялась. И я её понимала. Я посмотрела в сторону двери. Да, там сплошь ужас. Но не время медлить, мне надо спешить.
- Амата, - сказала я, глядя на подругу. Я изо всех сил постаралась радостно улыбнуться, но глаза щипало, и слёзы лились по щекам. - Спасибо тебе за всю твою помощь. Спасибо тебе, дорогая подруга, за нашу дружбу…
- Кайли, и тебе спасибо за нашу дружбу, - вытирая слёзы, прошептала Амата. - Я буду скучать!
Мы крепко обнялись, я улыбнулась подруге и направилась к выходу из Убежища. Я уже спустилась по лестнице, когда в помещение ворвалась толпа офицеров. Я в ужасе рванула вперёд, навстречу мелькающему свету, каменным стенам и неизвестности. Офицеры кричали, среди них я слышала голос Аматы. Она явно пыталась им помешать, а я лишь молилась за то, чтобы с ней всё было хорошо. Один из офицеров оттолкнул Амату и побежал за мной, за ним последовал ещё один. Я, задыхаясь, обернулась. Они уже почти догнали меня. Не медля ни секунды, я перешагнула порог Убежища и рванула в темноту и прохладу пещеры. Я обернулась, заметив, что не слышу шагов за моей спиной.
Оба офицера стояли, разинув рты и смотрели на меня. Один махнул рукой, и я отчётливо услышала, как он произнёс:
- Плевать мне на приказ Смотрителя. Туда я не пойду, я пока не безумный.
Я перевела дыхание. Через пару секунд я осознала, что снова слышу визжание сирены и страшный грохот. Подняв голову, я поняла, что дверь Убежища вновь закрывают и теперь… Теперь мне никогда не попасть обратно.
Я замерла в прохладе каменной пещеры. Надолго здесь оставаться нельзя. Какой-нибудь Стив Мак мог запросто махнуть сюда за мной. Но сейчас мне нужно было всего лишь пару минут для передышки. Всего лишь пару минут.
Я облокотилась на стену, моё тело буквально горело и обливалось потом после всей беготни. Хотелось пить. Я вспомнила про голодиск с записью для меня и вздрогнула от страха, что могла потерять его. Но проверив карман, я обнаружила, что он на месте. Я достала бутылку воды и сделала пару глотков. Стало легче. Наслаждаясь тишиной, я закрыла глаза, что теперь будет?
Что я увижу, выйдя за эту деревянную хлипкую дверку в конце пещеры?
Испытаю ли я на себе влияние того из-за чего этот мир стал таким, радиации?
Я ничего не знала о том, что меня ждёт. Мне было страшно. Мне казалось, что я выйду на каменные просторы, где ничего нет, кроме ужаса и злобы…
Но больше ждать нельзя. Я медленно пересекла пещеру, ухватилась за ручку ссохшейся двери и, взволнованно переведя дыхание, вышла под небо.
Глава 4. Столичная Пустошь
Воздух был слишком теплым и пыльным. Я вышла из пещеры через дверной проём с кривым навесом, доски которого ссохлись и посерели от времени, и солнечный свет ослепил меня в одно короткое мгновение. Зажмурившись, я резко закрыла лицо руками. Под веками запрыгали белые точки, сливаясь с красными кругами и рыжими дугами.
Всё было не так. Я ощущала, что дышала совсем другим воздухом. Грязным, пыльным, слишком непривычным для меня. Совсем не таким, как в Убежище. В горле заскрёбся зуд, и я закашлялась. Всё ещё не отрывая ладоней от лица, я отвернулась от солнца и склонилась к земле в приступе кашля. Когда кашель отступил, я нашла силы отвести руки от лица и посмотреть на мир, в котором я родилась, но который никогда не видела.
Я открыла рот от удивления и едва не вдохнула облако пыли, которое ветер порывом подхватил с высохшей каменистой земли.
Но это было всё не так важно, потому что… потому что я видела мир под небом.
Я стояла посреди серых груд острых камней, мятые бока скал спускались с холма в низину, к красно-коричневой земле с мелким гравием. Под этим холмом и было расположено Убежище 101.
Вокруг меня на резком ветру покачивались серо-зеленоватые кусты с высохшими, маленькими листиками.
Их тонкие больные корни уродливыми змейками тянулись к копне жёлтой высокой травы, мирно покачивающейся на ветру.
Я медленно прошла вперёд, едва держась на ногах. Передо мной расстилались целые поля. Нет, целые просторы земель, уходящие вдаль. Я видела огромные пространства земли, серо-коричневыми полотнами раскинувшиеся на необозримое мной расстояние. Но каково было небо, с которым сливалась земля где-то там, на горизонте. Оно было прекрасно! Пусть оно даже было таким желтым, болезненным. Но оно было прекрасно. Это было то, о чем я мечтала всю жизнь. Да, да… Вот об этом небе.
Все эти земли, на которые я смотрела, не были не пустынны, как мне раньше рисовало воображение, напротив. Недалеко от холма, где я находилась, я видела полностью разрушенные деревянные основы домов, где тонкие доски старого высохшего дерева почернели от пыли и копоти и теперь валялись на земле, открывая кривые дыры в некогда маленьких и очень аккуратных помещениях.
Огромные вывески крепились на черных металлических балках. Справа на фоне желтоватых облаков виднелась старая водонапорная башня. Она держалась на длинных металлических уродливых ножках, утопающих в завалах острых серых камней. Где-то вдалеке за этой башней виднелись старые линии электропередач, которые выглядели, словно конструктор из металла, обмотанный оборванными проводами-нитями, покачивающимися на ветру. Ряд этих ЛЭП неровным строем тянулся вдаль, и за ним…
За ним я видела дома, тысячи бетонных полуразрушенных домов. Они толпились на огромном куске земли, плотно жались друг к другу ветхими стенами и чернели на фоне желтого неба обкрошенными крышами и углами.
Вот это да! Там же целый огромный город с этими домами!
Представляю, сколько там водится разных тварей. Осознание этого на секунду привело меня в панический ужас. Но лишь на секунду, потому что восхищение от того, что я видела, было куда сильнее. И это не было удивительным. Ведь что ещё может чувствовать человек, проживший столько лет под землёй?
