Я поползла к своему шкафчику, где хранились старые поножи и перчатки. Там же валялся мой шлем.
— Мммм! — стонала я, доставая красивую бутылку с зельем восстановления.
Жадными глотками я допила все до последней капли. Мелкие царапины на руках затягивались. Ссадина на щеке от вампирских когтей превратилась в тонкую ниточку. А потом и вовсе исчезла.
С синяками дело обстояло сложнее. Зелье просто снижало болевые ощущения от «мля!!!» до «блин!».
Вытерев лицо заклинанием, я поплелась в свою комнату.
В коридоре неподалеку слышался возмущенный голос ректора:
— … поставьте себя на мое место! Да, мы облегчили программу по боевой магии до гоблинов! Потому что я несу ответственность за жизнь и здоровье каждого студента! Зато у нас лучшая теоретическая подготовка среди других Ака….
Я ускорилась, бросаясь к порталу. Через три минуты я вошла в комнату, сдирая доспехи.
В комнате гремела музыка. На кровати полыхал огонь. На спинке кровати сидело чудо в перьях.
Фуфлыжник философски смотрел на то, как догорает одеяло и подушка. От правого тапка осталась одна подошва. Угол шкафа чернел горелой древесиной. На полу растеклась лужа джема, оставшаяся с завтрака.
«Ну как, мам?», — как бы спрашивал Фуфлыжник, довольный собой неимоверно. — «Я все уронил! Все сжег! Я — молодец!».
Мне стало понятно. Где бы ни жил дракончик, он все умудрится превратить в свою пещеру! А еще дракон — это символ тепла и уюта в доме. С этим не поспоришь!
«Мама, а ты что? Не рада?», — на меня посмотрели жалобно-жалобно.
Жизнь знала парочку мест, куда я бы могла сходить со своим мнением.
Дракончик напоминал облезлого голубя. Липкое варенье и перья из подушки знали свое дело!
Я листала книгу «Уход за редкими животными. Автор Я. Однорукий и В. Одноглазый». Книга посвящалась Дж. Дж. Бинксу, который погиб, купая грифона.
«Универсальные советы по купанию мантикоры, грифона и всего, что обладает зубами и острыми когятями. Наденьте доспехи и шлем! В тот момент, когда когти будут дырявить нору в вас, вы вспомните мой совет. Подготовьте все необходимое. Два тазика. С чистой водой и мыльной водой. Так же необходимо подготовить завещание. Напишите прощальные письма всем родственникам. И постарайтесь уладить все земные дела.
После того, как вы все подготовили, осторожно возьмите тварь на руки. Ритмично поглаживая, отнесите ее в ванную. Помните, счет пойдет на секунды. Возможно, это ваш последний бой. Так что умрите достойно!
Бросьте тварь в мыльную воду. А сверху полейте шампунем. У вас будет три секунды, чтобы намылить его полностью. Это состояние первичного шока. Но оно скоро пройдет.
Спустя три секунды выхватите его из одного тазика и бросьте в другой. Сверху полейте водой. Должен сработать эффект внезапности.
А теперь бегите! Меняйте место жительства, документы, внешность!», — прочитала я.
Оптимизм сквозил в каждой строчке.
Подготовка прошла успешно. Родственников у меня не осталось. Поэтому писать прощальные письма было некому.
Грюкая доспехами я двигалась в сторону Фуфлыжника. Главное — не спугнуть.
— Я просто тебя поглажу, — убеждала я фальшивым голосом.
Фуфлыжник быстро заподозрил неладное. Я ловко схватила его, чувствуя, как скребутся когти об доспех.
— Пышь–пышь-пышь! — выдал Фуфлыжник. В забрале шлема был виден кусочек комнаты и ванной, куда я несла дракона.
Стоило мне его опустить в воду, как глаза его стали квадратными. Он попытался выбраться, цепляясь когтями за ванную. Но соскальзывал в пену.
— Тише — тише! Все в порядке, — утешала я, смывая с него пыль, перья и джем.
«Я — тиран, узурпатор, гроза носков и проклятье лифчиков! Я должен наводить страх на округу! А меня тут моют. Под хвостиком!», — смотрели на меня страдальческие глаза.
— Без паники! — уговаривала я, пытаясь отцепить его от своей руки.
«Я — ужас, бегущий на кривых лапах! Я кошмар всех котлет! А меня купают, а мне трут спину-у-у! И выковыривают из носа сопельку!», — в глазах Фуфлыжника стояло отчаяние.
— Бум-бум-бум! — постучали в двери.
— Ик! — выдал Фуфлыжник, распробовав мыльную пену. Из его пасти вылетел розовый шарик.
— Бум-бум-бум! — снова постучались в дверь.
— Кто там? — спросила я, бросив малыша в ванной. Прижавшись ухом к двери, я услышала знакомый голос.
— Это я, Ион.
Со скоростью звука я вытирала Фуфлыжника. Он кинул разноцветным пузырем, пожирая пену. Из его пасти вылетел ряд красивых пузырей. Вызывай буйный драконий восторг.
— Посиди здесь, — прошептала я, оставляя его в махровом гнезде полотенца.
— Иду-иду! — сквозь музыку прокричала я. Дверь в ванную наглухо закрылась.
Я рванула дверь, видя на пороге Иона. Он вошел без спроса и сел на кровать.
— О, ты заморочилась с прической! — тут же заметил Ион. — Тебе идет!
Краем глаза я посмотрела в зеркало. Зеркало показало на голове спутанное гнездо. Ион смотрел так, словно в это гнездо готов принести яйца любой дятел.
Я убавила музыку. И гостеприимно предложила войти. А сама мысленно махала ему рукой.
— Спасибо, — кисло улыбнулась я, поправив прядь. — Прости, я тут просто прибираюсь…
— Я ненадолго! — улыбнулся Ион. — Просто соскучился.
— Свидание старшекурсников это просто два чародея, которые рассказывают прикольные истории из прошедших учебных годков, — отмахнулась я.
Он вошел, глядя на мой бардак.
— Ты молчишь как-то неприятненько, — заметила я. Мне было почему-то стыдно и неловко.
Поэтому я стояла возле стола и демонстративно перебирала учебники.
— Знаешь… Это неправильно! — заметил Ион, отбросив длинные пепельные волосы за спину.
Перстень с мертвой головой сверкнул на его тонких бледных пальцах. Он одернул черный манжет мантии, а потом улыбнулся.
— Что именно? — спросила я, раскладывая учебники.
— То, что сейчас происходит между нами, — заметил Ион. В его ухе сверкнул бриллиант серьги. — Все как-то неправильно. Отношения так не строятся, Ангелиз…
В голове промелькнуло: «Кто мы? Мужики! Чего мы хотим? Счастья, любви и серьезных отношений! Когда мы это хотим? Когда все уже кончено!».
— А как они строятся? — спросила я, глядя на Иона. — Сначала женщина откладывает кирпичи! А потом мужчина строит из них отношения?
— Ты меня не понимаешь! — заметил Ион, усаживаясь на мою кровать.
Я опустила глаза в книгу про драконов, которую листала для вида. «Драконы — ужасно ревнивы…». Конец света был близок. Некроманты тоже начали ревновать!
— Все как-то неправильно, — с сомнением произнес Ион, рассматривая свои сапоги. — У меня такое чувство, словно ты меня просто избегаешь!
— Не переживай, ты — неизбежное, — с улыбкой заметила я, нервно перебирая учебники по второму кругу.
— Почему ты не носишь мой подарок? — спросил Ион. Я смотрела на него. И видела, что он очень красив, безумно интересен и все такое. Но внутри была холодная пустота.
— Украшение, которое я тебе подарил? — напомнил Ион.
— Эм… — вспомнила я массивную старинную цепь со скелетом. — Просто берегу. Боюсь потерять. Это же подарок!
Мне очень хотелось быть хорошей девочкой. Я смотрела в серые глаза Иона, пытаясь вызвать внутри себя хоть какие-то чувства. «Сейчас посмотрим!», — потерла лапки совесть. — «Не переживай! Сейчас отыщем любовь и так далее!».
— Между прочим, оно трофейное. Каждый некромант немного кладоискатель, — заметил Ион, приглашая меня сесть рядом.
Я присела. Внутри меня совесть отчаянно орудовала лопатой. «Тэкс! Мы нашли… жалость! Жалость подойдет? ", — крикнула она из огромного котлована.
— И охотник на нечисть, — выдохнула я, присев рядом. «Есть капелька симпатии! Подойдет?», — крикнула совесть, размахивая лопатой.
— Знаешь, — Ион приблизился ко мне. Его волосы прошлись по моему плечу. — Мы с тобой целую вечность вот так не сидели….
«А я не слушала про то, как пришивают третью ногу к зомби, как отбивались от призрака, как порвался мешок, и по пути потерялась голова!», — продолжила я, вспоминая старые посиделки.
