Я нашла салфетку и протёрла лицо. Взяла бутылочку с обезболивающим, боль в лодыжке и копчике уже достала.
Когда я вернулась в комнату, мальчики всё ещё сидели на чердаке. Разве они не слышали как Мари ушла? Я закрыла и заперла дверь в комнату и пошла выпускать мальчишек. Открыв дверь на чердак, я, сперва, не увидела их.
— Люк? — прошептала я.
Его голова высунулась из-за двери. Он подполз ближе.
— Как ты услышала что она идёт?
Я пожала плечами.
— Я привыкла.
— Да, но Габриэль разговаривал, — сказал он, стоя на четвереньках, всё ещё сомневаясь выходить или нет.
— Ой, — Габриэль отозвался за ним. — Вылезай.
— Нам лучше остаться здесь, — сказал Люк. — Там слишком далеко.
— Мы не будем отходить далеко от двери, — ответил Габриэль. — Мы останемся за книжной полкой, на чердаке слишком жарко.
Я отошла в сторону и они выползли на лиловый ковер позади книжной полки. Люк успокоился.
Габриэль распластался на животе, шумно вдыхая воздух.
— О, Господи! — сказал он. — Я испугался! Я подумал, что она заглянет под одеяло, чтобы убедиться, что это ты, когда я начал кашлять.
— Как твое горло? — поинтересовался Люк.
— Теперь уже лучше, — улыбнулась я, — Вы как?
— Да, нормально, — сказал Габриэль. — Куда она ушла?
— К Даниэле.
Он ухмыльнулся.
— Эти двое заслуживают друг друга. Ей было все равно, что ты больна.
Я скривила губы.
— Даже если бы ей было не всё равео, чем бы она могла помочь?
— Конечно, могла бы, — сказал он, вставая на колени. — Она могла бы предложить тебе лекарство или хотя бы проверить температуру. Что-нибудь. Что угодно.
Я потрясла бутылочкой с лекарством в руках.
— Мне не пять лет, — усмехнулась я. — Я могу и сама измерить температуру.
— Не в этом дело, — сказал Габриэль. — Ты член семьи и все такое. Это проявление заботы, внимание.
Я опустила глаза и поймала себя на том, что смотрю на стену, на ковер, на открытую чердачную дверь, черные кроссовки Габриэля… только не в глаза… Я заставила себя посмотреть в его кристально голубые глаза.
— Так происходит в твоей семье? — я не собиралась бросать ему вызов, было просто любопытно. Я читала в книгах и смотрела в кино, как в семье люди относятся друг к другу.
Неужели это правда, что мать готовит ребенку куриный суп и укладывает спать? Если я болела, мама говорила мне, что делать. Может быть, когда я была совсем маленькой, лет в шесть или около того, и до того, как она заболела, я помнила, что она наклонялась ко мне. Это было далекое, смутное воспоминание, которое, совсем не вязалось с тем, как она относилась ко мне сейчас.
Было ли это реальное воспоминание или я просто выдумала и сама в него поверила, в надежде, что когда-то мои родители были нормальными?
Габриэль поджал губы и пожал плечами.
— Так происходит во всех семьях. На то и семья, чтоб заботиться друг о друге.
Он не ответил на вопрос прямо. Мне стало любопытно, но я отвлеклась на Люка, наклонившегося вперед за ноутбуком, который лежал на полу, и вопрос был потерян.
— Что случилось? — спросил Габи, показывая на пузырек с лекарством.
Что не так? У меня болел копчик и чесалось горло.
— Моя лодыжка, — я нашла самый лучший ответ. — Не думаю, что сидение на табурете помогло сломанным костям.
Габриэль покачал головой.
— Беда, ты должна говорить, когда тебе больно. — Он выхватил у меня пузырек и швырнув его через всю комнату. Потом вытащил из заднего кармана пузырек без этикетки, снял крышку и высыпал содержимое на ладонь. Там было полно различных таблеток.
— Что это? — прошептала я.
Вместо ответа он взял две тонкие красные капсулы и дал их мне.
— Вот. Возьми.
Я повертела таблетки, ища метки.
— Что это такое?
Габриэль закатил глаза.
— Ты можешь просто послушаться доктора? Возьми и выпей.
— Ты доктор?
Люк рассмеялся и покачал головой.
— Все в порядке, Сэнг.
Я немного поколебалась, но взяла бутылку с водой и выпила таблетки.
Габриэль кивнул, сияя.
— Видишь? Доверься мне.
— Если я умру, то превращусь в привидение и буду преследовать тебя.
Они оба рассмеялись.
Таблетки подействовали и боль прошла и в лодыжке и в копчике. Позже я узнала, что это мышечные релаксанты, которые доктор Грин дал ему специально для меня. В тот вечер я быстро приготовила ужин, покормила ребят, а потом нашла для них подушки и одеяла. Они устроили из них лежбище на чердаке: на полу было достаточно места, чтобы они могли спать бок о бок, прижавшись головами к двери.
Габриэль жаловался на жару. Я нашла в сарае вентилятор и включила его, направив в их сторону. Это должно было помочь.
Я проверила маму. Она спала и пришлось ее разбудить, чтобы покормить Я предложила ей суп и поставила чашку рядом с кроватью. Она проворчала что-то сквозь полуоткрытые глаза и снова задремала. Мне стало интересно, может ли то, что Люк дал ей вдохнуть, все еще оставаться в ее организме. Я отправила сообщение с этим вопросом доктору Грину. Он ответил, что если она не проснется и не съест что-нибудь на следующее утро, то позвонить ему.
Около девяти я свернулась калачиком на кровати, делая вид, что читаю, но мои глаза начали закрываться. Мальчики были заняты на чердаке ноутбуками.
Я собиралась встать, почистить зубы и сделать еще что-нибудь, чтобы не заснуть так рано. Мне было неловко перед ребятами уснуть так рано. Я повернулась на кровати и отложила книгу всего на минуту, чтобы дать глазам отдохнуть.
Что такое семья
Мне снилось, что меня проглотил дракон. Его огненное дыхание лизало мне ноги, пока тело проталкивалось по пищеводу в желудок.
Я резко проснулась. Было жарко от того, что по обе стороны от меня кто-то лежал. В ночном сумраке я рассмотрела светловолосую голову Люка слева и Габриэля справа. Как они здесь оказались? И почему я даже не почувствовала, когда они заползли ко мне в постель? Или я им разрешила?
И как теперь их выгнать? Они выглядят такими уставшими. Втайне, я и сама не хотела, чтобы они уходили. Мелькнула мысль, что будет, если нас поймают, но не до конца проснувшийся мозг не обратил на это внимания. Мне было приятно ощущать, что они рядом, что они так близко, что я не одна.
Повернулась на бок, чтобы дать ребятам больше места, задремала, продолжая прислушиваться к звукам спящего дома.
Через какое-то время я снова проснулась. Люк спал, уткнувшись носом мне в плечо и закинув на меня руку. Габриэль прижался с другой стороны и ногой придавил мне лодыжку. Было жарко и неудобно, но не хотелось шевелиться, не хотелось разбудить. Заставила себя снова заснуть.
Вновь я проснулась от того, что почувствовала дуновение ветерка. Попробовала приоткрыть глаза, но они сразу закрылись. Наверное, это свозняк из-за того, что дверь на чердак открыта. Возможно, на улице поднялся ветер и задувает на чердак, а так как дверь открыта, то и в комнату немного задувает.
Тишину нарушили два чмокающих звука. Габриэль напрягся, встряхнулся, вскочил. Люк слетел с кровати.
Я вскочила на колени и в страхе выпрямилась, подняла руки вверх, пытаясь защититься от внезапно оживших монстров и демонов из моих снов.
— Эй! — проворчал Габриэль. — Какого хрена? — Он сел на край кровати, прижав руку к лицу. Люк стоял на коленях на полу, прикрывая лоб ладонью.
— По крайней мере, Сэнг спит чутко. — голос Коты прозвучал в темноте. Он стоял у открытого окна и легкий ветерок шевелил его волосы. — Почему вы оба спали?
А то, что они оба спали в моей постели это нормально? Это его не беспокоит? Я сама, вдруг, испугалась, осознавая, что спала с мальчиками в одной кровати. Когда, в полусне, я поняла, что они рядом, это казалось нормальным и, даже, приятным. А теперь, когда пришло осознание, было странно и особенно неловко, что Кота это видел.
— Чердак-отстой, — заныл Габриэль. — И мы были с Сэнг. Ничего не же не случилось.
