Их определенно слишком много, и потому нельзя провернуть то, за чем Локи сюда приехал.
Он повернулся к Мике, Прииле, Манску и Рексу, которые расположились справа от него на цементной стене.
Они были не совсем одни здесь, но по большей части не вызывали подозрений — по крайней мере, пока что.
Закутанные в традиционные для Ближнего Востока человеческие белые халаты и кожаные поясные ремни, надевшие контактные линзы и вооружившиеся винтовками, они определенно были замечены, но не в том смысле, который имел значение, и никто не подходил слишком близко.
Люди пришли сюда, чтобы стать свидетелями той же сцены, что и они, так что Локи и его люди вызывали лишь второстепенный интерес. Люди сбились в кучи на других участках крыши, тихо переговаривались на арабском и наблюдали за мужчиной в чёрном и с мечом, пока тот ходил по утоптанной земле.
Судя по тому, что Локи уловил из мыслей вокруг него, они все посчитали, что люди Локи были частью команды охранников, которые работали на людей, заправлявших шоу внизу.
По той же причине никто не хотел к ним лезть.
Миферы уже оставили здесь неизгладимое впечатление, всего-то за три дня.
Армия внизу была лишь частью той, что вторглась в город и завоевала Каир. Они убивали несколько дней подряд, но в основном это делалось в ходе обычного сражения, пока они расправлялись с египетскими солдатами и местными криминальными авторитетами.
Это — чем бы это ни было — это нечто новое.
Хмуро глядя на рыночную площадь, Локи видел, что большинство людей в строю теперь стояло на коленях. Другой человек связывал их запястья и лодыжки верёвкой. Всем, кроме одного, заметил Локи. Этим одним был самый старший мужчина в группе, с вьющимися седеющими волосами, может, лет сорока пяти. Он был одет в старомодную западную одежду, носил очки в тонкой металлической оправе; у него были большие карие глаза, доброе и приятное лицо.
Локи настороженно наблюдал, как они толкали и тащили его к деревянному Х-образному кресту, торчавшему из земли, и начали привязывать его к этому кресту бечёвкой.
Локи вздрогнул, когда они стали срезать с него одежду изогнутым ножом.
— Это что такое, бл*дь? — пробормотал Рекс рядом с ним.
Локи бросил на него беглый взгляд, но не ответил.
Скрестив руки под своими одеждами, поверх ремня винтовки, который висел на его плечах, Локи смотрел вниз и пытался решить, какие у них имелись варианты.
Сказать, что они уступали в численности — это вообще смехотворное заявление.
Мужчина, одетый во всё чёрное, повернулся к толпе вокруг участка земли, который они освободили. Локи помнил былые времена — куда более давние времена — когда он сидел недалеко от того места на травянистом газоне, вместе со своей человеческой подругой, в тени пальмовых деревьев.
Они устроили там пикник, наблюдали, как люди проходят мимо и торгуются у разных прилавков. Они говорили часами, ели финики и мясо, хлеб, злаковые и растительные пасты с рынков, которые ему нравились. Потом он отвел её в свой отель, и они занимались сексом.
Это был хороший день — настолько хороший, насколько это возможно в военное время.
Это было во время его первой крупной человеческой войны, проходившей в этой части света. Он был в увольнительной от Британской Армии.
Вытолкнув воспоминание из своей головы, Локи наблюдал за мужчиной в чёрной одежде.
Он не мог проникнуть сквозь щит, который его братья и сестры видящие воздвигли вокруг его света, но он знал, что это определённо человек. Большинство присутствовавших там, внизу, были людьми и отличались от видящих не только светом, но даже одеждой.
Видящие-Миферы носили только чёрное, с кроваво-красными символами на наплечной броне, и потому выделялись даже с большого расстояния. Они также стояли отдельным строем с более внушительной армейской мощью, в основном по краям моря человеческих солдат.
Личные охранники-видящие, приставленные к чёрному рыцарю, одевались иначе.
Вместо армейской униформы они носили кроваво-красные халаты в пол, но не соответствующие местному стилю людей-египтян. Халаты этих видящих казались Локи более простыми, похожими на монашеские, несмотря на яркий цвет. Честно говоря, по стилю они напоминали одеяния из Памира, только цвет и пошив изменили для театральности.
Они носили чёрные пояса, покрытые белыми символами, которых Локи не знал.
Как и солдаты, они также носили на груди символ трискеля из трех спиралей.
Локи теперь жалел, что не уделил больше времени изучению этого маргинального культа Миферов.
Хотя глядя на тех, кто собрался на площади внизу, он гадал, так уж ли термин «маргиналы» подходил для описания тех, кто теперь захватил Каир.
Видящие на участке утоптанной земли, в отличие от солдат-видящих, носили ошейники, но Локи таких никогда прежде не видел. Ошейники вызывали у них кровотечение и подобно коронам шипов оставляли ручейки высохшей и ещё влажной крови на их шеях сзади.
Локи мог лишь предположить, что ошейники должны были причинить боль, а не подавлять зрение видящего.
Судя по поведению тех видящих с застывшими лицами, он также гадал, вдруг ошейники как-то изменяли их сознание. Это явно не были ошейники сдерживания видящих в классическом понимании, учитывая силу щита, который поддерживался их коллективным aleimi.
Вне зависимости от точного предназначения ошейников, эти видящие казались Локи рабами.
Он заметил, что у видящих в чёрной военной форме были такие же ошейники, и у них был такой же странно остекленевший взгляд. В отличие от их товарищей-солдат, которые были людьми, они не носили оружия. Вместо этого они стояли неподвижно и ровно по краям военного строя, защищая его другим щитом, слишком плотным, чтобы Локи или его люди не могли проникнуть через них.
Человек в чёрном одеянии теперь заговорил.
Локи перевел взгляд туда, где он кричал толпе египтян, стоявшей перед ним огромным полумесяцем. Его голубые глаза сверкали ярким контрастом по сравнению с тёмной одеждой. Он был не из этой части света.
Когда он заговорил, его голос искусственно умножился, скорее всего, за счёт виртуального эффекта от гарнитуры, которую он носил под капюшоном одеяния.
— Братья и сестры! — прокричал он. — Мы отвоевали этот славный город для Единственного Бога! Мы забрали его у стервятников, преступников, садистов, грешников и дегенератов! Вы все станете свидетелями рассвета новой эпохи!
Он поднял изогнутый меч, его голубые глаза полыхали.
— Это королевство не для всех, друзья мои, — его голос сделался предостерегающим, эхом разносясь между камнями мечети и цементными стенами и тротуарами площади. — Те, кто жаден, кто развратит чистоту этого мира так же, как они делали это в предыдущем, те, кто решительно хочет владеть вами и вашими, разделять блага в наши времена ужаса… эти земли надо очистить от таких людей. Они должны быть принесены в жертву ради всеобщего блага! Наши времена, времена простого народа, времена простых людей, простых солдат Единственного Истинного Бога… наконец-то настали. Наше время, братья и сёстры, наконец-то пришло!
Он помедлил, держа меч поднятым, пока толпа в целом пыталась решить, как реагировать.
Некоторые выкрикнули что-то в знак поддержки, но в их светах и голосах жила неуверенность.
Локи чувствовал много страха. Он видел, как люди в толпе переговариваются, настороженно глядят на строй человеческих солдат, вытянувшийся вдоль каменных стен мечети. Их глаза возвращались к мужчине, чья худая голая грудь теперь была обнажена ножами охранников, а его руки и ноги были привязаны к Х-образному кресту посреди участка утоптанной земли.
Кровь стекала из нескольких мест на груди мужчины там, где нож задел его кожу при срезании одежды. Он тяжело дышал, глаза были широко раскрыты… но он ничего не говорил. Он смотрел на молодых людей на земле, и Локи чувствовал, что он за них волнуется.
От этого Локи ещё сильнее проникся к нему симпатией.
