хватит…
– И хватит, деда, – улыбнулась я, забирая пустую тарелку и поправляя одеяло, – давай я тебе отвар сон-травы сделаю, чтобы спалось спокойнее… а то опять всю ночь бессонницей мучиться будешь…
– Завари, – вздохнул дед, – а то и ты из-за меня не заснешь…
Дед уже спал, убаюканный отваром смолки клейкой. Еще той, которую я сорвала, когда в деревню от бабки Аги шла… А мне не спалось. В голове кружились тысячи мыслей по поводу предстоящего похода. Мне было страшно… как я дойду, как расторгуюсь, как вернусь… И самое главное, на что хватить денег, вырученных от за мою цепочку. А вдруг это будет так мало, что не хватит даже на курицу, а не только на корову?
Я лежала и в тысячный раз прокручивала в голове огромный список того, что мне нужно купить на ярмарке… И очень короткий – того, что я могу продать…
Рассвет нового дня застал меня в дороге.
Я так и не смогла заснуть, а потому, когда пропели петухи, обозначая полночь, тихо встала, надела бабкин праздничный наряд, прихватила узелок с вареными пасленами и, взглянув на крепко спящего деда, вышла во двор. Зачем ждать? Лучше я пойду потихоньку. А днем остановлюсь и посплю… Все равно, если будет жарко, то идти не получится, у меня ведь даже воду не во что налить.
Добежала до бочки с пчелами, леток открыла, и со двора осторожно вышла…
Деревенские собаки проводили меня, лениво оповестив округу, что бестолковую Лолу куда-то потащило на ночь глядя. Хорошо, что наш дом с краю, и мне не нужно идти через всю деревню. На том конце раздавались смех и тихие звуки пастушьей свирели, деревенская молодежь устраивала посиделки каждый вечер, но я не была там ни разу. Слишком уставала за день. И слишком я там была ни к месту.
Идти было легко. Сверчки вовсю пиликали на своих скрипочках, наполняя воздух звенящими нотами. Где-то в лесу ухала сова, еле слышно, а потому совсем не страшно. Мимо бесшумно пролетали летучие мыши. Ночь сегодня оказалась прохладной, и сначала я даже немного озябла. Но потом потихоньку разошлась и согрелась.
Нога шустро несли меня к городу, а незадействованная голова мгновенно стала отвлекаться от реальности и начинала думать о суровой действительности, в триллионный раз прокручивая огромный список необходимого. И было понятно, мне нужно найти способ заработать деньги прямо сейчас. Это хорошо, конечно, если я корову куплю, но на одном молоке, что бы там дед не говорил, мы зиму можем и не протянуть.
А еще саму корову кормить надо. Сена ей надо три-четыре тонны. Соломы на подстилку, правда, вполовину меньше, но дедово поле, уже который год обрабатывал староста. И, разумеется, исключительно из благих побуждений. Нельзя, чтоб поле пустовало, а то зарастет.
Староста Динай оказался предусмотрительнее своей жадной супруги, и недавно передал через Ванута, что с осени делянка в пять десятин в моем распоряжении. А за пользование моих земель они отдадут десятую часть урожая, как всегда. Цена была честная, это меня Ванут просветил. Староста не жадничал, и после смерти моей бабки плата доставалась Аниште.
Еще он сказал, что если я решу не пахать сама, то он снова возьмет его в аренду на тех же условиях. Ответ я пока не дала. Успею еще, а пока посмотрим, что будет дальше.
Глава 10
К обеду солнце стало припекать, ноги гудеть, желудок ворчать, а глаза закрываться. Я сошла с дороги и, отыскав укромную полянку, сжевала всухомятку клубень паслена. Уже очень хотелось пить, но пока никакой ручеек не попадался. Прикорнула под кустом и попыталась заснуть.
Проворочалась я практически все время, которое отвела себе на отдых. И, когда уже собиралась вставать, нечаянно заснула. А ведь прикрыла глаза-то всего на секунду!
Вскочила уже далеко за полдень с головной болью и тошнотой. Наверное, обезвоживание сказывается. Проспала я часа четыре не меньше, тень давно ушла и я лежала на самом солнцепеке.
Вот так кино! Выругалась про себя. Проспала все на свете, а ведь мне надо до вечера до города добраться! Не ночевать же в лесу!
Вскочила и как можно быстрее зашагала по дороге. И чертыхалась про себя, вот же пакость какая! По дороге явно ехали люди и соседних деревень. Свежие кучки, попадающиеся по дороге, явно принадлежали лошадям, проехавшим пару часов назад. Не проспала бы все на свете, может подвезли бы до города…
К стенам города я добралась уже после захода солнца. Дед говорил, что обязательно нужно попасть в город до заката, потому что иначе ворота закроют и придется ночевать за стенами. А это небезопасно. Но я умудрилась не успеть…
Радовало, что таких разинь, как я, оказалось довольно много. И то тут, то там горели костры, вокруг которых на бревнышках сидели люди, негромко переговариваясь, и перекусывая прихваченными из дома запасами. А кто-то помешивал к котелке варево, распространяя аромат пшенной каши с салом на всю поляну… Рядом с некоторыми кострами стояли лошади и повозки.
Ночевать одной было страшно. Да и огонь у нас в деревне добывали примитивным способом, высекая искры от ударов камнем об железное кресало. Я эту тяжелую науку не освоила, поэтому за углями всегда ходила к соседям. А отобранное у старостихи огниво так и висело на кухне.
Огниво – это мешочек кожаный, в котором лежали кремень – небольшой, но очень твердый камень, кованное кресало, по виду напоминавшее мне почему-то сладкую булку, и трут – кусочек высушенного гриба трутовика.
Я осторожно прошла вглубь полянки и подсела с краешку к костру, где явно собралась незнакомая друг другу компания. Слишком явно они кучковались. И молчали.
Мне страшно хотелось пить. По дороге я таки набрела на речку и напилась воды из прибрежного ручейка. Но это было уже так давно, и в горле опять пересохло. Измученный жаждой мой желудок молчал, и я не стала даже доставать свой ужин. Узелок положила рядом с собой.
Я уже почти задремала, убаюканным негромким шепотом молодой парочки. Как вдруг почувствовала, как кто-то медленно тянет руку, чтоб схватить мое имущество. И
