утреннего инцидента на рынке в районе Клэпхем, – вещает голос диктора. – Автофургон на полной скорости въехал в толпу пешеходов…»
Это первое, что я слышу, открывая дверь собственного дома и тихо входя в прихожую. По телевизору в гостиной передают новости:
«Женщина двадцати с небольшим лет пребывает в больнице в критическом состоянии вследствие ранения в грудь из огнестрельного оружия. Полиция считает, что эти два инцидента связаны между собой, и подозревает террористический акт, хотя ни одна из известных нам террористических организаций пока не признала своего участия в произошедшем. Арестованы трое подозреваемых, еще трое находятся в розыске…»
Я переступаю порог гостиной. На экране телевизора появляются снимки скрытой камерой – три человека, из которых я сразу же опознаю двоих мужчин: те самые ублюдки, которые пытались меня похитить. И одна женщина – вроде бы похожа на водительницу фургона, которую я плохо разглядела. Дэмиена среди подозреваемых нет. На диване перед телевизором сидит мама. Заметив меня в дверях, она тут же вскакивает – так резко, что толкает столик, заваленный смятыми бумажными салфетками. Я вижу, что макияж у мамы размазан, а лицо залито слезами.
– Дженна! – вскрикивает она и бросается ко мне, чтобы стиснуть меня в объятиях и лихорадочно расцеловать. Наконец отстраняется, не отпуская моих плеч, и вглядывается мне в лицо перепуганными мокрыми глазами. – Мы так о тебе волновались! Из школы позвонили спросить, почему ты не явилась на контрольную, и тут эти новости о нападениях, мы боялись самого худшего… – Не выдержав, мама начинает всхлипывать.
За спиной у нее вырастает папа, на лице его застыло смешанное выражение гнева, облегчения и счастья. Он кажется постаревшим лет на двадцать – всего-то за половину дня, прошедшую с нашего совместного завтрака.
– Где ты была все это время? – вопрошает он.
– Я… – Я должна что-то сказать, оправдаться, но совершенно не нахожу слов. По неведомой причине я не хочу – не могу! – рассказывать родителям о том, что на самом деле случилось. О Фениксе. Почему-то я словно бы не имею права никому сообщать о его существовании. Как и о том нападении в парке. И о попытке похищения. По крайней мере не сейчас. Родители и так перепуганы, нельзя добавлять им стресса. – Я… пряталась, – наконец придумываю я отмазку, при этом не сильно отступающую от истины. – Все эти нападения… я ужасно испугалась и не знала, что делать. И немного потеряла счет времени.
– И что, ты не могла просто позвонить? – Голос отца начинает вибрировать. – Для этого мы и купили тебе телефон! Ты хоть видела, сколько сообщений я тебе отправил за это время? Ты не ответила ни на одно!
Вяло дергаю плечом:
– Я сумку на бегу уронила и потеряла. Извини за телефон, я знаю, сколько он стоит… Не хотела вас расстроить…
Мама снова сжимает меня в объятиях – таких крепких и долгих, что мне кажется, я вот-вот задохнусь.
– Что ты, Дженна, милая, мы совсем не сердимся… Не извиняйся… Мы просто так ужасно волновались, чуть с ума не сошли… Думали, вдруг тебя… – Голос ее прерывается очередным всхлипом.
Тем временем дикторша в телевизоре переходит к следующей новости:
«Полиция занимается расследованием еще одного инцидента, произошедшего сегодня на мосту Тауэр-Бридж, который скорее всего связан с террористическим актом в Клэпхеме… – У дикторши за спиной идет видеоряд – плавучий кран поднимает со дна реки желтый мотоцикл службы доставки. – Четыре мотоцикла на предельной скорости пытались пересечь мост Тауэр-Бридж в момент его разведения, и один мотоцикл совершил прыжок успешно, так что его пассажиры скорее всего выжили…»
Я, внутренне сжавшись, смотрю на экран, где показывают кадры, сделанные с берега, – это наш байк, с отчетливо различимыми двумя фигурами в седле, зависший в воздухе во время ужасного прыжка между половинками разомкнутого моста, а снизу, в сотнях футов, черные воды Темзы… Со стороны особенно видно, что трюк, который проделал Феникс, заслуживает названия настоящего чуда.
«Второй мотоциклист попробовал повторить этот прыжок, – ровно говорит голос дикторши, – однако не преуспел и вместе с транспортом упал в Темзу. Хотя его гибель была практически неизбежна, однако же неизвестный молодой человек, предполагаемо тот самый мотоциклист, был замечен некоторое время спустя выбирающимся из реки возле Верфи Батлера. Задержать и расспросить его не удалось, поскольку он скрылся с места происшествия бегством…»
Я застываю как вкопанная, кровь леденеет в жилах.
«Третий подозреваемый был арестован, а четвертый в данный момент находится под надзором полиции в больнице Гайс в тяжелом состоянии вследствие ДТП. Тем временем мотоциклист, сумевший совершить невероятный прыжок, и его пассажир остаются неопознанными – в последний раз они были замечены в Сити. Полиция будет благодарна любой информации, наводящей на…»
Я уже даже слушать не могу – слух отключается от нарастающей паники.
– Ты в порядке? – тревожно спрашивает мама, заметив, что со мной что-то не так.
– Мне просто нужно полежать, – бормочу я, высвобождаясь из ее объятий, и пытаюсь отступить в коридор.
Мама хочет пойти следом за мной, но папа кладет руку ей на плечо и мягко ее останавливает.
– Отличная мысль, Дженна, – говорит он ласково, и я вижу, что он правда больше не сердится и снова превратился в обычного заботливого и доброго себя. – У тебя сегодня было тяжелое утро, все это тебя сильно травмировало.
На подкашивающихся ногах я поднимаюсь к себе в спальню. «Я потом зайду посмотреть, как ты», – в спину окликает меня голос мамы. После чего я слышу звук закрываемой двери – и приглушенные голоса родителей, которые начинают что-то горячо обсуждать.
В своей комнате я падаю на кровать, прижимая к груди Коко, моего старого плюшевого вислоухого кролика. Я чувствую себя разбитой, опустошенной… Вовсе не из-за того, что мы с Фениксом, оказывается, попали в объектив камеры. В конце концов, мы же ни в чем не виноваты. Нет, меня пугает новость, что Дэмиен все еще жив… и свободен. Тот, кто меня преследует, разгуливает на свободе.
Резко поднявшись с постели, я открываю ноутбук. Раз уж я теперь лишилась телефона, можно позвонить Мэи через браузер. Пара гудков – и моя лучшая подруга наконец отвечает на вызов. Лицо у нее серое и больное, она лежит в постели, а рядом на столике над кружкой теплого питья поднимается пар.
Увидев на экране меня, Мэи удивленно вскидывается:
– Дженна? Что ты делаешь дома в это время суток?
– Ты в порядке? – поспешно спрашиваю я.
Та кивает:
– Ну да, вполне. Только никак рвать не перестанет, а так все нормально. А почему ты спрашиваешь? Кстати, как контрольная?
Я прикусываю губу:
– Не знаю, я на ней не была.
– Правда? – изумляется Мэи. – Наша мисс Исторический Гений пропустила контрольную без особой причины? С чего это ты?
– Ты новости смотрела? – вместо ответа спрашиваю я.
– Да, ужас просто, – без особых эмоций
