с трудом мог отличить свое желание от желания волка. И, кажется, сегодня мы были в желании едины. Мышка… Агата… вот кого я хотел. И никакие доводы о паре, истинности, верности не помогали остудить мой пыл. В мозгу пульсировала только одно желание – овладеть мышкой. Клеймить ее и сделать своей.
Да, именно так.
Не просто наиграться и забыть; не просто овладеть ее телом, но и душой. Чтобы она знала лишь меня. Всегда!
– Чер-р-рт… – Наверное, в десятый раз я поменял позу и чуть сдвинулся в кресле. Мысли об Агате откликнулись горячим импульсом в паху, и член за пару секунд пришел в полную боеготовность. – Мыш-ш-шка, – шипел сквозь зубы, сдерживая зверя. – Что же с тобой делать? – задался вопросом.
Единственное в чем я сейчас был уверен – я не смогу вернуться в дом, где ждет меня волчица. Не смогу смотреть ей в глаза и не смогу терпеть ее близость. Не хочу.
Решение приходит в ту же секунду, что и осознание нежелания возвращаться в стаю.
Я стараюсь следить за дорогой и набираю номер Альфы.
Гудки. Их слишком много.
– Да, – наконец слышу голос в ответ.
– Дядька, сошли меня куда-нибудь на пару дней, а лучше на дольше, – выпаливаю я на одном дыхании. – И чем дальше, тем лучше, – добавляю, тяжело дыша. Меня, словно прокручивают в стиральной машине или катают на адской карусели. Хочется сойти и отдышаться.
– Не понял.
– Ну что непонятного? – интересуюсь я раздраженно. – Мне нельзя появляться в стае. Я не хочу, – не говорю – рычу.
– Ты все же с ней виделся? – спрашивает Альфа.
Врать смысла нет, и я честно признаюсь:
– Да. Виделся.
Запрещающий сигнал светофора и пауза на перекрестке дарят мне возможность прийти в себя.
– Мит, я же запретил! – рявкает Альфа. Он не дожидается моих оправданий и спрашивает: – Ты не сделал никакую непоправимую глупость?
– Нет, – рычу я в ответ. – Ничего такого, чтобы требовало твоего вмешательства.
Альфа молчит.
– Хорошо, – произносит он спустя мгновение. – Вернешься, как поймешь, что готов. Я предупрежу твою пару, – последние слова он говорит с уничижающей интонацией.
Недоволен, осуждает.
– Дядька, – огрызаюсь я, – ты за время со своей парой хоть раз взглянул на другую женщину, захотел ее?
– Нет. В природе волка – верность.
– Именно. Верность. Зверь не позволит изменить своей паре. А мой не только позволяет, он хочет этого сам. Понимаешь?! – я окончательно взрываюсь. – Я уехал от нее минут десять назад, а зверь уже тянет меня за жилы, как кукловод марионетку за нити. Он хочет к Агате! – я перешел на остервенелый крик.
– Я не понимаю тебя, но помогу разобраться, – обещает Альфа. – Не приближайся к девчонке, пока мы не поняли, в чем дело. Митир, ты меня понял? Это в целях ее безопасности, – он приводит весомый аргумент.
– Ладно, – я соглашаюсь совершенно без охоты.
Значит, мысль остаться в городе нужно отмести. Чем меньше расстояние до дома мышки, тем больше вероятность, что я не сдержу слова.
Я заправляю авто, покупаю большую бутылку сладкой шипучки и выезжаю за пределы города.
Можно выбрать одну из заброшенных сторожек, где раньше дежурил кто-то из стаи, охраняя территорию, и отсидеться там пару дней.
Так и сделаю.
Пока не пропала связь, я съезжаю на обочину и набираю Ковалю. Тот отвечает сразу.
– Жалуйся, – говорит он насмешливо. – Твой дядька уже волосы на себе рвет. Даже на причинных местах. Хорошо, что не моих, – фыркает оборотень.
– Я не для этого позвонил. Проверь девчонку по женской линии, – прошу я.
С огромной вероятностью моя догадка окажется верной. Неинициированная ведьма. Довольно сильная. Но ведьма вне ковена и без знаний. Ожоги в форме небольших женских ладоней на предплечьях отчима мышки тому доказательство. Агата сама не поняла, что она сделала, так бы давно задалась вопросом о своем даре.
Случайный дар. И, возможно, он не один, что, если Агата сама того не желая приворожила, одурманила зверя и… меня?..
– Я проверял ее до пятого колена, – недовольно ворчит Илья. – И рождались одни девочки, – восклицает он, понимая к чему я клоню. – Данилова ведьма? – спрашивает он, а мне хочется исправить друга. Попросить называть мышку по имени. – Седьмая дочь? – спрашивает он у меня.
– Вот я и хочу это узнать.
Я залпом выпиваю половину бутылки лимонада и съезжаю с асфальтированной дороги.
Мне нужно побыть одному. В тишине. Разобраться в самом себе и в своих ощущениях.
Сторожка заброшена. Сразу не вспомнить, сколько десятилетий прошло, как оборотни перестали лично оббегать границы территории. Сейчас нет необходимости присутствия кого-то из оборотней, с задачей наблюдения справляются камеры. Лишь вокруг самой стаи круглосуточно курсирует охрана. Хоть нашей земле присвоен статус «Территория покоя», но и этот статус останавливает не всех. И периодически встречаются люди, желающие поохотиться в лесу. Особо прытких приходится учить по-своему, но этот урок запоминается надолго.
Дверь домика подаётся со скрипом, и мне в лицо ударяет спертый воздух. Я распахиваю окна и жду, прохаживаясь по заросшей тропинке, пока проветрится основная комната.
В доме есть тот минимум, чтобы не сдохнуть от голода. Ножи, нехитрая посуда, спички, даже пару пачек каких-то круп нашёл, а с остальным, Мит, крутись как хочешь.
И я отвлекаюсь на быт. Занимаю руки и голову благоустройством своего временного убежища. Даже зверь на время перестает изводить меня. Здесь он чувствует свободу, ему нравится отсутствие людей и тишина. Как и мне.
Я намеренно забываю про просьбу, озвученную Ковалю, и остаток дня и часть ночи провожу за прогулкой, чтобы после точно уснуть.
Рано утром возвращаюсь к месту, где ловит сотовая связь.
Коваль принимает вызов словами:
– Ты был прав. Девчонка седьмая дочь, – произносит он. – Случайный дар. Везет же тебе, Мит, – хмыкает он довольно.
Коваля спасает лишь то, что он в десятках километров от меня, так бы я точно потрепал его за загривок, исключительно по-дружески, конечно.
– Если тебе так хочется головняка, так могу познакомить, – отвечаю
