Темные Фейри - Каролайн Пекхам

Сейчас было время обеда и я не видел ее с урока зелий. Здесь, среди моего народа, ее не найти, так где же? Мои зубы плотно сжались, когда я полностью переключил свое внимание на охоту.

Если она с Инферно, я уничтожу ее.

Почему именно эта девушка меня завела — загадка, но, возможно, это было связано с мыслью о том, что Данте завладеет ею первым. Этот коварный кусок дерьма уже имел преимущество, живя с ней в одной комнате. Она не казалась легким орешком, но я знал, что Данте уже готовит своего орехокола. Так что мне нужно было быстро помочиться на свою территорию, если я хотел завоевать ее.

— Хороший бой. — Брайс появился рядом со мной, его глаза следили за пареньком, пока он, прихрамывая, возвращался в Клан Оскура на противоположной стороне ничейной земли. Они окружили его, волки притянули его к себе, чтобы залечить его раны. — Приказы?

— Удвоить наблюдение за Инферно, — пробурчал я. — Он захочет крови за кровь.

Брайс кивнул, проведя рукой по своим темным волосам.

Я вытер лицо тыльной стороной ладони, замазав слово боль красным. Я не мог выйти на поле Оскура, не столкнувшись с пятьюдесятью бешеными Оборотнями, поэтому я надеялся, что новенькой там нет.

На дальнем конце ничейной земли возвышался Дьявольский Холм, битком набитый бессоюзными студентами. И вот она сидела рядом с сексуальной девушкой Сфинксом, которая жила в одной комнате с Инферно и Габриэлем Ноксом. Нокс сейчас отсутствовал, как гребаная луна. Клянусь, он жил в тени, как настоящий ублюдок. Но если ты когда-нибудь выводил его из себя, ты ощущал это как клоуна-убийцу, ворвавшегося в твою гостиную.

Я кивнул Брайсу в знак прощания и направился к ней.

— Новенькая. — Я указал на нее, пока шел вверх по холму, заставляя студентов разбегаться от окровавленного, без рубашки монстра, который бродил между ними.

Она была на полпути к бутерброду с сыром, на середине укуса, остановившись, чтобы посмотреть на меня с немного раздраженным выражением лица. Не похоже, что прерывать ее обед было хорошим решением. Но я не стал проявлять вежливость. Боль и похоть. Вот и все.

— Я хочу поговорить с тобой, — приказал я, поманив ее пальцем, чтобы она встала.

Девушка рядом с ней бросила на Элис испуганный взгляд, но новенькая встала, доедая свой сэндвич и направляясь ко мне. — Мне не нравится, когда меня подзывают, — резко сказала она, подняв брови.

— Что тебе нравится? Я дам тебе это прямо сейчас, — промурлыкал я, заставив ее подругу разразиться приступом кашля.

Она задумалась на мгновение, подцепив крошку с уголка губ и обсосав ее с пальца. Мой член почувствовал все это.

— Апельсиновая содовая, — объявила она. — Не могу найти такого блаженства нигде в этом месте.

— Готово. — Я протянул ей руку и она посмотрела на нее с таким же отвращением, как если бы я только что достал свои причиндалы. — Бери.

— Нет, спасибо. Ты ведь знаешь, что выглядишь так, будто только что вышел из фильма ужасов?

Я посмотрел вниз на свою окровавленную плоть, затем пожал плечами и отвернулся от нее. — Если хочешь газировки, давай, блядь.

Я зашагал обратно вниз по холму через ничейную территорию и в сторону гнезда группировок, заполнявших двор Акрукса. Я чувствовал присутствие новенькой, тепло ее кожи щекотало мне спину. Я был хладнокровен до мозга костей. И это не было какой-то гребаной метафорой. Кровь василиска была ледяной. Согреть ее можно было только лежа на солнце или потирая горячей плотью о свою собственную. Последнее я собирался сделать с новенькой, как только пройду через все трудности, которые она для меня уготовила.

Апельсиновая газировка — это было просто. Это был первый шаг. Вторым шагом станет трахнуть ее до беспамятства, чтобы выяснить ее жесткие границы. У меня не было жестких ограничений. Если только не считать объятия, позу ложки и, не дай Бог, всякие нежности. Честно говоря, все, что заканчивалось словом, которое не начиналось с «трахать», было для меня твердым «нет». Я не целовался, я трахался языком. Я не ласкал, я царапал. Я не спускался вниз к девушке, я пировал на ней.

Я подвел ее к братьям Киплингам, их было трое на разных курсах академии. Все они были Грифонами и были умны до чертиков. Они не были очень сильны магически, поэтому сделали себя бесценными для всех студентов школы. Если вам нужно было что-то, что вы не могли достать сами, незаконным или иным способом, они могли достать это для вас. В основном они работали как закусочная, чтобы профессора не слишком присматривались к обмену денег. Но я полагал, что Киплинги могли протащить в школу гребаного слона и никто ничего не узнал бы.

— Апельсиновую содовую, — потребовал я, когда мы оказались под маленьким навесом, который они называли Империя Киплингов и протянул руку. Я ни за что не платил деньгами, то, что я им дал, было защитой. Совершенно уверен, что Оскуры тоже предоставили ее им. Так что, по сути, Киплинги получили бесплатный проезд в этой школе. Никто не связывался с ними. Никогда.

Самый худой из них, Киплинг-младший, повернулся к ледяному резервуару, который его брат создал с помощью магии воды прямо на камнях. Он достал оранжевую банку и протянул ее мне. Я передал ее Элис и ее рука сомкнулась вокруг нее, прежде чем я отпустил ее. Наши пальцы соприкоснулись и она вздрогнула, когда моя замерзшая кожа встретилась с ее теплом.

— Что скажешь? — прорычал я, опустив глаза на вздымающиеся и опадающие груди, когда она вдыхала. Да, мы определенно собирались трахаться. Я не давал апельсиновую содовую кому попало. И она это знала.

Она взяла банку, потянув за кольцо. Щелк-щелк. Она поднесла ее к губам и сделала длинный глоток, ее горло дергалось, когда она глотала и я стал твердым как камень. Она продолжала пить, выпила всю банку, затем раздавила ее в ладони и удовлетворенно вздохнула.

— Спасибо. — Она бросила банку к моим ногам и ушла. И это, дамы и господа, будет стоить ей очень дорого.

7. Гарет

Восемнадцать месяцев до метеоритного дождя Солярид…

Все изменилось в Академии Авроры в день начала семестра и прибытия новой партии первокурсников. Школа была расколота на две фракции так четко, как никогда раньше.

Райдер Драконис был печально известным сыном основателя Лунного Братства, а его смертельный соперник Данте Оскура — Драконом, рожденным от Оборотней, а также прямым потомком семьи основателей